— Капитан! На правом траверзе обломки! На два румба к корме от траверза!
Я бросился к релингу.
Он был там, лежал на западном берегу небольшого заливчика или речного устья. Течение было несильное, но по обеим сторонам лежали илистые мели.
— Я сойду на берег, — сказал я Синему, — а ты остаешься на флейте. Брось якорь и жди, но веди усиленное наблюдение.
Со мной поплыл Джон Тилли и еще шестеро надежных людей, вооруженных мушкетами и абордажными саблями.
Когда лодка приблизилась, мы увидели, что нос корабля прочно засел на мели. То ли он шел под парусами и с разгону врезался в грунт, то ли ил нанесло уже после удара.
Остался только корпус, обгоревший почти до ватерлинии, за бортом валялся такой же обгоревший пенек от мачты и еще какие-то обломки.
Тилли показал рукой:
— Его обстреливали, капитан. Видите дыру?
Действительно, в корпусе была пробоина прямо на ватерлинии, а под водой я разглядел верх второй дыры. Да, судну крепко досталось, наверное, оно пылало еще до того, как врезалось в мель.
— Они ее посадили на мель намеренно, — заговорил неожиданно Льюк. — Думаю, хотели выбраться на берег.
И внезапно меня охватила надежда. Мы подплыли впритык и привязались к корпусу, а потом втроем с Тилли и Льюком перебрались через обломки на берег. Однако в этом месте прошел сильный дождь, и если какие следы и были, их смыло начисто.
Мы медленно пошли вдоль берега. Ничего… ни следа кого-нибудь, кто мог выбраться с разбитого корабля, охваченного пламенем. И все же факт оставался фактом: кто-то и в самом деле мог сойти на берег. На борту собрались люди не робкого десятка. Учитывая их бесстрашие перед лицом опасности, изобретательность в умении выжить, искусство в рукопашной схватке, я не мог бы пожелать своей Абигейл лучшей компании, чем те люди, с которыми она плыла… Если только они сумели выжить и продержаться достаточно долго, чтобы помочь ей.
— Пошли обратно к шлюпке, Тилли, — сказал я. — Мы приплыли слишком поздно.
— Так, значит, это был ваш корабль?
— Да, и отличные люди на борту, и девушка, которая должна была стать моей женой, и ее отец, хороший человек… прекрасный человек. Все погибли.
— Они, может быть, еще живы, Барнабас.
В первый раз он назвал меня по имени — я взглянул на него и увидел в его лице сочувствие.
Льюк уже шел к сгоревшему корпусу. И тут он закричал:
— Капитан! Глядите!
Я посмотрел туда, куда была вытянута его рука.
Там, на краю леса, стояли они — маленькая группа изможденных людей. Некоторые еще оставались между деревьями, но я уже видел Джереми Ринга, и Сакима, и Черного Тома Уоткинса, и…
Она вышла из лесу, прошла между другими и остановилась, глядя на меня — оборванная, грязная, убогая маленькая фигурка.
Абигейл…
Глава пятнадцатая
Лицо ее было опалено солнцем, кожа на носу шелушилась, она была исцарапана и ободрана, платье превратилось в лохмотья. Она молча стояла, глядя на меня, в окружении своих товарищей — оборванных, полуголых и вооруженных.
— Я знала, что ты приедешь, — просто сказала она. — Я им говорила, что ты приедешь.
Я кинулся к ней, увязая в песке, обнял, и мы застыли так на несколько минут, пока остальные тянулись цепочкой мимо нас, не глядя, не заговаривая.
Сколько их осталось и кто именно, я узнал лишь потом. А в этот момент я думал только об Абигейл. И все же один вопрос я задал — и в страхе ждал ответа.
— А твой отец?
— Мертв. Убит при нападении. Он приказал мне выбросить корабль на мель, уйти и дожидаться тебя. Он сказал, что ты обязательно придешь. Он очень верил в тебя, Барнабас.
— Я должен был бы появиться здесь раньше, но слишком много всего произошло.
— Тебе было очень плохо — там, в Ньюгейте?
— Ерунда. Совершенные пустяки по сравнению с тем, что ты пережила.
Мы повернулись и пошли к шлюпке, держась за руки.
В первый раз я огляделся по сторонам.
Здесь был Пим — только теперь с жутким шрамом на лице, и Саким, по виду ничуть не изменившийся с того дня, когда я видел его в последний раз, только слегка исхудавший. И еще здесь был Джублейн, мой спутник в первом путешествии, начавшемся в Фенланде.
— Сейчас поплывем на корабль, — сказал я.
Через несколько часов, когда Абигейл уже искупалась и переоделась в свежее платье, найденное на борту (здесь в трюмах хватало всякой добычи), начался рассказ.
Их плавание проходило легко и спокойно. Они пересекли Атлантический океан за шестьдесят пять дней, вышли к земле далеко на севере и не встретили ни одного паруса вплоть до того дня, когда, уже вблизи берегов Земли Рэли, заметили над горизонтом верхушки мачт, которые, впрочем, быстро исчезли.
Зная, что если я присоединюсь к ним, то до этого пройдет много недель, они начали подыскивать место для торгового поста, понимая, что это входило в мои намерения. Подобрали несколько подходящих мест, в том числе одно на ручье, впадающем чуть выше по течению в ту самую реку, где мы сейчас стояли на якоре.
Это был участок твердой земли в несколько квадратных миль среди раскинувшись вокруг болот, с густым лесом из кипарисов, лавров и мирта, поросших бородатым испанским мохом и переплетенных виноградом. Место это продувал хороший бриз с реки, его было легко достичь на шлюпке или пироге. Они забросили швартовые концы на пару громадных старых кипарисов, сошли на берег и начали валить деревья и расчищать землю.
Этим они и занимались, когда появился Ник Бардл со своими людьми. Они оставили свой «Веселый Джек» на якоре в небольшой бухточке, укрытой от глаз, и по извилистым протокам выбрались на реку выше по течению от нашего корабля, ночью переплыли через реку и спрятались под нависающими над берегом кипарисами. Перед самым рассветом они отчалили и сплавились вниз, прямо к спящему кораблю.
Бардл не знал, что Джублейн и еще семь человек ночевали на берегу, чтобы успеть пораньше начать заготавливать бревна для форта, который собирались строить. Когда атака началась, они уже успели уйти в лес — выбирать деревья для валки.
Темпани, в распоряжении которого были считанные мгновения, обрубил швартовы и попытался уйти вниз по течению, подняв все паруса. Он хотел развернуть пушки так, чтобы можно было навести их на догоняющие шлюпки. Но Бардл этого ожидал, и в устье реки внезапно появился «Веселый Джек», отрезав путь отхода. Бортовой залп снес грот-мачту и продырявил корпус в трех местах. Вода рванулась внутрь, шансов на спасение не оставалось, Темпани был тяжело ранен — и Абигейл сама приказала выбросить корабль на мель.
Отец ее скончался в эти последние минуты, и когда форштевень воткнулся в грунт, все, кто уцелел из команды, спрыгнули на илистый берег, заливаемый при приливе, и кинулись в окружающие джунгли.