Она был инь для адвокатского янь, собака для их кошки. Мерло для их апельсинового сока.
Но к концу дня, такие адвокаты как Дейн, все еще пытались сделать все, что в их силах, чтобы убедить таких, как Роджер, выбрать их вариант решения задачи. Эсми пыталась отстаивать свой вариант. Ни она, ни Дейн не собирались отступать. Только умолять выбрать их вариант.
За историей Роджера стояли еще дюжины аналогичных. Его правая рука предал его, предпочтя дружбе деньги. История стара как мир, но Роджер был ослеплен и сейчас настало время расплаты. Эсми не завидовала ему.
Прислонившись к стене, Эсми сделала несколько глубоких вдохов, размяла шею и на мгновение расслабилась. Она стояла с закрытыми глазами, пытаясь понять, что она еще не сказала Роджеру… какой факт она забыла упомянуть.
Всего несколько недель назад, она бы написала Хантеру и спросила его мнение по этому поводу, но сейчас подобное недопустимо. Эсми так сильно старалась не думать о нем с тех пор, как началась вся эта неразбериха, но правда заключалась в том — если не брать во внимание ревнивого жениха — что все вопросы всегда прояснялись после того, как она обсуждала их с Хантером. Эсми любила все усложнять, а Хантер не заморачивался и спокойно смотрел на ситуацию. Не единожды, бывало, так, что Эсми говорила и говорила, пять минут… десять… пятнадцать, а в итоге Хантер объединял все, что она сказала в одно предложение, которое как по волшебству, становилось ответом на ее вопрос.
Даже в этом Эсми не хватало Хантера. Ей многого не хватало, но в данный момент нужнее всего был его разум, умеющий подсказать ответ.
Хантер бы подсказал, как оказать влияние на Роджера. Он бы знал, что сказать.
Но она не могла позвонить ему. Просто не могла.
Накануне вечером Эсми попросила Джона просуммировать всю информацию, но он ответил, что согласен с Дейном и что им следует прислушаться к адвокату.
Помощник из него оказался так себе.
Время шло, и интуиция подсказывала Эсми, что Роджер в данный момент принимает окончательное решение. Та же интуиция подсказывала ей, что он примет решение защищать своего лучшего друга.
Как же ей это исправить? Она должна это исправить.
Эсми не знала, сколько по времени ее уставший разум «работал» над этим вопросом, когда Дейн вышел из туалета и подошел к ней.
— Тяжелый день?
Она простонала в ответ.
Он улыбнулся.
— Я ценю ту битву, которую ты развернула, но мы оба знаем, что правда на моей стороне.
Эсми покачала головой.
— Ты катастрофически неправ.
Дейн ухмыльнулся.
— Я почти поверил тебе.
Она посмотрела на него.
— У меня только один вопрос: когда все это рухнет у тебя на глазах, ты также будешь продолжать отказываться понимать, как всего этого можно было бы избежать? Или будешь стоять на своем, виня внешние обстоятельства и давая тот же совет следующему клиенту?
Дейн прошелся взглядом по Эсми с головы до пят и улыбнулся.
— Ты, как всегда, обворожительна.
Эсми не улыбнулась в ответ.
— А ты, как всегда, свысока смотришь на тех, кто не согласен с тобой.
— Ооо, — поддразнил он, — кто-то обиделся.
Эсми оттолкнулась от стены.
— Обиделась? Обворожительна? Если бы на моем месте был мужчина, ты использовал те же слова?
Дейн закатил глаза.
— Конечно же нет. Но, прошу, не думай, что я один из тех сексистов, которые предпочитают работать с мужчинами. С тобой гораздо веселее.
Эсми открыла рот, собираясь дать ему не менее непрофессиональный ответ, как вдруг двери конференц-зала распахнулись, и Роджер пригласил их внутрь.
— Входите.
Эсми и Дейн переглянулись, а затем присоединились к боссу.
Эсми не успела и двух шагов сделать в зал, как уже поняла, какое решение принял Роджер. Мужчина избегал смотреть на нее и пытался поймать взгляд Дейна.
— Я принял решение ждать окончания срока контракта, а затем поменяю поставщиков, — произнес он.
Эсми раскрыла рот. Это решение отодвигало их на пятьдесят шагов назад от того, где они находились десять минут назад.
— Роджер, — осторожно сказала Эсми, — я настоятельно не рекомендую тебе так поступать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я же считаю, что это отличное решение, — возразил Дейн, — так ты сможешь обойтись без штрафов за расторжение контракта.
— Контракт, построенный на лжи никто никогда не станет оспаривать, — заспорила Эсми. — Не будет никакого иска о нарушении условий контракта, потому что они побоятся, что ты разоблачишь их мошенничество.
Взмахом руки Роджер призвал их к тишине.
— Я понимаю твою точку зрения, Эсми, но вынужден согласиться с Дейном. Если мы не будем раздувать из этого проблему, маловероятно, что в течение следующих восьми месяцев случится нечто такое, что всплывет в новостях. А значит таким образом мы снимем подозрения с Крейга. Так мы только выиграем, да и компания тоже.
Эсми сделала шаг вперед.
— Роджер, если ты сделаешь это, то это будет первым безответственным решением, которое ты принял на посту высшего должностного лица, и мне очень сложно будет уберечь тебя от этого.
Роджер устало вздохнул.
— Если все пойдет по плану, то тебе и не придется.
— Это если под большим вопросом, Роджер.
— Ты принял верное решение, — сказал Дейн. — Я приложу все усилия, чтобы получить требуемое уведомление о прекращении партнерства, по окончании текущего контракта.
— Спасибо, Дейн. Также мне необходимо, чтобы ты попросил стороннего инспектора проверить короткий список новых поставщиков. Мы ищем новых партнеров и хочется убедиться, что они те, кем являются на самом деле.
— Я позабочусь об этом, — сказал Дейн.
— Прежде чем я уйду, — сказала Эсми, — мне хотелось бы подытожить все лично.
Роджер утомленно посмотрел на нее.
— Хорошо. Сделайте это для меня, мисс Тейлор.
Эсми не дала ввести себя в заблуждение.
— Вы вызвали меня сюда, потому что некий анонимный источник сообщил Вам, что в компании происходит мошенничество.
Роджер вздохнул.
— Да.
— И в этом мошенничестве замешан Ваш друг и бизнес-партнер.
— Да.
— И его действия не просто незаконны, но противоречат ценностям ваших клиентов и акционеров.
Еще один вздох.
— Да.
— И последние три года упаковка содержала ложную информацию, а также вы поддерживали детский и рабский труд.
При упоминании последнего Роджер вздрогнул.
— Да.
— И Вы считаете, что упомянутый анонимный источник, о котором Вы ничего не знаете и над которым не властны, будет держать рот на замке и ничего из этого не расскажет прессе в течение следующих восьми месяцев, пока не закончится контракт?
На это Роджер ничего не сказал.
— Любой осведомитель, поведавший об этом СМИ, немедленно получит от нас судебный иск, — ответил за него Дейн. — Почти все доказательства были получены и переданы незаконно. Никто не рискнет заявлять о таком публично.
Эсми взглянула на него.
— Если бы никто не желал брать на себя риски, то в нашем словаре не было бы слова «осведомитель».
— Это шанс, и я должен им воспользоваться, — мягко сказал Роджер.
— Потому что Вам хочется спасти друга от падения в яму, которую он сам себе вырыл? — сказала Эсми, подметив, как он вздрогнул, — Я правильно поняла? Правильно. Но Вы уже потеряли своего лучшего друга, Роджер. Доверие и дружба канули в лету. Единственный вопрос: Вы и компанию хотите потерять тоже? Ваш анонимный источник приложил немало усилий и провел немало расследований, чтобы обличить Вашего партнера, чтобы теперь просто сидеть наблюдать, как подобные Вам люди после получения такой информации не предпринимают никаких действий или предпринимают их слишком медленно. Если Вы не предпримете никаких действий, то эти активисты перестанут воспринимать Вас как союзника и переведут в категорию врагов. Вам же это не нужно?
— Я… услышал Вашу рекомендацию и еще раз благодарю за комплексную оценку, Эсми, но я уже принял решение. И оно окончательное.