Читать интересную книгу Приватир - Василий Сахаров

Крепыш тряхнул головой и замолчал, а командиры посмотрели на меня. Люди ждали решения, и я его принял:

– В первую очередь грузим все дизель-генераторы, электрику, ценные продукты питания, которые нельзя достать на Сицилии, спиртное, табак, тысячу тонн цемента, самое новое стрелковое вооружение, боеприпасы к нему, всю медсанчасть и четыре гаубицы с двумя боекомплектами на каждое орудие. Что касается автомашин, броневиков, тракторов и прочего интересного добра, это во вторую очередь, но думаю, места уже не будет. Под погрузку назначаются оба БДК, я говорю про наш и один трофейный. Пока они грузятся, «Ставрос» разгрузит свои трюмы, и начнёт это делать с обмундирования, так как одежда у нас имеется в избытке, а вот продовольствие всё же пригодится. Как только десантные корабли закончат погрузку, они отходят от основного грузового причала, и им на смену становится «Ставрос». Старший на погрузке – майор Скоков. За порядок в городе отвечает Игнач. За контроль над рабочими бригадами – Крепыш. Кум обеспечивает связь и контролирует радиоэфир. В течение суток беглецы из Ретимнона доберутся до наблюдательного поста в посёлке Панормос и выйдут на связь с Ираклионом. Как только это произойдёт, всё бросаем и уходим. Где-то неподалеку бродят два старых эсминца, и вступать с ними в морской бой нашей эскадре нельзя.

Лейтенанты кивнули, мол, поняли. Скоков довольно улыбнулся, в его эскадре теперь на два судна больше и яхта в отличном состоянии. Тимошин нахмурился, он получал не всё, что хотел. А сицилийцы, которые смогли поучаствовать в настоящих боевых действиях, были как-то сами по себе и полушёпотом обсуждали какой-то свойский вопрос. Всё ожидаемо, и никто не против моего решения. Игнач, который подумал, что совет окончен, было встал, но я его придержал:

– Подожди, ещё не всё.

– Что-то серьёзное, – он сел обратно, – или, может, про казну рассказать хочешь?

– Про казну всё ясно. Вы про неё наверняка и так уже всё знаете, благо радиостанции есть у всех, а Джан человек говорливый.

– Как ни странно, но он молчит, – усмехнулся казак.

– На вилле у адмирала была тонна золота в слитках. – Я не стал томить неведением боевых товарищей. – На местные деньги это почти сто тысяч кипрских фунтов. Сумма приличная, но и это не всё. Кроме того, имелось немного драгоценных камней, так что, когда выберемся в цивилизацию, получите свою долю и станете обеспеченными людьми. – Офицеры зашумели, а я продолжил: – Однако золотишко сейчас дело десятое, и есть два других вопроса, о которых я хочу переговорить прямо сейчас.

– Что за вопросы? – спросил Кум.

– Первый. Как поступим с рабами, которых здесь больше пятисот человек?

Командиры задумались, ведь вопрос в самом деле непростой, поскольку среди рабов более двухсот пятидесяти человек были с берегов Чёрного моря: украинцы, болгары, турки и несколько десятков наших пленных, взятых во время боёв за Туапсе. Для себя я решение уже принял, но общие голоса должен был учитывать, так как каждый пленник – это минус семьдесят – восемьдесят килограммов груза, который останется на берегу.

На этот вопрос решил ответить Скоков, и он сказал то, что мне было нужно:

– Наших людей в любом случае забираем, а насчёт остальных я сомневаюсь.

Оглядев офицеров, я спросил:

– Другие предложения есть?

– Нет.

– Максим Сергеич всё правильно сказал.

– В таком случае всех кубанцев и украинцев берём на борт. Кто сможет драться, вольётся в отряд, а кто не в состоянии, те займутся работой на нашей базе и будут переданы в подчинение коменданту. Это около ста пятидесяти человек. Остальных отпускаем на волю, и пусть они сами решают, оставаться им здесь или с оружием в руках в горы уходить.

– Мечник, давай другой вопрос, время поджимает, – откликнулся Крепыш.

– Второй вопрос такой. Что делаем с пленными солдатами Альянса? Отпускать их нельзя, а рабских рынков или лагерей для военнопленных рядом не наблюдается. Ваше решение, товарищи офицеры.

– Тут и думать нечего, – снова откликнулся Крепыш. – Всех пленных в распыл, а чтобы самим не поганиться и бойцов на это не отвлекать, отдадим средиземноморцев рабам. Среди угнетённых работяг в любом случае найдутся те, кто с ними поквитаться пожелает. Кому жизнь обещали, Папастратосу там, да нескольким добровольно сдавшимся бойцам, тем её оставим, мы слово держим, а кто был взят с оружием в руках, тем смерть.

– Кто поддержит Крепыша?

Все подняли руки, никого против, и даже Тимошин с решением согласен.

– Значит, так тому и быть. Кто и за что отвечает, все знают. За работу, камрады!

Слова сказаны, решения приняты, и покатила мародёрка в полный рост, но не просто так, а по плану и под руководством отрядных офицеров. Всё делалось быстро, без малейшего промедления, и то время, что отряд провёл на захваченной нами базе, для меня и всех моих воинов пролетело как один миг. Движение, суета, бег. Уже вечер. Скорый ужин сухпайками, снова суета, короткие фразы, уточнение мелких вопросов и проблем. Бац! Наступило утро. Кажется, сутки сжались, часы пролетели как минуты, и только накопившаяся усталость да желание спать говорили о том, что с момента, когда мы отдыхали, минуло почти двое суток.

Шесть часов утра, погрузка ещё не окончена. Большая часть рабов и пленных бойцов Альянса уже покинули город, не уверен, что бывшие подневольные люди произведут расстрел своих мучителей, но нам это и не важно, проблему с плеч скинули, и это хорошо. Ещё пара часов – и эскадра отчалит. Однако сбежавшие из городка вражеские бойцы оказались чуточку быстрее, чем мы предполагали.

– Кум вызывает Мечника! – голосом главного отрядного связиста проговорила моя радиостанция.

– На связи!

– Панормос вышел в эфир. Передал: «Всем! Всем! Всем! База Ретимнон захвачена пиратским соединением. Предположительно, это приватиры Кубанской Конфедерации, которые атаковали Ретимнон с берега силами полного пехотного полка».

– Это всё?

– Нет. Панормосу ответили два патрульных эсминца из бухты Фоделе, которые обещали полным ходом направиться нам наперехват. Кроме них отозвался Ираклион, и основная база высылает против нас всю свою боевую эскадру. Сколько точно кораблей, ираклионский командующий не сказал, но «вся эскадра» звучит грозно.

«Блин! – мелькнула у меня мысль. – Бухта Фоделе совсем недалеко от Ретимнона, три часа полным ходом – и эсминцы будут здесь, а что случится дальше, понятно. Эсминцы будут держаться поодаль, контролировать наше движение и ждать подхода Критской оперативной группы, которая утопит нас за полчаса, хотя если вооружение на этих кораблях стандартное, то они нас и сами порвут».

– Командирам групп! – произнёс я в рацию. – Внимание! Срочная погрузка на суда! Отход эскадры через двадцать минут! Подрывным командам начать уничтожение вражеской базы! Живее, браточки! Живее!

Приказ приняли все. Отставших не было, и через девятнадцать минут, бросив на берегу всё добро, которое не успели погрузить, один за другим корабли отвалили от причальных стенок, развернулись и двинули на выход из бухты. Позади себя мы оставляли смерть, взрывы, огонь и хаос. Ретимнон пылал и рушился, превращался в пепел и труху, а нас ждало море и скорый бой. Десантные транспорты, «Ставрос» и яхта «Адмирал» повернули на запад, к Италии, а фрегат направился навстречу противнику.

Другого варианта, при котором мы могли бы уцелеть, ни Скоков, ни я, ни другие офицеры отряда не видели. Средняя скорость наших транспортов – тринадцать узлов, а эсминцы, которые, как мы считали, относились к гвардейской эскадре лорд-маршала Игнасио Каннингема, могли выдавать вдвое большую скорость. С ними мог потягаться только «Ветрогон», а значит, нам придётся вступить в бой с врагами, раззадорить их, приковать к себе и увлечь в сторону от курса других судов эскадры. Мы понимаем, что рискуем, знаем, что вероятность нашей гибели велика, но шансы на успех тоже немалые, и бросить беззащитные транспорты на поживу противнику в любом случае нельзя.

В рации послышался голос Тимошина:

– Ни пуха ни пера, мужики!

– К чёрту! – ему ответил Скоков, который сел в своё законное капитанское кресло.

Я посмотрел на майора, увидел покрасневшие глаза, усталое лицо и понял, что наверняка мой вид ничем не лучше. Сейчас бы поспать пару часиков, скинуть пропотевшую горку, душ принять да кофейку или чайку спросонья для бодрости попить, но это откладывается на потом. «Ветрогон» полным ходом шёл наперерез вражеским кораблям, и они тоже не медлили, спешили догнать нашу эскадру. Всего сорок – пятьдесят миль разделяли нас с эсминцами, а на встречных курсах это час времени.

– Как на наши шансы смотришь, Максим Сергеич? – спрашиваю я майора.

Скоков ответил не сразу, поразмышлял, а может, просто постарался сосредоточиться. С полминуты он помолчал, потянулся всем телом и только после этого ответил: