себя брать, а я подожду.
Положив кинжал на стол, я плюхнулся на кровать и стал думать. По-хорошему, от хозяйствования надо было отказываться. Я, конечно, не трус – в этом плане испытан жизнью неоднократно, и своего прошлого не стыжусь, а вот как человек так себе, никого в этой жизни особенно не облагодетельствовал. Так, лечил, как мог, помогал кое-кому по мелочам, особо гордиться нечем.
Как волхв, я просто тьфу! – плюнуть и растереть! – никакого убытку никому не будет. Оставьте при мне вновь приобретенные лечебные навыки, а остальное, вплоть до знания иностранных языков забирайте, я не огорчусь.
Лечил же я в прошлой жизни с одним русским говором за душой, и ничего, уверенно лечил, без всяких там заумных медицинских статей в американских научных журналах обходился. И сейчас, дай бог отбегаюсь, осяду в Новгороде, а всякие шведы и немцы, желающие полечиться, пусть сами русский язык учат, они к нам торговыми гостями прибыли, а не я к ним.
И мне не нужны будут никакие чуждые наречия, обойдусь. Хотя…, вот, пожалуй, собачий язык оставьте. Бедная Марфушка обгавкается, пытаясь добиться обычного взаимопонимания с любимым хозяином.
Впрочем, все это никакого значения не имеет. Надо решать, достаточно ли я мудр, чтобы возложить на себя такую ответственность, как пожизненное владение Аль-Таном. Ну не глуп, это точно (как все дураки про себя думают, добавил мой беспристрастный внутренний голос), не глуп (точно?), точно не глуп! – продолжал настаивать я, все это говорят, так что примем данное допущение за истину!
А вот насчет моей мудрости, это, конечно, более чем сомнительно. Пока не блистаю. Надо, наверное, достичь возраста деда Банчо, а уж потом на эту тему разговоры разговаривать.
Тут вмешался еще один внутренний голос, и отнюдь не мой.
– Не связывался бы ты, Владимир, с этим Аль-Таном, не ровен час еще меня пришибет. Ты ведь мужчина ловкий, в бою не растеряешься, наверняка и без арабского колдовства вампира отгонишь, – сладко пел Полярник. – Да и Большие волхвы, и даже твой побратим Богуслав были бы против твоего пожизненного хозяйствования. А так ты куском серебра отмашешься, а им нетронутый кинжальчик преподнесешь. Вот, мол, какой я молодец! Как всех уважил!
– Отвянь, прилипала инопланетная! Аль-Тан тебя без моего ведома не тронет, а я тебя обещал доставить к Вратам Богов, значит доставлю. Я своему слову хозяин!
– Ага, сам дал, сам назад взял?
– Отвяжись, репей иноземный, сам дал, сам исполнил! И я от своего слова не отступаю ни-ког-да!
И мнения Больших волхвов в этот раз учитывать не стану, я по их поручению кучу денег (заметь, моих личных денег, только мною заработанных!) в спасение Земли вложил, ватагу из верных людей собрал (только мне верных – поставь еще одну галочку!), беременную жену бросил…
– Конечно, только от тебя беременную? – съехидничал Боб.
– Выеживаться будешь, безо всякого кинжала пришибу! – посулил я инопланетному любителю нашего Интернета.
– Молчу, молчу! – уже заметно тише ответил Полярник.
Боится, нахлебник, когда страшно! – с уважением к своему пугающему имиджу подумал я.
– Только вот что на это побратим скажет? – продолжал зудеть неугомонный Боб, – он же сильно огорчится!
– Да для меня его мнение теперь звук пустой, – отмахнулся я от этих речей, – это я ему жизнь спас, кровь свою отдал, а не он мне. А теперь, когда на меня охота идет, и моя жизнь в большой опасности, Богуслав в Лесичарске со случайной бабенкой вовсю милуется, и в ус себе не дует.
Да мы с ним и не братались вовсе, это я так, для его успокоения побратимом боярина признал. А он меня в переделке бросил, как чужой.
– Ты же ему не велел с вами ехать!
– И что? А ты, если настоящий побратим, пренебреги! В село нельзя, на выселках поошивайся, полдня вытерпишь, не обломишься! А он с бабой остался! Вшивота он после этого, и звания побратима я его лишаю! Не поднимет свою разбалованную задницу завтра же в дорогу, ускачу на Русь в одиночку! Меня в Новгороде моя Забава ждет, а я тут торчу в этой малонужной Болгарии!
Я вслушался в звон благословенной тишины. Ни инопланетного ответа, ни привета. По-моему, Полярник сам не рад, что меня обозлил. Похоже, забился на какую-то дальнюю полку моего разума, и дышать боится. Хотя он и не дышит…
Может его приливом гормонов куда смыло? Или пришельца отпинал мой гормон льва? Неплохо бы, а то уж совсем оборзел!
Вот теперь можно спокойно подумать, не отвлекаясь на разные пустяки. Чую, не выстою я в одиночку с куском серебра в руке! Ох, не выстою…
Ваня человек безусловно преданный, спору нет, но ведь парень сама простота! Достойный аналог местному наивняку Доблестину. Они, можно сказать, два сапога пара. Сладкая парочка, баран да ярочка! Вампир всю ночь будет смеяться, увидев кого я ему в противники пытаюсь выставить. Не уснет, бедолага, отужинавши моей кровушкой. Ну для разминки, еще и Ванькиной.
Со мной еще самая верная в мире зверюга и умнейшая среди животных защитница – Марфа. Да ведь она только против волков и других обычных людей хороша, волкодав все-таки, а боюсь против вурдалака ее клыки слабоваты окажутся.
В общем, куда ни кинь, всюду клин! И Богуслав, как нарочно, загулял. Обзавелся бы я Аль-Таном, гуляй не хочу! Так не утерпел Вельяминов, выдай ему эту Ванчу именно сегодня. И именно днем! А ведь у него еще и ночь впереди.
А Большие волхвы о безопасности народа пекутся. Так они кровь от крови, плоть от плоти этого народа, вот им и флаг в руки! А я путешественник во времени, уверенно себя чувствовал и в 20, и в 21 веках, а теперь еще неплохо прижился и в 11.
У меня ведь тут кровной родни никого нету, любимый человек всего один, точнее одна – это моя Забавушка. Только ради нее и нашей еще не рожденной доченьки, я и подался в самоубийственный поход к Черному морю, вступив в схватку с черным волхвом, победить в которой у нас практически не было шансов.
А ведь одолели, и куда надо дошли, и с дельфинами столковались, и Омара Хайяма нашли, и в результате страшный метеорит от Земли отвели. И после этаких моих подвигов я же еще должен прыгать перед белыми волхвами? Да мне вся Земля, все люди, по гроб жизни в пояс кланяться должны!
Моя жизнь величайшая драгоценность, и я за нее несу ответственность только перед Забавой! Это ей я должен предоставить, желательно в полной целостности и сохранности,