И вот завтра Данилу надо будет заставить себя переключиться на что-то за пределами квартиры и всего, что он тут переживал после содеянного. Не хотелось никуда выходить, совсем ничего не хотелось. Но, услышав, что и Юра не сможет присутствовать на этой встрече, решил все-таки взяться за работу. Он не имеет права по собственной глупости пустить по миру дело всей жизни не только своей, но и родителей. Брата понимал, тому явно не до дел компании было, хоть секретарь и упомянула, что он заезжал. Так что хватит себя жалеть, права не имеет. Да и от боли, переполняющей душу и сердце, от тоски работа — хоть какое-то спасение… Надеялся на это.
Интересно, а как сама Даша будет бороться с тоской по нему? Как утоляет боль? Скучает все так же или уже меньше? Если честно, не хотел ее страданий, хоть и бредил их воссоединением. Просто самому еще хуже становилось, когда представлял, что любимая чувствует точно то же, что и он нынче.
«Любимая»… Столько раз в последние дни всплывало именно это слово в мыслях… И почему только раньше не озвучил свои чувства Дарье? Не рассказал, как много она для него значит… Так боялся признать любовь перед самим собой? Тоже нельзя исключить. Но будет ли когда-то возможность признаться Даше? А поверит ли? Может, и не нужны ей уже его признания…
Глава 49
— Ты уверена, что это был он? — приподняла тонкую бровь Жанна.
— Конечно, уверена! — выдохнула Дарья.
До сих пор руки тряслись… Да что там руки! Она вся дрожала, как осиновый лист, после того как увидела Данила. Вот так просто: вышла из подъезда, а он… Из далека, конечно, но стоит и смотрит на нее!
Блин! Как же тяжело было сдержать себя и не побежать к нему, чтоб броситься на шею! Наверно, спасло подъехавшее такси. Скрылась в машине от Данила, а вот слез скрыть не смогла. Даже таксист, дядечка с добрыми глазами, участливо спросил, все ли у нее хорошо.
А как оно может быть хорошо? Даша ведь по-прежнему чувствовала, будто часть себя потеряла… Несколько дней вещи собирала, обливаясь слезами, чтобы Данилу с ключами отправить! Все никак расстаться не могла с ними! Над каждой рубашкой часами сидела! Где только силы взяла, чтобы сложить-таки все в коробку?!
И вот сегодня, когда она, наконец, решилась выбраться за пределы квартиры, Данил, совсем же рядом… Такое ощущение, что знал, когда она выйдет! Или каждый день караулит? Вдруг подумала, а что если вечером будет ее поджидать? И завтра тоже приедет? Каждый день она так точно не выдержит, того и гляди, бросится к нему! А потом что? Все по кругу?
Решение пришло само собой. Потому с Жанной и встретилась перед тем как идти на собеседование.
— Так что, можно мне к тебе на пару дней, пока не найду квартиру?
— Можно, конечно. Только Даня твой знает, где я живу. И, думаю, раз уже приходил, так и еще наведается… Точно также может ждать около дома, даже если мы ему и не откроем. Но у меня есть идея! Я знаю, где тебя спрятать! — подмигнула подруга.
***
Не удержался. Стоило выйти из своего заточения, сесть за руль… В общем, как-то автоматически, как на автопилоте, поехал к дому Дарьи. Зачем? Понимал же, что не захочет она с ним говорить! Вероятно, и видеть его не желает… Но вот ему жизненно необходимо было хоть издалека, хоть на секунду увидеть Дашу. Понимал, что так и целый день простоять можно, но с места сдвинуться уже не мог, хоть и знал, что в офисе его ждут обязательства, подчиненные, вопросы, которые надо решить… Повезло, что Дарья вышла, спустя, наверно, час как он приехал. Правда, упорхнула от него тоже быстро.
Несмотря на кратковременность встречи, эффект был оглушающим. Настолько, что Данил и сейчас в офисе не мог прийти в себя и сосредоточиться на документах, предоставленных для отчетности. А ведь сегодня еще и совещание планировалось… Как доклады слушать? Как заставить себя вникнуть?
— Данил Николаевич, — постучав, в кабинет вошла секретарь, — там ваш брат приехал… Спросил меня, когда совещание, а я не знаю, что ему ответить. Вы уже можете сориентировать, во сколько всех собирать?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Юра здесь?! — аж выровнялся в кресле.
Не ожидал. Еще вчера брат не собирался в офис.
— Да, он у себя в кабинете.
— Я сам с ним поговорю, а потом мы сообщим, в котором часу будет совещание, — опустив глаза в документы, ответил Данил, пряча свою растерянность.
Ирина Андреевна кивнула и быстро вышла. Судя по всему, секретарю, как и другим сотрудникам, которых он сегодня встретил, было не по себе в его присутствии. Он их понимал. И самому сквозь землю провалиться хотелось.
Особенно тяжело было решиться на встречу с братом. Нет, Данил пытался с ним связаться, но безрезультатно. Понимал, что, наверно, надо время… И вот теперь настал момент, когда они не просто по телефону смогут поговорить, но и увидеться. А где силы взять, чтоб дойти до кабинета Юры? Как в глаза ему посмотреть? Стыдно. Очень стыдно и страшно. Что если единственный родной человек не простит его дурость и никогда больше не захочет с ним общаться?
Впрочем, он взрослый мужчина. Натворил делов — надо за них теперь и отвечать. Сделав глубокий вдох, собрал всю волю в кулак и пошел к брату, не представляя, если честно, что и как скажет ему.
Стоило выйти в приемную, как сразу чувствовалось, что тишина в офисе еще более напряженная, чем утром, когда он только пришел. Оно и понятно, уже никто не знал, чего и ожидать.
Завернув к брату, мельком глянул на закрытую дверь бывшего кабинета Дарьи. Аж кольнуло в груди от накативших воспоминаний. Тело будто свинцом налилось, так тяжело было заставить себя идти дальше. У двери Юры и вовсе застыл.
— Войдите! — вдруг услышал резкий оклик за спиной.
Обернулся и лицом к лицу столкнулся с братом.
— Юра… — выдохнул едва слышно.
А внутри аж скрутило все, сжало от того, в каком состоянии увидел брата. Помнил, как тот выглядел, когда они с Кариной уехали в больницу, но надеялся все-таки, что, спустя эти дни, состояние будет получше, чем оказалось… Отеки, синяки под глазами, на челюсти, ссадина на переносице, рассеченная бровь… Да на Юре места живого не было!
— Если ты собирался постучать, входи! — спокойно, но очень холодно произнес Юра и шагнул к себе, проходя мимо Данила.
— Как ты? — спросил он, закрыв за собой дверь.
— Лучше всех! На конкурс красоты заявку подал! Ну а что, время есть, свадьба все равно не скоро… Как думаешь, мои шансы на победу велики? — с нескрываемым сарказмом ответил Юрий, перебирая какие-то каталоги на полке.
— Идиотский вопрос, понимаю, — кивнул Данил.
Юра по-прежнему имитировал бурную деятельность, копошась в журналах, не глядя и на секунду в сторону брата.
— Давай поговорим, — сделал пару шагов к Юре Данил.
— А мы сможем просто говорить? Без кулаков? — хмыкнул он в ответ.
— Я понимаю, что поступил ужасно! Я не имел права так себя вести в любом случае! И я клянусь тебе, что ничего подобного никогда, ни при каких условиях не повторится!..
— А я в том же поклясться не могу! — прервал пламенную речь Данила Юрий. — Из последних сил держусь, чтоб не врезать тебе! И только потому, что пообещал Карине! — выпалил, глядя уже в глаза.
Данил эмоции брата понимал прекрасно. И даже не обиделся бы, если бы прилетело по лицу.
— Так, может, не сдерживай себя? А Карине мы ничего не скажем, — сделал еще шаг вперед.
— Держись подальше от меня и моей семьи! Карина и так много пережила по твоей милости! Хватит! С этого дня исключительно деловые отношения! Так что давай, объявляй, когда всем быть в конференц-зале! Я готов предоставить информацию по своим направлениям! — рявкнул Юрий.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— А я не готов… — выдохнул Данил. — Не могу я… И думать о работе не могу. Какая работа, когда вся жизнь рушится? — с отчаяньем признал, хоть и понимал, что Юре его переживания безразличны уже, вон даже к числу семьи его не относит больше.