Первое воспоминание было смутным, неясным, но одним из самых счастливых. Ему было, наверное, меньше года. Мама держит его на руках и что-то ласково рассказывает, гладя его по голове. Может, это была сказка, а может она снова хаяла его отца, который, как подозревал Алексей, так как ни разу его не видел, сбежал из-за жены-тирана. Он вовремя платил алименты, но не желал иметь ничего общего с семьей. Раньше парню было обидно, но сейчас он его понимал как никто другой. И даже в чем-то уважал, так как, судя по обмолвкам, он платил даже чуть больше, чем должен был по закону несмотря на то, что был успешным предпринимателем и его алименты и так были немаленькими. Собственно, именно поэтому его мать всю жизнь не работала и могла посвятить все время сыну. Но тогда она была просто доброй мамой, которая его гладит. В его глазах она была внеземным божеством с волнистыми каштановыми волосами и добрыми зелеными глазами.
— Мама, мама, смотли! Двавды два — четыле!
Алексею два года или даже чуть меньше. Когда остальные дети говорят только отдельными словами и отрывистыми короткими предложениями, он уже говорил как трех-четырехлетний и занимался математикой.
— Дай посмотрю, — взяв в руки очень коряво написанный пример, мать сначала поморщилась, но, увидев ожидающие и счастливые глаза Алексея сказала, обняла его и погладила по голове:
— Молодец, сынок! Ты будешь у меня самым умным мальчиком в мире!
Мальчик засветился от счастья.
— Дя, мамоська! Я буду! — ответил он. — А когда мы пойдем гулять?
— Тебе разве скучно с мамой?
Мальчик помотал головой, еще не понимая, что уже в этом возрасте мать начала им манипулировать.
— Ну вот видишь? Зачем нам кто-то еще? Пойдем лучше исправим твое произношение, а потом я расскажу тебе про римлян.
— Пло лимлян?
— Не про лимлян, а р-р-римлян.
— Л-л-лимлян!
Следующее яркое воспоминание было знаковым. Алексею три года. Он вместе с матерью в книжном магазине покупает учебники за пятый класс. Нет, он еще не знает всего, что знает пятиклассник, просто его мать сделала упор именно на математику, геометрию, физику и химию, а остальные знания проседали, но там в большинстве случаев достаточно было просто прочитать или вызубрить необходимые даты как в истории или страны со столицами как в географии. Тем более что его мать была сторонницей комплексного подхода. То есть бралась страна или период в истории и разбирались отдельно, подробно и широко, чтобы Алексей мог не просто сказать, где расположено государство, какого его население, форма правление и города, но и что здесь располагалось раньше и какие события в ней происходили. В какой-то момент Алексей засмотрелся на красочную детскую книгу, на которой был изображен забавный кот в красных сапогах. Тогда он не знал, что это сказка — мать перестала ему их читать сразу же, как обучила его чтению. Из-за этого он потерялся в огромном магазине, и так как никогда с матерью не расставался, расплакался.
— Ой какой малыш! А что ты плачешь? Ты потерялся?
К нему подошла девушка-продавщица с забавными русыми косичками. Она взяла его ручку в свою и повела к стойке. Мама всегда говорила, что снаружи живут только злые дяди, которые хотят ему сделать плохо, но девушка показала, что это не так.
— Пойдем, найдем твою маму.
— Отпусти моего ребенка, куда ты его ведешь?
Но стоило им увидеть его мать, как та превратилась в разъяренную фурию.
— Сука, похитительница детей! Я буду жаловаться! Где администратор?!
Не разбираясь в ситуации, ничего не спрашивая, его мать устроила скандал, а когда они пришли домой, она впервые ударила его по щеке.
— Ты решил сбежать, да? Как твой папашка? Мне тебя на поводок привязать, чтобы ты никуда не отходил?
Маленький Алексей упал на попу и разревелся, и только тут его мать опомнилась и, обняв его, начала причитать.
— Ой, миленький мой, хороший. Прости меня, я плохая мама, да? Ударь меня в ответ, ну, ударь?
— Нет, ты хорошая.
Как мог ребенок ударить свою маму? Но это был первый даже не звоночек, а колокол о том, что у его матери проблемы с головой. Она могла его бить, а потом извиняться и выламывать себе руки. Могла обмануть, но потом с искренним непониманием говорить, что такого не было и он все придумывает. Если бы не книги по психологии, которые его мать покупала в основном ему, сама их не читая, парень мог бы сам поехать крышей. Но в какой-то момент он стал просто терпеть и ждать. Ждать, когда ему исполнится восемнадцать. Выполнять все, что его мать скажет, игнорировать ее истерики и стойко отбивать побои, дожидаясь, пока она не выдохнется. Он стал для нее «идеальным» ребенком, как она считала. Алексей не просто закончил школу в четырнадцать лет — в семнадцать он уже окончил институт по направлению микроэлектроники и должен был поступить в следующий в восемнадцать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Сынок, я так горда тобою, выпьем же за тебя, лучшее, что я создавала в своей жизни!
Довольная мать, которая, запустив себя, из прелестной и симпатичной женщины превратилась в бесформенное нечто с тремя подбородками, кучей косметики на лице, в растянутом халате и с выжжеными краской волосами. Она подняла бокал шампанского в честь парня.
— Ну же, чего ты не пьешь?
— Я жду, — замерев с поднятым бокалом, Алексей смотрел на часы. — Ты же родила меня в 18:03?
— О, так ты запомнил? Какой у меня хороший мальчик!
Как только минутная стрелка достигла трех минут, уже не мальчик, а юноша опрокинул в себя залпом бокал шампанского и встал из-за стола, заваленного дорогой, полезной, но не нравящейся ему едой на пару, без специй и с минимальным количеством соли, а то и вовсе без нее. И это при том, что перед матерью стояли другие блюда, навроде истекающего жиром стейка и оливье.
— Ты куда?
— Куда угодно.
После шуршания в своей комнате парень вышел с сумкой через плечо, в которой были немногие заработанные фрилансом деньги, документы и одежда на первое время.
— Спасибо тебе, мама, за искалеченную психику и испорченное детство, но больше я не намерен здесь оставаться ни на миг. Удачи.
— Что?!
До отравленных алкоголем мозгов долго доходило, что сказал ее сын. Но вскоре она поняла и в панике встав попыталась схватить его за рубашку, но Алексей яростно убрал ее руку от себя.
— Зачем ты так со мной? Что я плохого тебе сделала? Я же всю жизнь посвятила тебе! Сделала тебя гением!
— А мне не нужна была вся твоя жизнь! Мне достаточно было немного любви, понимания и свободы!
— Ох, мне плохо, — обмякла женщина на пол, схватившись за сердце. — Как же плохо!
— Можешь пойти в актрисы, «Оскар» точно получишь.
Алексей вышел за дверь, громко ею хлопнув. В тот день он уехал в другой город, снял дешевый клоповник и, сбросив вещи, сначала наелся в «Макдаке», а потом надрался в баре. Свою симку он выкинул из телефона, купив другую, и никогда больше не возвращался в родной город. Ему было плевать, даже если у его матери был реальный сердечный приступ. Всю жалость, уважение и любовь она вытравила своим отношением, истериками, побоями и манипуляциями. Когда-то он искренне хотел любить женщину, которая сделала все, чтобы ему это не удалось. Из-за нее же у него никогда не складывались личные отношения. Несколько лет ушло на то, чтобы просто научиться нормально общаться с людьми. Но с девушками… Он замечал все их манипуляции, сознательные и бессознательные, иногда же он — сам признавался себе в этом — видел их даже там, где их не было. И эти манипуляции вызывали у него отвращение, раздражение, гнев и потерю доверия. Не лучшие чувства для отношений. Именно поэтому он довольствовался короткими и ни к чему не обязывающими связями до момента своего перемещения в новый «дивный» мир, где каждая вторая женщина была как его мать, а каждая третья — еще хуже. После этого события, что произошли в этом мире, пролетели как миг. Пробуждение, бой на арене, обучение, снова бой, но с Игнис, знакомство и убийство Дениса, Мясорубка, Талра, Валькирии, Алания и захват аванпостов. И вот он здесь, в своем убежище в одном шаге от свободы…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})