Туз уже достал из кармана куртки маленький полуавтоматический пистолет, но его остановила женщина.
– Не валяй дурака. Нас всех убьют.
– Добдый дефь, – попытался поздороваться я, хотя мой рот слегка онемел, а язык, казалось, сделался тяжелее свинца. – Я хофел тофько пофоводить ффами.
Женщина лягнула меня по ребрам с силой, достаточной, чтобы лишить меня дыхания. Потом подняла меня за ремень и, крякнув от натуги, швырнула в воздух. Я приземлился футах в десяти от нее в открытом мусорном контейнере. Пустые картонные коробки и гниющие отбросы смягчили падение.
– Бежим, – рявкнула женщина. – Бежим, быстро!
С минуту я полежал в мусоре, пытаясь отдышаться. Шум трех пар бегущих ног стих в дальнем конце переулка.
Я уже почти смог сесть, когда из-за края контейнера высунулась чья-то неразличимая в темноте голова. Я встряхнулся и выбросил вперед левую руку, послав одновременно энергию в свой браслет-оберег. Щит получился у меня слишком большим, и там, где он коснулся стенок контейнера, от металла полетели искры, но в их свете я, наконец, увидел, кто это.
– Гарри? – окликнул меня Билли-Оборотень. – Что ты здесь делаешь?
Я убрал щит и протянул ему руку.
– Ищу подозреваемых.
Он нахмурился и выдернул меня из мусора. Я постоял пару секунд, качаясь, пока голова не перестала идти кругом слишком уж быстро. Билли поддержал меня за локоть.
– И что, нашел?
– Угу. Пожалуй, да.
Билли кивнул и окинул меня взглядом.
– Ты это решил до или после того, как тебе съездили по физиономии и бросили в мусор?
Я стряхнул с джинсов кофейную гущу.
– Слушай, я лезу к тебе с советами насчет твоей работы?
– Ну... вообще-то, да. Все время.
– Ладно, ладно, – буркнул я. – Пиццу принес?
– Угу, – кивнул Билли. – Только в машине оставил. А зачем она?
Я взъерошил свою и без того растрепанную шевелюру, надеясь вытряхнуть из нее остатки кофейной гущи. Потом повернулся и пошел обратно к дому.
– Тут кое-кого подкупить надо, – пояснил я, оглянувшись через плечо на Билли. – Ты как, веришь в фэйре?
Глава тринадцатая
Билли держал пиццу в руках, пока я рисовал мелом круг на асфальте.
– Гарри, – не выдержал он, наконец. – А как это все-таки должно действовать?
– Подожди немного, – сказал я. Я не довел круг до конца, но забрал у него коробку с пиццей. Открыв ее, я достал одну дольку и положил ее в центр круга на салфетку. Потом помазал пиццу кровью из расквашенной губы, отступил назад и дочертил круг, не замыкая его пока заклинанием.
– Проще простого, – сказал я. – Я заманиваю фэйре поближе к этой пицце. Он унюхивает ее, бросается на ее и начинает есть. В процессе он невольно поедает и частицу моей крови, и энергии этого достаточно, чтобы круг замкнулся.
– Так-так, – скептически хмыкнул Билли. Он достал из коробки второй кусок пиццы и поднес его ко рту. – А потом ты выбиваешь из него информацию, так?
Я вынул кусок у него из рук, положил его обратно в коробку и закрыл крышку.
– А потом я выманиваю у него эту информацию подкупом. И не трожь пиццу.
Билли насупился, но пиццу в покое оставил.
– А мне что делать?
– Сидеть тише воды и смотреть, чтобы никто не пытался меня прихлопнуть, пока я буду говорить с Тук-Туком.
– С Тук-Туком? – недоверчиво переспросил Билли.
– Блин-тарарам, Билли, не я же выбираю имена. Просто помалкивай, и все. Если он заподозрит, что поблизости находятся другие смертные, он может занервничать и удрать прежде, чем я его отловлю.
– Ну, если ты так говоришь... – вздохнул Билли. – Я просто надеялся, что смогу пригодиться не только для доставки пиццы.
Я взъерошил волосы руками.
– Пока я просто не нашел для тебя другой работы.
– Я мог бы попытаться проследить тех троих с фотографии, что ты мне показал.
Я покачал головой.
– Скорее всего они просто сели в машину и уехали.
– Угу, – терпеливо произнес он. – Просто, если я найду сейчас их запах, это может помочь мне отыскать их позже.
– А... – кивнул я, ощущая себя болван-болваном. Ну, ладно, не посмотрел я на этот вопрос под таким углом. – Хорошо, если ты хочешь. Ты только осторожнее, ладно? Не знаю, что еще может ошиваться поблизости.
– Хорошо, мамочка, – ухмыльнулся Билли. Он поставил коробку с пиццей на закрытый мусорный бак, повернулся и исчез в переулке.
Я подождал, пока Билли скроется из вида, нашел славное местечко в тени и спрятался там. Потом на мгновение зажмурился, концентрируясь, и нашептал имя нужного мне фэйре.
Любое разумное существо имеет свое Имя – специфический набор звуков, связанных с его истинной сутью. Если практикующий чародей знает чье-то имя – знает его со всеми нюансами произношения и правильно расставленными ударениями – он может использовать это Имя для установления магической связи с его обладателем. Так, например, призывают в смертный мир демонов. Назовите чье-либо имя – и вы установите связь. И, если вы, конечно, чародей, это означает, что вы будете обладать властью над его обладателем, где бы он ни находился.
Власть над потусторонним существом посредством его имени – рискованный раздел магии, и всего один шаг отделяет его от попыток овладеть волей другого смертного. Исходя из Семи Законов Магии, установленных Белым Советом, последнее считается серьезнейшим преступлением, и Совет карает его со всей наглядностью и неотвратимостью.
Учитывая любовь, питаемую ко мне Советом, я прямо-таки параноик во всем, что касается возможных нарушений Законов Магии. Поэтому, произнося Имя фэйре, я добавил в него самую капельку принуждения – ровно столько, чтобы ненавязчиво привлечь его внимание, заинтриговать тем, что может находиться в этом переулке. В общем, я прошептал Имя фэйре и принялся ждать, хоронясь в тени.
Минут через десять с неба по спирали спустилось нечто, напоминающее гибрид колибри и метеора, этакий мерцающий шар бело-голубого света. Он приблизился к земле, и сияние померкло настолько, что стала видна миниатюрная фигурка фэйре, Тук-Тука.
Роста Тук имел примерно шесть дюймов. Шевелюра его напоминала воздушностью лиловый одуванчик, а за плечами трепетала пара прозрачных стрекозьих крыльев. Во всех остальных отношениях он напоминал человека, и в чертах его проскальзывала красота повелителей фэйре, сидхе. Однако сегодня на голове его красовался шлем, сооруженный из пластмассовой пробки из-под кока-колы, которую удерживала на голове пропущенная под подбородком лямка из тонкой нитки. Выбивающиеся из-под шлема волосы почти закрывали ему глаза. В руке он держал копье, представлявшее собой старый желтый карандаш второго номера с примотанным к нему ниткой острием из булавки. На поясе висела голубая пластмассовая шпажка для коктейля.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});