Коньки, на которых мы катались
В детстве я мечтала о белых ботинках, но наша промышленность для маленьких девочек выпускала исключительно бежевые ботиночки. В черных мальчики катались. О, какое это было счастье! Представить себе не можете. Ботинки были мягонькие, особенно верх, это не нынешние жесткие ботинки. Мне казалось, я выгляжу законченной красавицей. Коньки к ним крепились обычные, советские. Они назывались, по-моему, «Экстра».
Если оглянуться на историю фигурного катания, то в течение многих лет ботинки для спортсменов делали высокие. Они до конца шнуровались, и кожа их голенища была, в общем-то, мягкая, поскольку прежде не существовало таких сложных элементов и таких нагрузок на голеностоп, как сейчас. Ведь долгое время прыгали исключительно одинарные прыжки, и даже когда начали прыгать двойные, твердости ботинка вполне хватало, чтобы держать голеностоп. Но сложные элементы, конечно, потребовали жестких ботинок. Правда, эта палка о двух концах. Мы, те, кто учился кататься в мягких ботинках, совершенно по-другому владели коньком. Мягкий ботинок дает возможность лучше чувствовать стопу, а от нее идет то, что мы называем реберность, по сути дела — ощущение лезвия конька. Жесткий ботинок — ты все равно что на горных лыжах. Вероятно, сейчас среди членов технического комитета международной федерации большинство еще помнит то катание, может, поэтому они стали требовать реберного исполнения всяких дорожек. Но в жестких ботинках, если спортсмены начинают гнаться за реберностью, они сразу же теряют скорость. В мягких ботинках мы, не теряя скорости, владели реберным катанием.
Реберность стала выходить из моды, когда появились фигуристы из Германской Демократической Республики. Они катались буквально как на лыжах. Хотя казалось бы, должны были стать последним оплотом красивого скольжения, потому что если с немецкого языка перевести «айс кунст лауф», то это — искусство катания на коньках. То есть определение фигурного катания идет не от прыжков, а от скольжения. Мы владели и тем и другим: и скоростью, и стилем. Сегодня скорости упали — слишком сложные элементы.
Я не просто хочу подчеркнуть, что моя скорость была выше, чем у нынешних чемпионов, я хочу сказать больше — никто из них с нами по скорости скольжения сравниться не может. Мы с Зайцевым и тогда сильно выделялись, а сейчас и близко никого нет. Более или менее «скользучими» были Антон Сихарулидзе с Леной Бережной. Пусть не были скоростными, но легко смотрелись Гордеева с Гриньковым. Но по скорости, повторю, с нами рядом никто не стоял, не стоит и, скорее всего, уже не будет стоять.
Я могу так утверждать, потому что парное катание идет по пути усложнения элементов. Это как водить машину. Чем больше скорость, тем сложнее выполнять какие-то фигуры. Совсем не обязательно, чтобы прыгнуть многооборотный прыжок, сильно разгоняться. Большую часть элементов на большой скорости просто невозможно сделать. Сейчас в лучшем случае используются средние скорости. Больше работают над скоростью вращения, а не над высотой в прыжке.
Почему в свое время фигуристы взлетали в таком парящем прыжке? Чех Сабовчик обладал самым долгим полетом в воздухе, но те ребята не очень были сильны в кручении трех оборотов. Потому что высота, полетность или воздушность требуют совершенно иного разбега, чем тот, после которого нужно идти на вращение.
Вот пример особенно яркий — Мишель Кван. У нее, как у всех американок, идет чисто верткий прыжок, только работа таза. Те же самые движения у нашего Плющенко. Другая ситуация была у Ягудина. Леша коренастый, но все равно скорость вращения у него была большая. А если вспомнить его последний год в спорте, то уже пошел дефект во вращении. Каждый раз, выполняя тройной или четверной прыжок, он приземлялся в согнутом состоянии, или, как мы говорим, с брошенной спиной. То есть он «кидал» спину для потери скорости. После каждого тройного прыжка идет потеря скорости, и при приземлении мало кто из спортсменов может ее сохранить.
Жук мне объяснял в свое время, что Саша Фадеев, первый, кто стал пробовать четырехоборотный прыжок, исполнял его за счет длины рук. Как уверял Жук, прыгают не ногами, а руками. И это было его большим заблуждением. У Фадеева как раз короткие руки и короткие ноги. А самое главное — короткая шея. Но он был физически очень силен. Следовательно, мог сделать высокий прыжок за счет сильной спины. Великая Пегги Флемминг прыгала с такой группировкой: она делала двойной лутц, прижимая одну руку к животу, другую — к спине. В таком состоянии сильно не подпрыгнешь, поэтому и полет у нее был невысокий.
Я считаю, основная ошибка, которая внедрилась в технику прыжков, это то, что мы прыгали сильным махом, как в балете или как делают перекидной прыжок в легкой атлетике. И главное — мы все время махали руками. При такой работе рук сразу теряется спина. Вращение же можно спокойно набирать спиной или тазом, особенно у девчонок. Чуть-чуть подвернула таз, и всё в порядке. Откуда происходят все эти наши падения корпусом? Потому что мы работали руками в сторону.
Жук учил меня прыгать двойной сальхов. Я с ним все время спорила, что так неправильно. Он показывал, что мы должны за счет рук набрать высоту. У Жука была проблема — у него не работал голеностоп. А сейчас, по большому счету, для прыжка достаточно одного голеностопа. Как прыгают с трамплина? Они что, руками в полете размахивают? Нет, там нужно поймать момент отрыва. Я считаю, что это и была основная проблема Жука, и меня он тоже неправильно учил. Поэтому какие-то прыжки я делала, а какие-то не могла. И прогресса не наблюдалось. Я многое поняла, работая в Америке рядом со знаменитым тренером Фрэнком и великим Карло Фасси. Насколько у нас внешне всё похоже, но совсем другая теория прыжков. А Жук все же был слаб в обучении технике прыжков. Он брал количеством повторений. Он их просто забивал на уровне физиологической памяти. Но если разобраться с техникой, то сразу возникали большие проблемы.
Самые первые иностранные коньки я получила, будучи уже чемпионкой мира. Свой первый чемпионат я выиграла на наших, советских, коньках. Если обратиться к истории, то самые знаменитые в мире — коньки «Gold Sill» и «Gold Stare», особенно «Gold Sill», на которых большинство из нас каталось и катается. Между прочим, они сделаны по чертежам Панина. Петербуржец Николай Панин-Коломенкин — один из первых русских олимпийских чемпионов. Он был тренером и теоретиком фигурного катания и в России, и в Советском Союзе, вот почему основная группа ведущих отечественных фигуристов долгое время обитала в Ленинграде. Большей частью это были его ученики или ученики его учеников. Панин первый, кто написал учебники — первые учебники в стране по фигурному катанию. В свое время он передал чертеж конька англичанам, и они стали их выпускать.