Весь день мы с дамами сидели в чертежном зале. Я пыталась читать, но Сюзанна отвлекала меня разговорами, то и дело упоминая академию, поэтому я решила, что не ошиблась, когда надеялась раздобыть на этом уик-энде денег для школы. Она все-таки допекла меня своей болтовней, и я удалилась в свою комнату на несколько часов перед ужином. Представьте мое удивление, когда я увидела на туалетном столике распустившийся розовый цветок — розу из оранжереи Хайд-Холла. Рядом лежала карточка с надписью: «От восхищенного поклонника». Синнамон, мое сердце заколотилось. Отдыхать я уже не могла.
Видимо, не стоит упоминать, что за ужином я боялась говорить из боязни выдать свое удивление по поводу розы. И как радовалась я, что весь вечер прошел в музыке и танцах — благо вместо Минни за фортепьяно села Бетина! Поскольку кавалеров было больше, чем дам, я ни одного танца не сидела на месте. Три танца я станцевала с Соломоном Фолкнером, который так напоминает мне моего отца (конечно, только физически, ибо с моральной точки зрения этот человек опасен); два танца — с Нэтом, два с Джорджем, один с доктором Споттером и один с мсье Лё Куа.
Наконец у меня выдалась свободная минутка, чтобы отдохнуть, когда доктор Споттер увел мсье Лё Куа в уголок для разговора и я тихонько выскользнула из зала немного прохладиться. Я побрела по парку — серебристый и зловещий в лунном свете, он напоминал сказочные владения злой феи. Любуясь озером, я услышала за спиной шаги. Я закрыла глаза, втянула плечи и затаила дыхание. Палец в лайковой перчатке нежно коснулся моего подбородка. Открыв глаза, почти на грани обморока, я увидела перед собой улыбающееся лицо Нэта Помроя.
Вы хорошо знаете мою душу и, конечно, поймете, какое несказанное разочарование я испытала в тот момент. Ах, Синналюн! Во-первых, потому, что я ожидала увидеть там совсем другого человека. Но разочарование мое мгновенно удвоилось, когда я вдруг поняла, для чего, оказывается, был затеян этот уик-энд. Сюзанна разыграла все это, чтобы женить на мне своего обедневшего любовника Нэта. Они, должно быть, хихикали оба, полагая, что ему удастся очаровать невзрачную старую деву, охмурить ее своими ухаживаниями, чтобы она осталась навеки ему благодарна. А потом, когда она пала бы перед его обаянием и они поженились, он стал бы тратить ее деньги на ухаживания за своей прелестницей Сюзанной.
О, какой злой, гадкий замысел! Я сразу его раскусила. Я ничего не сказала, повернулась и убежала в дом, в свою комнату. В ту же ночь в поместье загорелась какая-то постройка, и все мужчины пытались ее потушить. Вернулись они на рассвете, продрогшие, в мокрой одежде, с которой на пол лилась вода. Когда все они, валясь от усталости, разошлись по спальням, я дождалась приличного часа, оставила записку, объяснив в ней, что мне срочно нужно в Темплтон по неотложному делу, и уехала в своей коляске.
А вот другое признание. Возможно, я поторопилась, опрометчиво заявив, что не хочу замуж. Возможно, я пыталась флиртовать с мсье Лё Куа, но, кажется, ни он, ни кто другой этого не заметил. Он так мил и обаятелен, хотя и некрасив, что все женщины пытаются флиртовать с ним. А я, отойдя в уголок, чувствую, как все горит внутри, когда Берта или Минни хихикают и щебечут с ним, выслушивая от него комплименты. Мне кажется, он поселился в моем сердце. Только, пожалуйста, никому об этом ни слова. И не смейтесь надо мной. Я ведь не такая, как Вы, Синнамон, — я простодушна, серьезна и доверчива, я это знаю. Быть может, Вы научили бы меня флиртовать, научили бы быть привлекательной. Только не смейтесь надо мной. Я испытываю отчаянную потребность научиться этому, и Вы идеальный кандидат на роль учителя. Как думаете, могли бы Вы меня научить?
Лицо мое горит от смущения. Я заканчиваю это письмо и посылаю его Вам в надежде, что Вы не посмеетесь надо мной.
Ваша полная нежности
Шарлотта Темпл.
Эверелл-Коттедж, Темплтон. 5 декабря 1861 года
Моя дорогая Шарлотта!
Вы представить себе не можете, как порадовали меня! Вы предложили поистине стоящий план — мне всегда хотелось посоветовать Вам кое-какие маленькие усовершенствования, ибо если я в чем и знаю толк, так это в том, как выглядеть так, чтобы нравиться мужчинам. И я просто уверена, что, когда мы приведем этот план к завершению, Вы выйдете замуж. Я даже могу гарантировать Вам это! Но для начала я должна поругать Вас — выбросьте Вы из головы эту глупую привязанность к лысому старому французу. Он недостоин Вас, и Вам не следует замечать его, даже в самом лучшем обществе. Да что там, когда я закончу Ваше усовершенствование, Вы выйдете замуж за принца! Мы используем высокое положение в обществе Ваших сестер и подыщем для Вас блестящую партию!
Я тщательно все обдумала и ниже изложу мои советы. Следуйте им, насколько это возможно.
Наружность
1. Волосы. Дорогая моя, мы должны что-то сделать с Вашей прической. В восемнадцать лет Вы, несомненно, были очаровательны с этими обильными длинными локонами, обрамляющими Ваше лицо, но тогда лицо Ваше было совсем молодо, а сейчас эта старомодная прическа лишь придает Вам детский вид. Попробуйте поднять волосы на затылке и сделайте коротенькие мелкие кудряшки вокруг щек.
2. Платье. Мы должны отвадить Вас от всего черного. Конечно, я понимаю, что Вы пребываете в трауре по Вашему отцу, но ни один мужчина не осмелится приблизиться к женщине, чье сердце целиком и полностью поглощено человеком, которого нет в живых. Я совершенно точно знаю, что Вам подойдут пурпурный и темно-зеленый цвета. Цина Микс, несомненно, лучшая портниха в Темплтоне, но я советую Вам попросить Ваших сестер выслать Вам последние журналы мод из Европы. И закажите себе также туфельки — ибо нельзя носить ботинки, в каких ходите Вы, и ожидать, что кто-либо из мужчин станет восхищаться Вашими изящными ножками.
3. Украшения. Моя дорогая, где-то в глубине души каждый мужчина по-прежнему остается мальчишкой, строящим замки из палок и потрошащим часы, чтобы посмотреть, как те устроены. Мужчин зачаровывает все, что бренчит и звенит. Серьги, позвякивающие в Ваших ушах, — это Ваши друзья, как и браслеты, мелодично звенящие при каждом Вашем движении. Разумеется, музыки этой должно быть в меру, иначе Вы будете похожи на женщину-оркестр!
Флирт
Мы должны сыграть на Вашей природной застенчивости, ибо, если мы будем играть против нее, Ваши манеры, окажутся только лишь искусственными и деланными. А что такое деланность манер, Вам, должно быть, известно, коль вы знакомы с Сюзанной Кларк, как известно Вам и то, насколько непривлекательно выглядят эти деланные манеры.
1. Когда мужчина входит в комнату, не стыдитесь зардеться. Я знаю, как плохо Вы умеете управлять своим румянцем, но ко всему прочему Вы еще обычно начинаете опускать лицо, пряча щеки за волосами, или бросаетесь поспешно задавать вопросы, чтобы перевести разговор на кого-нибудь другого. Вместо этого Вам следует держать голову высоко, непринужденно и загадочно улыбаться и изо всех сил стараться не смотреть в сторону нравящегося Вам мужчины. Тогда никто не усомнится в отсутствии у Вас каких-либо нескромных намерений.
2. Когда мужчина разговаривает только с Вами, смотрите ему в глаза и на губы, а то Вы любите во время всякой беседы тет-а-тет смотреть почему-то на его воротник. Изящно покусывайте губку, улыбайтесь, слегка опустив ресницы, и повторяйте его манеру сидеть или стоять, только не забывайте делать это по-дамски — просто любой человек любит зеркало, даже если он не подозревает об этой своей любви.
Когда Вам удастся овладеть этими навыками, Вы существенно продвинетесь в своем усовершенствовании. Тогда я научу Вас писать любовные послания, назначать тайные свидания (только не пугайтесь — тайные свидания назначают все), научу Вас, как заставить Вашу служанку хранить секрет, и разным прочим вещам.
Надеюсь, я не перешла разумного предела — ведь я всего лишь хочу Вашего счастья! Пожалуйста, напишите мне, как только Вам удастся овладеть какими-нибудь из этих эффектов. И не переживайте из-за глупенькой Сюзанны Кларк и ее любовника. Им недостает деликатности в поступках, а стало быть, они не опасны.
Ваша любящая
Синнамон Эверелл Грейвз.
С конторки Шарлотты Темпл, Франклин-Хаус, Блэк-берд-Бэй, Темплтон. 9 декабря 1861 года
Дорогая Синнамон!
Благодарю Вас за добрые советы. Признаюсь, я потрясена тем количеством изменений, коим мне предстоит подвергнуть мою наружность и литеры. Я, оказывается, и понятия не имела, как много всего должна усовершенствовать в себе. Я уже заказала себе у моей сестры Маргариты модные журналы и туфельки. Я не очень уверена, что сумею овладеть искусством флирта, но буду стараться.