Читать интересную книгу Донбасс в огне. Хроника необъявленной войны. Апрель – сентябрь 2014 - Виктор Северский

Для адекватной оценки масштаба потерь следует соотнести эти цифры с численностью находившейся на Донбассе группировки ВСУ. Итак, по оценке разведки Новороссии, непосредственно на линии соприкосновения сторон в конце лета 2014 года насчитывалось порядка 20 тысяч украинских силовиков. Кроме того, в оперативном резерве в районе Изюм, Славянск, Краматорск имелось еще 6 тысяч человек. С учетом понесенных потерь в личном составе, численности тыловых и транспортных подразделений, службы охраны тыла, можно оценить общую численность группировки ВСУ, принимавшей реальное участие в боевых действиях, в 35–40 тысяч человек. Таким образом, общие потери составили порядка 16 процентов от численности группировки, в том числе безвозвратные – 5 процентов. Это весьма высокий уровень потерь, но отнюдь не зашкаливающий.

Несколько слов надо сказать и о людских ресурсах, которыми располагает украинское командование для восполнения потерь в личном составе и дальнейшего наращивания численности воюющей группировки. По состоянию на конец 2013 года воинскую службу несли 139 тысяч человек, в том числе в Сухопутных войсках – 49 тысяч. Кроме того, имелось 40 тысяч пограничников, 33 тысячи военнослужащих во внутренних войсках МВД, 30 тысяч сотрудников СБУ, отдельный батальон морской пехоты, два полка спецназа разведуправления Генерального штаба. И за спиной этого воинства – огромная страна с населением (за вычетом Луганской и Донецкой областей) более 35 миллионов человек, что при весьма скромном мобилизационном напряжении позволяет поставить под ружье как минимум 500 тысяч мужчин.

Что же касается морально-политической оценки масштаба потерь, то ее следует сформулировать так: людские потери оказались совершенно недостаточными для того, чтобы подорвать волю к сопротивлению украинской армии. Ту же мысль, но немного другими словами высказал 11 сентября 2014 года бывший главнокомандующий «объединенной армией Юго-Востока» Игорь Стрелков: «Если раньше у Киева не было ни боеспособной армии, ни поддержки населения, то сейчас каратели отмобилизованы и вооружены до зубов».

Еще в начале вооруженного конфликта на востоке Украины в украинских СМИ была поставлена под сомнение оглашаемая в Киеве официальная статистика потерь, поскольку в нее заносятся только потери личного состава ВСУ и МВД, но не учитываются потери Нацгвардии и добровольческих батальонов. 6 августа спикер парламента Новороссии Олег Царев заявил о том, что, по его мнению, руководство Украины занижает число боевых потерь в 2–2,5 раза.

Показательны в этом отношении потери украинской армии в ходе ликвидации ополчением Южного котла. 9 августа 2014 года российское новостное агентство РИА «Новости» со ссылкой на неназванный источник в Минобороны Украины заявило о том, что в 72-й механизированной бригаде осталось в строю 467 человек, в 24-й отдельной механизированной бригаде – 473 человека; в 51-й механизированной бригаде – 136 человек, в 79-й отдельной аэромобильной бригаде – 369 человек, в 3-м полку спецназа разведки остался только один сводный батальон. Кроме того, без вести пропало 3427 человек, большинство из которых, «по всей видимости, погибли». При этом отметим, что в потерях не числятся ни пограничники (а их в котле было как минимум триста человек), ни территориальные батальоны и Нацгвардия.

16 августа в сообщении все того же РИА «Новости» было отмечено, что, согласно данным ДНР, за время проведения на юго-востоке Украины спецоперации погибло не меньше восьми тысяч украинских военных, а глава Комитета солдатских матерей Донбасса Ирина Попова заявила при этом, что украинская армия занижает данные о потерях путем записывания погибших солдат в дезертиры, и полагает, что делается это с целью невыплаты компенсаций семьям погибших.

19 августа в правозащитной организации «Солдатские матери Украины» заявили о преднамеренном сокрытии украинскими властями настоящих военных потерь в зоне силовой операции на востоке страны. По ее мнению, согласно секретному распоряжению СНБО, в учет потерь заносят только военных, в то время как «количество убитых милиционеров, пограничников, военных из СБУ, нацгвардейцев и добровольцев из территориальных батальонов засекречивают». По данным матерей солдат, «только в одном Славянске потери исчислялись сотнями». Она также заявила, что после отступления повстанцев пришедшие украинские военные «тела всех убитых свалили в яму и просто засыпали экскаватором, сказав журналистам, что это «массовое захоронение» убитых сепаратистами местных жителей». По данным правозащитной организации, «в последние недели ежедневно гибнет от сорока до шестидесяти военнослужащих», а на станции Купянск-узловая «стоят в тупике четыре вагона-рефрижератора с телами наших военных, которые освобождали Луганскую область», к которым «не допускают даже железнодорожников», а милиция говорит, что в них – «секретный военный груз». Также она указывает, что в Донецкую область 17 июля «были отправлены шесть вагонов-рефрижераторов для вывоза тел погибших». Даже если эта информация подтвердится хотя бы наполовину, то уже есть серьезные основания не верить официальной статистике.

Не сказать и о потерях противной стороны, хотя здесь ясности еще меньше. Самопровозглашенные республики охотно озвучивают потери противника, однако крайне дозированно говорят о своих.

Общей картины, к сожалению, у автора нет, однако некоторые моменты стоит осветить. Итак, первые данные о потерях ополчения появились в СМИ 2 июля 2014 года, тогда российское информационное агентство Ura.ru со ссылкой на официальные органы ДНР и ЛНР заявило, что с 2 мая по 2 июля общие потери народного ополчения составили 378 человек убитыми и 589 ранеными. Затем были серьезные бои на юге, Иловайский котел. Вероятно, потери только возрастали. Однако уже следующие официальные цифры весьма спорны – судите сами: 29 октября премьер ДНР Александр Захарченко на встрече с коллективом Макеевского коксохимического комбината заявил буквально следующее: «С момента начала силовиками спецоперации ополчение потеряло 384 убитых. Многих из них я знал. О раненых не говорю».

Серьезные бои, развернувшиеся вокруг аэропорта в начале 2015 года, все-таки вынудили признать какое-то количество потерь среди личного состава. Так, РИА «Новости» со ссылкой на сайт Донецкого агентства новостей утверждало, что за январь потери бойцов Вооруженных сил ДНР и ЛНР составили 92 убитыми и 411 ранеными.

В целом же, основываясь на ряде косвенных данных, можно утверждать, что общие потери ополчения в ходе войны несколько выше официально объявленных и в итоге могут составлять 3–4 тысячи человек убитыми и на порядок больше раненых.

Говоря о потерях ополчения, нельзя не отметить и такой финт информационной войны, как гибель российских военнослужащих на Донбассе. Как мы отмечали выше, добровольцы, воюющие в составе армий ДНР и ЛНР, несут определенные (и нередко весьма существенные) потери, так как используются преимущественно в составе штурмовых подразделений на передней линии противостояния. А вот кадровые российские военные – это тема отдельного разговора, хотя бы даже в предположительном тоне.

Итак, впервые тему гибели военных РФ на Донбассе подняла скандально известная российская правозащитница Елена Васильева. Затем последовал достаточно громкий скандал с псковскими десантниками. Вкратце напомним основные моменты. Летом 2014 года областной депутат и основатель газеты «Псковская губерния» Лев Шлосберг заинтересовался обстоятельствами гибели двенадцати российских военнослужащих из воинских частей, постоянно дислоцированных на территории Псковской области. Его насторожил тот факт, что похороны прошли в обстановке секретности. Шлосберг предположил, что десантники погибли в зоне боевых действий на Украине. Министерство обороны России подобные сообщения опровергало.

Но вскоре еще из нескольких регионов страны пришли сообщения о гибели военных, отправленных на учения в Ростовскую область на границе с Украиной. Позже государственные СМИ также сообщили о гибели российских военных в Донбассе, однако при этом подчеркивалось, что воевали они там в качестве добровольцев.

На волне общественного интереса в сентябре неугомонный депутат направил официальный запрос в военную прокуратуру, на который был получен ответ. Из него следовало, что обстоятельства смерти каждого военнослужащего установлены и в настоящее время проверяются Главной военной прокуратурой РФ в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством. Однако информация об этих мероприятиях и происшедших событиях, «исходя из интересов Российской Федерации, разглашению не подлежит». При этом отмечалось, что запрашиваемые депутатом сведения о гибели десантников (в «списке Шлосберга» были не только военнослужащие из 76-й десантно-штурмовой дивизии, но и из 2-й бригады специального назначения ГРУ Генштаба МО РФ) являются государственной тайной и «не могут быть предоставлены в соответствии с федеральным законом «О государственной тайне».