Читать интересную книгу Условно пригоден к службе - Юрецко Норберт

– Заходите и присаживайтесь. Ну, разве это не драгоценность, достойная копирования?

– У нас есть концепция для "Мюнхгаузена", чтобы вести его в будущем, – выдал я мой заранее заготовленный текст.

– Да, интересно. Посмотрите-ка, "Дюзенберг" 1933 года. Гениально, правда?

– Мы думали, что, может быть, стоит активировать наши старые источники "Стэй-бихайнд" в качестве агентурных помощников…

– А теперь посмотрите сюда, у него независимая подвеска. Старик нажимал то на один, то на другой уголок машинки, отпускал его, и она покачивалась. Я сидел прямо у стеклянной дверцы трюмо, а Фредди уселся на кожаном кресле. Я пожал плечами в его сторону. Фредди ответил мне жестом, который меня подстегнул.

– Итак, господин Гассинг, это было бы идеальным, подумали мы. Мы можем легко и быстро снова задействовать этих людей. Я думаю, большинство из них будет…

Он снова меня прервал: – Посмотрите сюда, даже рулевые тяги работают. Он покрутил руль "Дюзенберга".

Когда Фредди заметил, что я начинаю закипать, он еще подлил масла в огонь своим веселым замечанием: – Черт побери, классная тачка. Я показал на шефа и промямлил в сторону Фредди: – Он радуется тому, что колеса крутятся. – Да, – ответил тот с огромной заинтересованностью, – это просто фантастика. Колеса ведь должны двигаться, не так ли, господин Гассинг? Если бы они не крутились, это не было бы хорошей моделью! – добавил он тоном мудреца. Я чувствовал себя так, будто надо мной издеваются уже они оба. – Так что вы думаете об этом? Это же было бы идеальным решением – снова ввести в дело "Стэй-бихайнд", верно?

Наконец, последовала заметная реакция Гассинга: – Да, да, так и делайте. Посмотрите-ка лучше сюда. Капот открывается, и весь двигатель точно как на настоящем. Я могу и вам достать. Ниже розничной цены, само собой разумеется. Потом он еще минутку поразмышлял и тут же принял решение: – Но еще получите благословение у Розиполя.

Мы уже уходили, когда Фредди еще раз повернулся и, с трудом сдерживая наглую ухмылку, спросил: – А шины тут цельные или пневматические? Я сильно стукнул его по ребрам и подтолкнул к двери. Тут я услышал голос Гассинга: – Шины? Не знаю, надо посмотреть. Зато вот тут, крышка багажника…

Ну, наконец, все закончилось. Мы закрыли за собой дверь. Фредди давился от смеха. Мы быстро пронеслись через приемную и фойе. Стоило нам взглянуть на Фёренвег, как из нас вырвалось нечто вроде крика первобытного человека. Такого спектакля мы еще никогда не видели.

Я тут же позвонил Розиполю из отдела безопасности. Он отвечал за разрешение на использование источников или агентурных помощников. Так как в берлинском филиале ни в чем не было установленного порядка, он несколько разнервничался, когда ему позвонили из 12 YA. Его реакция была симптоматичной: – Если вы действительно этого хотите, и если ваш шеф это одобрил, то пусть так и будет. Пришлите мне их псевдонимы. Я активирую их всех. Папу Римского даже, если захотите.

Вот потому мы с наилучшими намерениями и из самых лучших побуждений активировали нашу сеть источников "Стэй-бихайнд".

Лишь много лет спустя я узнал, что вся команда давно была известна государственной безопасности ГДР. Следует предположить, что и КГБ располагал такой информацией. И когда мы попросили разрешение на новое использование этих людей, в БНД тоже уже знали, что они все давно выданы противнику. Мне до сих пор непонятно, почему этот факт так и не был известен людям, принимающим решения. В результате этого начальники в Пуллахе позволили нам использовать агентурных помощников, которые были известны противнику. О риске, которому подвергались при этом наши агенты, я тогда не мог и подумать.

Уроки тайнописи

"Профессионалы" из Пуллаха приготовили для нас еще один фокус, представлявший собой немалый риск для безопасности нашего источника. Чтобы "Мюнхгаузен" и после своего возвращения домой мог поддерживать с нами связь, его нужно было соответственно подготовить и обучить так называемому "методу Г", т. е. тайнописи (от Geheimschriftverfahren. G-Verfahren). Для этого мы снова поехали в Пуллах, в реферат 63 ВС. При приветствии у меня вырвалась фраза: – Ага, значит это здесь занимаются шулерством, фальшивками и обманом. Любезный господин с несколько провоцирующими нарукавниками обладал чувством юмора. Он покачал головой и заметил: – Нет, нет, господа. мы здесь не делаем фальшивок. Мы только сопереживаем. Другие изготавливают фальшивые деньги или документы. А мы нет! Мы сопереживаем.

Затем нас очень быстро проинструктировали в использовании метода тайнописи СР 430-0. Определенное химическое вещество, спрятанное в бутылочке от лосьона после бритья, могло сделать написанное невидимыми чернилами снова видимым. Для этого в жидкость нужно окунуть ватную палочку и смочить бумагу с невидимым текстом. Другой метод тайнописи был сложнее и требовал тренировки. Сначала источник писал на листе бумаги вполне безобидное письмо. Потом на написанное клали сверху лист специальной бумаги, на котором писали уже секретное послание. По принципу работы это было похоже на обычную копирку, но только выдавленный текст нельзя было заметить без специального вспомогательного средства.

Вооружившись нашим СР 430-0, мы с гордостью вернулись в Берлин. Мы начали учить наш источник "Мюнхгаузен". В тихом местечке за городом мы все время тренировали его пользоваться тайнописью. Когда "Мюнхгаузен" вернется в Россию, у него будет все, что нужно хорошему агенту. У него будет линия связи, линия управления, немного наличных денег и различные возможности для установления контактов и поддержания связи.

К сожалению, мы не знали, что у нашего метода тайнописи был небольшой недостаток. Его, как говорится, давно "засветили". То есть, он был известен противнику уже много лет.

Если наш человек у себя на родине попал бы под подозрение контрразведки, то преемники КГБ с легкостью бы расшифровали его почту и доказали бы, что "Мюнхгаузен" работает на нашу разведку.

Я узнал об этой опасной возможности от одного старого сотрудника БНД, конфиденциально просветившего меня. К этому времени к нам поступило уже четыре письма, написанных "Мюнхгаузеном" "методом Г". От нас он тоже получил несколько инструкций. Примерно через год мы было потребовали ответа от пуллахцев. Те ответили нам односложно: – У нас было указание поступать именно так.

Кто отдал такое указание, мы так и не смогли узнать. Но понятно, что это не был гардеробщик или охранник.

На одном из последних вечеров, перед тем как "Мюнхгаузен" уехал домой, мы встретились с ним, чтобы временно попрощаться. Отношения между нами тремя к этому времени стали по-настоящему дружескими и сердечными. Потому это расставание было действительно горьким. Когда наш русский друг уехал на такси в направлении Вюнсдорфа, Фредди с серьезным взглядом обратился ко мне: – И ты думаешь, мы сделали все правильно? Или ты тоже беспокоишься? Скажи, мы справимся с этим? Со всей этой ответственностью, которую мы на себя взвалили?

– Да, Фредди, это верно! Но мы справимся. Мы точно справимся! Мой ответ был тихим. Был ли он убедительным, я не знаю.

Через несколько недель мы передали БНД первые документы уже не из ЗГВ, а из самой России. В Пуллахе они вызвали настоящий восторг. К примеру, БНД получила документацию на новую систему вооружения "Буратино".

"Мюнхгаузен" быстро становился одним из важнейших высокопоставленных агентов немецкой внешней разведки, постоянно поставлявшим первоклассный материал.

"Уленшпигель"

Когда мы в начале 1993 года ехали в направлении Нойбранденбурга, был морозный зимний день. Мы уже с полгода "объедали траву" вокруг администраций Ведомства федерального имущества, собирая "наводки" на русских, знающих немецкий язык.

Мы снова активировали все наши бывшие источники "Стэй-бихайнд", что очень обрадовало их, "осиротевших". Большинство встреч с "подпольщиками" проходило на уик-энд по вечерам, дополнительная нагрузка на нас. Как бы между прочим, мы получили разрешение на доступ на все земельные участки ЗГВ, которые в ближайшее время передавались в собственность немецкого государства. Теперь у 12 YA появилась возможность сразу же после вывода частей ЗГВ первыми законно проникать на оставленные военными территории.

Что было еще нового? Герт и Удо уже полгода наслаждались жизнью довольных всем пенсионеров. Служебный джип мы внутри фирмы при случае обменяли на новый "Опель-Вектру". В результате этого обмена у нас утихли боли в спине от постоянного сидения в машине, потому что за девять месяцев мы наездили не меньше ста тысяч километров. Наш счастливый случай "Мюнхгаузен" работал, как часы. Но мы хотели иметь больше агентов такого уровня.

Вот потому мы снова катили через Ораниенбург по автобану В 96 в северном направлении. Через одного посредника мы установили контакт с одним русским генералом, прекрасно говорившим по-немецки. Под "легендой" торговцев подержанными машинами мы хотели встретиться с ним лично.