— А ты как с ним сошелся? — поинтересовался Джонни.
Сопер сделал неопределенный жест рукой.
— Во мне они нуждались, а я был уверен, что смогу каким-то образом помочь Джорданам. Поначалу я не понимал, что здесь происходит, а мое присутствие здесь было им на руку. Вот я и остался. И еще, — добавил он очень осторожно, — у меня здесь есть кое-какой собственный интерес.
— Еще один компаньон? — довольно неучтиво спросил Меските.
Сопер быстро взглянул на него. А не было ли сарказма в этом вопросе? Но Меските был увлечен едой, и, казалось, что он не замечал ничего более.
— Не совсем так, — тихо ответил Сопер, — но, кое-что у меня теперь имеется. Продавая скот с ранчо, я покупал и для себя. Мой интерес здесь — это скот, меченный моим тавром.
— А каким?
— "Сэкл С".
Сопер говорил очень тихо, ему не хотелось, чтобы кухарка услышала их разговор. И естественно, Сопер не счел нужным уточнить, что Авери Спарр считал тавро «Сэкл С» своим, а Соперу он неосмотрительно доверил его формальную регистрацию у шерифа. Сопер, воспользовавшись этим, записал марку на свое имя. И теперь каждое животное в стаде, на котором ни о чем не подозревавшие люди Спарра выжигали это тавро, вполне на законных основаниях становилось собственностью Арнольда Сопера.
— А я подумал, что это тавро Спарра, — признался Джонни.
— У него нет своего знака. Он вроде собирался им обзавестись, но дальше слов дело так и не двинулось. Мне кажется, он думает только о том, как бы побольше наворовать у Джордана. Многие из людей Спарра уже успели завоевать весьма дурную репутацию в этих краях.
Теперь Сопер был уже абсолютно уверен в том, что каждое сказанное им за этим столом слово делало его дальнейшую жизнь менее безопасной.
— Авери Спарр, — снова тихо заговорил Сопер, — очень опасный человек. И чем дальше он будет оставаться в живых, тем в большей опасности окажемся все мы. Он лютой ненавистью ненавидит Кэссиди, и если настигнет его, то обязательно постарается убить. Или погибнет сам. Но он ни за что, — сказано это было подчеркнуто холодно и безразлично, — ни за что не прекратит свою охоту, пока Кэссиди не будет мертв. И если вы вдруг увидите, что Спарр возвращается на ранчо, то это может означать только одно — вы уж поверьте моему опыту — что с Хопалонгом Кэссиди покончено навсегда.
Это сообщение заставило Меските нахмуриться. И хотя он был абсолютно уверен в Хопалонге, но тем не менее начинал беспокоиться за него. Ведь там с ним были еще беспомощный больной калека с девчонкой. И ехать им приходилось через край апачей. В погоню за ними отправились самые опытные и безжалостные убийцы.
— Ну, — сказал Меските тихо, — если Спарр и сунется сюда, то у него тоже есть шансы очень быстро расстаться с жизнью.
Сопер понимающе кивнул.
— Конечно. Лучше будет его убрать.
Он поднялся из-за стола.
— Ну, не буду вам мешать. Пожалуйста, завтракайте. Если вам захочется отдохнуть, то дом в вашем распоряжении. К рабочим в их хижину я вам ходить просто не советую. И помните, Спарр может объявиться здесь в любой момент. Так что будьте поблизости. А я скоро вернусь к вам.
С этими словами он вышел из комнаты и остановился перевести дух. Он ощущал себя никак не меньше, чем канатоходцем, пытавшемся пройти по натянутой проволоке над гремящим Ниагарским водопадом. Одно ошибочное движение — и прощайся с жизнью. Но честно говоря, он был любителем острых ощущений. Сопер глубоко затянулся сигарой и стал раздумывать над тем, что могло его ожидать в дальнейшем. Меските был смертельно опасен, и тот, другой тоже, надо полагать, кое-что умеет. Что бы там ни случилось, сам он, Сопер, будет стоять на крыльце с винтовкой в руках, но вмешиваться ни во что не станет. Не стоит так рисковать.
Потом он призовет к себе своих людей из каньона Индюшиных Родников, что в Лосиных горах, и со всем остальным они и сами смогут справиться. У него там было только четверо, но эти четверо были избранными из избранных. И какой же все-таки дурак этот Авери Спарр, если у того достало ума доверить все это хозяйство одному ему, Арнольду Соперу. Там, где Авери наживал себе врагов, он, Арни, обзаводился друзьями, а Спарр так и оставался в неведении, как кропотливо проводил Сопер всю эту подготовительную работу. Вся история с ранчо была, несомненно, их общим делом, но вот только в противостоянии ружья и разума, последний должен оставаться победителем.
Мало того, что он был человеком скрытным по натуре, ему приходилось быть еще и крайне осмотрительным и осторожным. Так что даже сейчас, на данном этапе игры, когда все дело зашло уже слишком далеко, Сопер снова и снова продумывал каждую подробность, каждую мелочь, каждую деталь. Все это очень напоминало ему игру в покер. Весь секрет заключался в том, чтобы не позволить противнику догадаться, проигрываешь ли ты ему или остаешься в фаворе. Таков уж закон выживания, необходимо постоянно приспосабливаться ко всем быстро происходящим изменениям, ко всем условиям и условностям. А тот, кто опрометчиво возражает против этого правила, тому не суждено долго протянуть. Арнольд Сопер как раз приспосабливаться умел очень хорошо.
Меските сидел, уставившись в свою кофейную чашку, а затем поднял глаза на Джонни.
— Что-то мне все это не нравится.
— А тут и нечему нравиться.
— Ведь может статься, что Сопер правду говорит.
— Может быть да, а может и нет.
— Ну, а если все это брехня?..
— Когда идешь по следу, — заговорил Джонни, — то не сможешь уйти далеко, если будешь ориентироваться только на то, что видишь перед глазами. Уж на то и дано человеку воображение, чтобы поставить себя на место того, за кем охотишься, и подумать, а куда бы ты направился в этих обстоятельствах?
— А Сопер этот с виду дураком не кажется.
— Хм, выглядит самоуверенно, действует ловко, но все же выполняет чьи-то приказы, и делает все с видом маленького прилежного ученика. Эдакая детская непосредственность...
— Думаешь? Что ж, и такое возможно. Давай представим на минутку, что он ловчит и знает, что именно здесь не так. Например, о том, что Джорданов удерживали здесь насильно. Или о том, что Спарр замышляет на ранчо.
— И что тогда?
— А вот что. Он может быть компаньоном Спарра. Он может работать на Спарра. И наконец, он может работать на благо себя, только делая вид, что он работает на Спарра. Ему наверняка известно, что связался он с крутым мужиком, который в случае чего может так быстро нашпиговать его свинцом, что он даже вякнуть не успеет. И если он вдруг почувствует, что Спарр заподозрил его в чем-то, то что он тогда будет делать?
— Постарается устроить так, чтобы Спарра убили.