Дорога круто пошла в гору, туман стал реже, и минут через пять в нем нарисовалась огромная прямоугольная тень, в которой Дэйн с удивлением опознал тяжелый транспортный вертолет класса «Корова». Откуда он у ящеров? Неужели наркобароны настолько потеряли остатки совести, что доверяют ящерам тяжелую технику? Или в кабине вертолета сидят люди, а ящеры — просто пушечное мясо? И зачем им нужен Рональд Дэйн?
На последний вопрос Дэйн получил ответ немедленно. Грузовой люк вертолета был распахнут, изнутри слышались человеческие голоса, а рядом с люком вились мелкие зеленые бабочки. Ящер, конвоировавший Дэйна, указал ему внутрь вертолета и открыл рот, чтобы что-то сказать, но в этот момент сзади раздался другой голос с таким же шипящим акцентом, только менее выраженным.
— Повернись! — повелел голос.
Дэйн повернулся и увидел прямо перед собой еще одного ящера, который разглядывал его так, как будто неожиданно встретил старого знакомого. На голову этого ящера были надеты наушники полевой радиостанции, держатель микрофона был сломан, проволочка наращена, а сам микрофон приклеен скотчем к передней оконечности верхней челюсти. С такой длинной мордой, как у ящеров, трудно пользоваться человеческой техникой.
— Рональд Дэйн? — удивленно спросил ящер.
— Да, — тупо кивнул Дэйн. — Кто вы?
— Ахсес сужемэрс, — сказал радиофицированный ящер.
Конвоир Дэйна взял его за руку и повел к лестнице, ведущей в пассажирский отсек. Проходя мимо грузового люка, Дэйн снова услышал, как из трюма доносится взволнованная человеческая речь. Они согнали рабочих в трюм? Зачем? Хотят увезти? Тогда им потребуется не один вертолет, а сотня. Ерунда какая-то…
6
Как и полагал Якадзуно, его раны оказались пустяковыми. Это, собственно, и не раны были, а ушибы, не стоящие внимания. Мелвую, то есть врач, бегло осмотрел Якадзуно, после чего сказал, что ему тут делать нечего, потому что его ждут другие раненые. А если срусо очень хочет пообщаться с мелвузо, пусть приходит завтра, мелвуб будет очень интересно и полезно поизучать человеческую анатомию на живом примере.
Вернувшись в свои апартаменты, Якадзуно обнаружил, что электрическое пламя успело пройтись по всем комнатам. Выгорело все, даже потолочные балки сплавились. От кровати не осталось вообще ничего, от переносного компьютера и спутникового телефона — только несколько оплавленных металлических деталей. Впрочем, Якадзуно не был точно уверен, что эти железяки раньше были деталями компьютера, с равным успехом они могли быть фрагментами электрической зубной щетки.
Связи с Ибрагимом больше не было. Якадзуно остался совсем один.
Евсро пришел только под утро, к этому времени Якадзуно уже давно спал на койке, которую ему временно выделили в дворцовой караулке. Он думал, что после всех потрясений сегодняшней ночи долго не заснет, но отрубился сразу, едва коснувшись головой жесткой подушки, слишком маленькой и неудобной для человека.
Евсро посмотрел на спящего человека, велел еслоло не будить его, пока не проснется сам, и уже собрался уходить, когда Якадзуно проснулся.
— Как ты? — спросил Евсро.
— Плохо. Вся комната выгорела. Телефон тоже сгорел, теперь я больше не могу разговаривать с Ибрагимом.
— Плохо, — согласился Евсро. — Как раз сейчас пообщаться с Ибрагимом не помешало бы.
— Мятеж подавлен?
— Да, у нас такие вещи делаются быстро. Есть другая проблема — есегсею требуют от швув, чтобы он объявил войну братству. Сегодня в полдень он это сделает.
— Что ящеры смогут сделать братству? Ручное оружие бессильно против тяжелой боевой техники.
— Не скажи. В вашей истории не раз бывало, когда партизаны одерживали победу.
— Ваши партизаны не смогут действовать в Олимпе. Там никогда не бывало много ящеров, а сейчас ваших бойцов тем более не пустят в город. Когда мы с Анатолием прорывались в город на лодке, нам пришлось сражаться. Если бы не Анатолий, мы бы не прорвались.
— Никто не говорит о том, чтобы партизанить в самом Олимпе. Но вокруг Олимпа много ферм, плантаций, транспортных трасс… Сейчас есегсею обсуждают, куда будут нанесены первые удары.
— Это безумие! Вы ничего не добьетесь, только окончательно восстановите человечество против себя.
— В ходе бомбардировки люди сожгли заживо около полумиллиона ящеров. Чего нам теперь бояться? Вопрос стоит так — или братство, или мы. По-моему, лучше мы, чем братство. К тому же учти, если швуэ Ойлсовл не объявит еслох, то он недолго будет оставаться швузо. А тот, кто его сменит, объявит не еслох, а жийшаве.
— Круто, — подытожил Якадзуно. — Но зачем ты ко мне пришел? Телефон сгорел, от меня теперь никакой пользы больше не будет.
— Ты себя недооцениваешь, — оскалился Евсро. Якадзуно отметил, что, прибыв в Осулех, Евсро перестал сдерживать свою мимику.
— Ты хороший боец, — продолжал Евсро. — Кроме того, ты первый человек, совершивший осолугх в шувоз Фэрв. Твое фувуху очень высоко.
— Ты ошибаешься, — возразил Якадзуно. — Если бы мое фувуху было высоко, меня бы не приняли за фохех.
— Настоящий сэшвуэ остается сэшвузо даже в свызо есоз. Только ехувл показывает шефуэ в любом месте, истинный сэшвуэ не дает влузу фейрэво. Ты зря стесняешься того случая, ведь когда Фэр явился вызуво, его тоже не приняли как всев.
— Намекаешь, что я — бог? Евсро фыркнул.
— Излишней скромностью ты не страдаешь, — заявил он. — Нет, Якадзуно, я не думаю, что тебе суждено стать для нас тем, чем для вас стал Иисус Хсисрос. В принципе, Фэр говорил, что он не последний, но надо быть ехувласо, чтобы надеяться на то, что следующий придет прямо сейчас. Сузаш помогает только тем, кто помогает себе сам. Хотя кто знает…
Евсро снова фыркнул.
— Что я должен сделать? — спросил Якадзуно.
— Ты ничего не должен. Ты не евуфго швув, у тебя нет долга перед ним. Ты свободен, ты сам решаешь, что ты должен сделать. Ни один вызу не обладает такой свободой, какой обладает ничтожнейший из мажел. Иногда я вам завидую.
— Что ты посоветуешь?
— Завтра ты будешь говорить с глазу на глаз с самим швузо. Он предложит тебе стать его усезурлалсо. Соглашайся.
— Что такое усезурлал?
— Тот, кто помогает файзузох принимать правильные решения.
— Советник, что ли?
— Да, точно, советник.
— Предлагаешь мне стать царским советником? Присягнуть на верность Ойлсова?
— Почему бы и нет? Сулувех можно произнести по-разному. Ты можешь ограничить свое гесосухэ определенным сроком, например до конца войны, или какими-то другими условиями. В том, чтобы временно поменять файзузов, нет ничего позорного.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});