в Швеции и Нидерландах. Для приобретения оружия в Стокгольм были направлены миссии Лесли, Племянникова, Аристова[471]. Кроме этого, пушки ввозились через Архангельск европейскими «торговыми людьми» Т. Сваном и А. Фандригеном[472].
В 1636 г. шведская королева Христина прислала в Новгород в подарок царю Михаилу Федоровичу 10 пищалей, которые были поставлены «на Пушечном дворе под новым навесом»[473]. Несомненно, что часть этих пушек и была привезена из Новгорода под Нарву в 1700 г.
Европейские орудия 1630-х гг. в составе осадной артиллерии под Нарвой 1700 г. По рисунку Ф. Телотта
Некоторые крупные орудия вообще не имели никаких атрибуционных признаков – ни украшений, ни надписей. На двух стволах имелись даты «1535» и «1539», свидетельствующие о времени их изготовления. Возможно, это трофеи Ливонской войны 1558–1583 гг.
Среди указанных «ломовых пушек» было и новое орудие, отлитое в 1690-х гг. мастером Логином Жихаревым (лист № 24).
Пушка Логина Жихарева. Шведский трофей 1700 г.
По рисунку Я. Ф. Телотта
Кроме крупнокалиберных осадных орудий в осадном парке находились также 6-фунтовые полевые пушки. Русские источники отмечают наличие 17 таких орудий: из Новгорода под Нарву было привезено 6, из Пскова 11 штук[474]. Шведские источники им не противоречат – в них указывают также 17 орудий калибром 5–6 фунтов. В описях XVII в. пищали такого калибра с удлиненной дульной частью (в 1,5 раза длиннее казенной) и длиной ствола около 4 аршинов часто назывались «полуторными»[475]. Шведский художник зарисовал несколько более дюжины таких орудий. Судя по его чертежам, 6-фунтовые пищали были отлиты мастерами Богданом (1560-е), Кашпиром (1568 г.), Р. Евсеевым (1590 г.), С. Дубининым (1590-е гг.), Б. Федоровым, К. Михайловым (1590 г.), а две «полуторных» пищали из Пскова были сделаны мастером Якобом фан Веллерштатом (lacob van Wellerstatt) в 1553 г. (листы № 6, № 30). На казенной части стволов имелись российские гербы, однако имя этого немецкого литейщика времен Ивана Грозного отечественные документы и материальные памятники не знают[476]. Описание этих орудий Веллерштата можно найти в русских описях – ранее они состояли на вооружении Пскова, например: «На Круглой башни в верхнем бою пищаль полуторная медная немецкая, мерою сажень с аршином бес полувершка, к ней в онбаре 400 ядр, весом по кружалу по 6 гривенок ядро, лита в 1553-м году»[477]. Часть иностранных орудий также имели калибр в 6 фунтов, однако длина их стволов была меньше полуторных – всего 2 аршина (142 см).
Особую часть осадного парка составляли орудия навесной стрельбы – мортиры и гаубицы. Согласно справке кабинет-секретаря Макарова, под Нарвой было 64 мортиры, но в описи Деккера указано всего 48, из них 22 захвачены под Ямом[478]. Русский источник отражает, скорее всего, планируемое количество орудий – исходя из шведских данных, можно предположить, что в поход под Нарву из отобранных 64 мортир пошло всего 48, из них успели прибыть 26 из состава тех, под которые были готовы станки и гранаты. Телотт не стал зарисовывать все мортиры и ограничился фиксацией двух типов (лист № 40) – образцы 1655 и 1700 гг. Обращение к архивным делам Пушкарского приказа показывает, что мортиры первого типа были отлиты на Пушечном дворе Н. Борановым (у Телотта зарисовано его орудие) и Федором Аникеевым в 1654/55 г.
Надо заметить, что часть «верховых пушек» калибром в 2 пуда, длиной полтора аршина и весом 36 пудов были отлиты в 1654/55 г. по чертежам француза Бертрана (Петра) Делакости[479]. На одном из рисунков Фелотта имеется изображение мортиры, захваченной в Кокенгаузене в 1701 г., по конструктивным параметрам идентичной «нарвской», с надписью «Делокост Выжытленик» (очевидно, шведским художником ошибочно передана надпись «Делакост Вымышленник»)[480]. Таких мортир 1630–1650 гг. шведские источники фиксируют 8 (по классификации Декера, три 74-фунтовых, пять 80-фунтовых).
Второй тип мортир был более крупного калибра – 3 пуда. Из документов известно, что в 1695–1699 гг. московский Пушечный двор начинает отливать «верховые пушки» новых конструкций – с поддонами или цапфами у основания. Крупный заказ на 100 мортир был получен в 1699 г.: к 1700 г. мастера М. Осипов, Л. Жихарев и др. отлили 80 3-пудовых и 20 2-пудовых «верховых» орудий[481].
В составе артиллерии имелись также орудия новых систем – гаубицы иностранного производства, заказанные в Любеке у П. Гейгера[482].
Сложности возникают с идентификацией калибров гаубиц – в шведских источниках указано четыре 22-фунтовых, а в русских 1720-х гг. – семь 1-пудовых. Принимая во внимание шведские данные, как наиболее полно отражающие реальность, следует заметить, что, вероятнее всего, под Нарвой было 4 полупудовых (по русской классификации – 20-фунтовых, по шведской – 22-фунтовых) гаубицы[483].
С идентификацией русских полковых орудий возникают некоторые сложности, так как они были нескольких калибров. Основная часть мелкокалиберных орудий формировалась в Москве. Самыми распространенными были 3-фунтовые пушки образца 1699 г. По шведским данным, под Нарвой было 64 орудия такого типа, по русским источникам – 50. В альбоме Телотта зарисовано несколько таких пушек, отлитых мастерами Логином Жихаревым (лист № 14), Семеном Федоровым (лист № 18), Петром Дубасовым (лист № 20) и Мартьяном Осиповым (лист № 20). На дульной части ствола имелись надписи с аббревиатурами, говорящие о том, что 3-фунтовые стволы отлиты «при сидении бояр и в (оево) д БКФСУ и АСШ» (т. е. «Бояр и Князей Федора Семеновича Урусова и Алексея Семеновича Шеина»).
Помимо орудий «нового образца», в шведском альбоме зафиксированы полковые орудия (regimens-stucke) других калибров. Сравнение отчета Декера и альбома Телотта позволяет идентифицировать 2-фунтовые пищали с длиной ствола в 3 аршина 7 вершков, отлитые в 1670-х гг. (лист № 15). Это самый массовый тип полковых орудий – с 1660-х по 1690-е гг. на Пушечном дворе их было отлито более 800 единиц[484]. К 1670-м гг. такими «длинными» орудиями вооружались не только полки нового строя (1 орудие на роту), но и московские стрелецкие приказы (1 орудие на сотню).
На шведских чертежах показаны также 7 полковых пищалей с растительным орнаментом («травами»), изображениями «Голгофы» на казенной части (листы 16, 17, 18, 19, 22, 23) и надписями «Иван Никитин», «Воин» и «Тимофей». Эти признаки, а также короткий ствол указывают на 1,5-2-фунтовые орудия «русского литья» с длиной ствола в аршин 10 вершков, которые в 1640–1650 гг. массово отливали Иван Никитин, Воин Логинов, Тимофей Феоктистов и другие мастера[485]. Три пищали таких же размеров сохранились до наших дней в собрании ВИМАИВиВС[486]. По шведской классификации калибров эти 7 орудий отмечены Декером ядром в 11/2, 1