Читать интересную книгу Остров Бога - Бенджамин Нер

Мне очень тяжело писать об этих людях, многие из них, искренние друзья мои. Но часто,

сами того, не замечая, они становились «предметом», моих самых дружеских, но всё-таки, изысканий. Я, многих из них люблю, и они об этом знают, но я их и жалею, жалею ужасно. Вот об этом они, я надеюсь, даже не догадывались, пока. Самый важный вопрос для меня, зачем или почему, они крестились, и изменились ли они после этого? Не сердитесь на меня мешумадим, — «погубленные», как мы вас называем, может быть мне после этой главы, полегче станет? Вы, как и тысячи наших предков, вечные носители комплекса неполноценности, страстно доказывающие себе и аборигенам, что вы «настоящие патриоты», а никакие-то там пейсатые отщепенцы. А толку чуть, будто свин наплакал — пишут, пишут на афишах бестрепетные руки «титульников» со следами ига на глупой физии — «жидовская морда», а «морда», только от исповеди! Обидно, да? И крестись не крестись перед камерой, с размахом и с чрезмерною силою ударяя перстами полбу, плечам и надпаховой области, всё одно: был «жидморда и умрёшь ему»! В назидание всем крестящимся, великий русский драматург Вампилов на могиле Пастернака громко произнес: — А все одно он жид! Вот такая эпитафия, уважаемому Борису Леонидовичу, а ведь как он старался, как старался, как ему евреем быть не хотелось, а пришлось!

В основе перемены веры в наше время, почти всегда, лежит неосведомленность и боязнь, и редко, редко, искреннее озарение и убеждённость. Одна из главных эмоций-побудителей, страх. Отказываясь от своего иудейства и принимая веру его гонителей, человек желает исчезнуть, раствориться в толпе, и стать одним из многочисленных почитателей Гаврюшиных, невидимкой для себя и большинства.

В конце периода Судей, люди пришли к Пророку Самуилу и кричали ему: «так поставь над нами царя, чтобы он судил нас, как у прочих народов".

Но пророк усмотрел в этом измену Богу, единственному Царю израильтян. Сам же Всевышний грустно сказал Самуилу: "послушай голоса народа во всём, что они говорят тебе; ибо не тебя они отвергли, но отвергли Меня, чтоб Я не царствовал над ними". Здесь всю смысловую нагрузку несёт слово «прочие», «как другие, как все». Обычно, выкресты, не желают себе другого царя, кроме царя земного. Почти всегда они были теми, кто инспирировал и «кровавый навет» и процессы о «надругательстве над гостией[36]», и насильственное крещение бывших единоверцев. Человек уходящий к христианам может позволить убедить себя в правильности этого решения, легко, и всё потому, что вырос он, не зная своей религии, а, возмужав, увидел по телевизору длинноносого хасида, главу, ну всех российских евреев, венгра Берла Лазара, с его уникальным косноязычием и противным акцентом.

И вот, послушав сего ребе, решил этот расслабленный семит, что главное достоинство иудея, это гибкий, мягкий и влажный язык, используемый для ублажения начальства. Побывав в Израиле и насмотревшись на попрошаек, раздающих за деньги благословения любому зазевавшемуся антисемиту, вернётся сын «идише маме» на родину с чувством глубокой тошноты, и скажет: «это не мой народ». Что ж, я могу понять этих людей — они искали таких впечатлений, и никакие израильские достижении, от электроники до отчаянной смелости наших солдат, их не потревожили — они увидели то, что хотели. Искали, искали мешумадим, подтверждения и индульгенции своему выбору и, конечно, нашли.

Обаяние веры таково, что даже самый далёкий от неё человек иногда заходит в «Храм», чаще в тот, который подвернётся первым. Первыми же подворачиваются обычно те, которых просто больше.

«Жид крещёный, — говорит русская поговорка, — что вор прощёный». Как услышишь такое, так бегом на волю, в пампасы, хотя жалко их конечно, продающих право первородства за чечевичную похлёбку. Человек — лист, на котором Бог и обстоятельства могут написать все, что угодно. С мешумадим совсем просто — на них можно писать любые вещи, оттого, что даже первый урок — десять Заповедей, не был нанесён на этот «лист», вот многие и рисуют на себе «крест». Да, выкрестов не любит никто, никто не любит перебежчиков. Досточтимый протоирей Мень, закончил свою жизнь нехорошо и этому есть только два объяснение: либо он сильно надоел Небесам своей деятельностью по обращению евреев в христианство, либо, природным православным, считающим, что крещение потомков богоубийц, должно прекратиться. Я знаю многих прекрасных людей, которые крестились и искренне верят в значение Христа-Спасителя, утешителя и опоры в их трудной войне за свой талант и спокойную жизнь. Ах, если бы им довелось, чуть раньше озаботится чтением Библии и самим убедится, что всё сказанное Иисусом, никак не противоречит иудейскому закону, и не в пейсах и чёрных шляпах святость, не принуждал Бог евреев к ханжеству и слепому следованию, умершим или выдуманным традициям. Лицемерие-смерть веры, но только еврей, может спорить с Богом и не боятся, что будет наказан за смелость. Милые, глупые отступники! «Мы потому отделены от иудеев, что мы еще не вполне христиане, и они потому отделяются от нас, что они не вполне иудеи. Ибо полнота христианства обнимает собою и иудейство, и полнота иудейства есть христианство». Это слова удивительного религиозного философа и поэта, В.С.Соловьева. Его логика, пластика и возвышенность мысли, завораживают меня. Правда интуитивно, почти любой православный философ, не делает различия между учением Христа и практикой своей церкви, а они, увы, невероятно удалились друг от друга. Интересно, как бы отразилось на успехах покойного протоирея, знакомство прозелитов с этими словами Соловьёва, до фатального для них, обряда крещения? Они ведь действительно, почти все, стараются помнить, что они, всё-таки евреи. Нет не иудеи, а именно «генетические евреи», что ни в коем случае не более чем кровь и вина родителей. Увы, так не бывает. Честно говоря, они даже не очень понимают, в чём тут соль. Для перехода в еврейство, надо пройти «гиюр» — весьма хлопотное и долгое, изучение законов и традиций иудаизма, плюс простенький, но болезненный, хотя и полезный, обряд. Для того, что бы перестать быть евреем достаточно поменять веру, секунда, и ты больше не еврей, к несчастию для выкрестов, только в глазах других евреев. Для прочих сие только усугубляет ненависть: «вот ведь твари — маскируются»! Не спасают никакие гены и главное, что никто не виноват, кроме семейства, обстоятельств и незнания. И законы Галахи тут не причём — еврей, поменявший веру, меняется как человек, он просто перестает быть евреем вообще. Не сразу, но обязательно перестаёт, евреи, просто, исторгают его. Мне никогда не удавалось поговорить с крещёными евреями так, как я говорил с ними до этого обряда. Нет, это не обида, не презрение — они как будто отдалились от меня, стали совершенно чужими, нет больше той интимности, легко понимаемой через прозрачную вуаль иронии тайны, которая объединяет всех потомков Иакова в один народ, она умерла навсегда. Исчезают, сползают с их лиц, черты упрямых и заносчивых островитян, кончено, ведь теперь они такие, как «прочие» народы Земли. Я смотрю на них недоверчиво, и они чувствуют — что-то сломалось между нами, только они не знают, что это навсегда.

К счастью это не относиться к тем, кто был «обращён» в годы мокрого, писклявого и практически грудного детства, совсем не соображая, зачем это дядьки в юбках топят его в лохани, и нежное что-то, медвежьими голосами поют. Сие даже зафиксировано в законе о «возвращении», определяющем, кто имеет право репатриироваться на Остров, и доверительно сообщающем тем, кто оставил свою природную веру в дееспособном возрасте, что им полагается не островная прописка, а примитивный шиш! Вот почему печаль моя распространяется только на тех, кто сознательно, из слабости, или неведения, примкнул к тем, о ком так точно высказался Николай Александрович Бердяев: «Христиане, или называвшие себя христианами, в течение долгой истории своими делами распинали Христа, распинали и своим антисемитизмом, распинали своей ненавистью и своими насилиями, своими услугами сильным мира сего, своими изменами и своим искажением Христовой истины во имя своих интересов».

Новые христиане не понимают, что всё сказанное Христом, что на холмах Галилейских, что в Иерусалиме, предназначалось только для евреев. Выкрещивались сотни талантливых литераторов, музыкантов, артистов, в разное время и по разным причинам, но, любимый довод, не менялся никогда — «человек пишущий по-русски, сроднившийся с русской культурой, обязан быть православным»! Однако собственное еврейство не помешало быть великими в чужих землях Кафке, Селенджеру, Фейхтвангеру, братьям Цвейг, Моравиа, Коллинз и паре тысяч других, писавших вне России. Может быть виноват не человек, а адрес? Хотелось бы, надеяться, что это обстоятельство, станет для вас, мешумадим, облегчением в последние дни.

Что касается вполне ожидаемых при таком развитии сюжета прений с антисемитами разных школ и «антисионистами» как называют себя левые дегенераты, то этого не будет. Я думаю, что Николай Александрович Бердяев в представлении не нуждается, хотя как знать, как знать… Написать, что-нибудь ярче и талантливее его, просто физически невозможно. Я тут, процитирую слегка любимого Гиганта, для затравки, а ответ, почему антисемитизм дерьмо, любой верующий православный человек без труда найдёт в его большой работе «ХРИСТИАНСТВО И АНТИСЕМИТИЗМ. Религиозная судьба еврейства».