Читать интересную книгу Буду твоей Верой (СИ) - П. Белинская Ана

— Да не нужна мне такая популярность, — выдергиваю свой локоть, который зажали два прыщавых первокурсника, и пробираюсь сквозь толпу на свободу.

— Это твой шанс уделать местную Диву. Если ты не заметила, то Карина в том списке тоже есть, — догоняет меня Федотова и идет вперед спиной.

— Ты сейчас в кого-нибудь врежешься, — предупреждаю подругу. — Я не собираюсь никого уделывать, Кира. Мне это не нужно.

От ярости внутри всё кипит. Несказанная наглость — без разрешения выдвинуть мою персону на какой-то глупый конкурс. Не буду участвовать в подобном безобразии. Не буду и всё! После пар пойду в студенческий комитет, наору и потребую исключить меня из списка, да! Так и сделаю! Ну… может и не наору, конечно, — это я погорячилась, но потребую — уж точно!

— Какая же ты вредная, Илюхина, — привередливо хмыкает Кира. — Я уже маме позвонила и попросила на четвертое никого в салон не брать, — обиженно шмыгает носом Федотова.

Резко торможу. Что она сделала?

— Кира, ну зачем? — я сбавляю свой воинственный тон. Смотрю на девчонку, печально поджимающую губы, с образовавшимися капельками слез в уголках глаз. Ну какая же я и правда мерзкая личность! И за что мне дана такая подруга? Я ведь не заслуживаю.

Подхожу к Федотовой и обнимаю подругу за плечи.

— Прости.

— Это значит — да? — оживляется девчонка, хитро на меня поглядывая. Так это был хорошо инсценированный спектакль?

— Это значит — я подумаю! Но это не точно, — злобно добавляю. — Ты — невыносимая шантажистка, Кира.

— Кто молодец? Я молодец! Кто лучший уговорщик мира? Федотова Кира! — услышав за спиной, оборачиваюсь и смотрю на выплясывающую ацтекский танец девчонку.

— Пошли уже, Уговорщик — Черное Перо! — хохочу и беру подругу под локоть.

* * *

После пар мы прощаемся с Федотовой, и я собираюсь домой. Прохожу мимо пестрых призывных плакатов и решаю заглянуть, кто находится в списке претендентов из парней. Практически все фамилии мне ни о чем не говорят, кроме двух — Чернышова и Бестужева. От прочтения второй екает сердце и заходится бешенным ритмом. Вот такая странная реакция моего организма на всего лишь знакомую фамилию.

Мы виделись вчера, а я уже скучаю. Жду не дождусь завтрашнего дня, чтобы скорее увидеть парня, от которого замирает дыхание.

Захожу в туалетную комнату, делаю личные дела и мою руки. Слышу, как хлопает дверь и оборачиваюсь на звук.

Карина Дивеева смотрит на меня неморгающим взглядом. На ее лице столько отвратительных эмоций, что мне становится страшно.

— Что-то ты так побледнела, Илюхина, — злорадно шипит Карина. — Испугалась что ли? Надеюсь, ты успела сделать свои мокрые делишки, чтобы вдруг не случилась неприятная оказия?

Ее слова пронзают острыми стрелами, и я слышу, как в ушах начинает долбить пульс. Стыдно признать, но мне жутко. Потому что то, с какой хищной походкой Карина движется на меня, не обещает мне ничего хорошего.

— Я тебя ненавижу, Илюхина! — желчно выдавливает из себя Дивеева и толкает меня в сторону окна. Ударяюсь поясницей о подоконник, но совершенно не чувствую боли. Мое внимание сосредоточено на озлобленном лице Карины и ее движениях. Я хочу предугадать заранее планируемые ею маневры, чтобы в следующий раз она не смогла застать меня врасплох. — Ты отобрала у меня всё: парня, подругу и популярность. Но корону я тебе не отдам! Какого черта ты полезла в этот конкурс? Строишь из себя невинную овечку, когда сама являешься настоящей овцой. — Брызжет ядом блондинка. — Думаешь стала такой привлекательной? Ты, как была нищебродкой, так ею и останешься!

Я не успеваю ничего ей ответить, как Дивеева срывает с меня очки и бросает на кафель.

Пелена перед глазами не дает возможности видеть, но зато я отчетливо слышу скрежет стекла, когда озлобленная одногруппница наступает на мое искусственное зрение и со всей силой давит подошвой.

— Королевой остаюсь и буду я.

Она уходит, громко ударив дверью.

Я не плачу, нет. Это, наверное, дождь.

Опускаюсь на корточки и шарю по грязному полу рукой. Нахожу оправу без обеих дужек и вожу ладонью, чтобы собрать остатки. Чувствую резкую боль и в нос ударяет запах крови. Подношу пальцы близко к носу, но не могу ничего разглядеть. Дотрагиваюсь свободной рукой к ладони и ощущаю в ней осколок стекла, болезненно врезавшийся в кожу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Я не плачу, нет. Это все еще дождь.

Держу под струей ледяной воды руку, смывая кровь. Адски щиплет и мне не видно, остановилась ли она или всё еще течет. Сжимаю губы. Глубоко дышу. Держусь из последних сил.

В туалет заходят две девочки, и я прошу их найти в моем рюкзаке салфетки. Наматываю их на ладонь, крепко зажимаю в руке разбитую оправу и, как ежик в тумане, наощупь, выхожу в коридор.

— Вера? — замираю. — Что случилось, Вера?

Голос Артема Чернышова заставляет опомниться и встрепенуться.

А вот сейчас я плачу, да.

Позволяю себе слезы, не боясь выглядеть жалкой и непонятой.

Парень поднимает мою перевязанную ладонь и шумно выдыхает.

— Ты порезалась? — киваю. — Давай помогу до медпункта дойти?

— Не нужно, Артем, спасибо. Но если ты мне поможешь забрать вещи из гардероба, я буду тебе очень благодарна, — раскрываю ладонь, в которой удерживаю остатки оправы, и показываю парню. — Я разбила очки. Случайно.

— Вот черт, — удивляется Чернышов. — Фигово. Давай я тебя отвезу домой? Я на машине, — его слова звучат искренне.

— Нет, Артем, спасибо, не нужно, — в моих ушах до сих пор звенят упреки Карины о том, что я отобрала у нее парня.

— Вера, не говори ерунду. Как ты собираешься добираться? — это правильный вопрос. Но мне сейчас хочется просто убежать. От всех. — Где твой номерок? Жди здесь.

Он убегает за моими вещами. Не хочу никуда с ним ехать, но понимаю, что без очков, я, как без рук. Хотя сейчас я действительно без рук, точнее — без одной руки.

36

Всю дорогу я чувствую себя неуютно. И не потому, что окружающая меня действительность выглядит мутной и нечеткой, а из-за парня, сидящего рядом и периодически бросающего на меня задумчивые взгляды.

До моего дома остаётся проехать перекресток, когда Артем Чернышов прерывает наше затянувшееся молчание:

— Вера, ты мне очень нравишься, не буду скрывать, — я поворачиваю голову к парню и по очертаниям понимаю, что он смотрит на меня. Хорошо, что я не могу увидеть выражение его лица, иначе бы покраснела пуще прежнего. Его признание выбивает из колеи и разносит по венам панику. Да, я осязаю панику. Услышав эти заветные слова еще несколько месяцев назад, уверенна, чувствовала бы себя на седьмом небе от счастья, а сейчас это небо соединяется с землей, порождая неожиданную тревогу.

— Но…

— Подожди, — настойчиво просит Чернышов, прерывая на полуслове. — Я знаю, что у тебя есть парень, — вздрагиваю, когда понимаю, о каком парне Артем говорит. Только правда в том, что нет у меня этого самого парня. — Но послушай: почему его сейчас нет рядом? Почему ты остаешься одна тогда, когда тебе нужна помощь? — его слова болезненно жалят, как дикие разгневанные осы. Я хочу спрятаться от них, но они просачиваются сквозь одежду и кожу, достигая цели, кусают. — Он не всегда будет рядом. А я буду…

— Артем, я…

— Если ты хочешь сказать про ваши чувства, то я в них не верю, прости. Вы изначально не выглядели влюбленной парой, а вот твои теплые взгляды, Вера, я всегда на себе ощущал. Я ведь прав? Я не мог ошибиться.

О, Господи. Я и не подозревала, что настолько очевидна и читаема. Артем ждет от меня ответа. Чувствую, насколько напряженным стал воздух в салоне: от моего нервного дыхания, от его испытывающего ожидания. Что я ему скажу? Что он прав? Во всем прав, кроме одного — сейчас мои чувства искренне и глубоки, только, увы, не к нему.

— Приехали, — выдыхаю, когда вижу размытый контур детской горки, расположенной напротив моего подъезда.

Артём помогает мне выбраться из машины, аккуратно придерживая за локоть, передает рюкзак. Я не прошу его провожать, а он не спешит уезжать. Моросящий ледяной дождь оседает на щеках и кусает соленые от высохших слез щеки. После салонного тепла сырой воздух пробирает до костей и запускает армию неприятных мурашек по телу.