Читать интересную книгу Мертвое сердце (СИ) - Цой Анна

— Через год умерла мама.

И я поняла, что это не просто план мести. Девушка со стопроцентной вероятностью замыслила что-то "помасштабнее". Потому как она явно подозревала эту женщину в смерти матери. Правда это или нет, но мое малодушие твердило мне убеждать ее в обратном. Глупо, конечно, откуда мне знать, как бы я поступила в этой ситуации. Думаю, что многое смогла бы сделать ради Раи.

— Он даже не соблюдал траур. Представляешь! Не смог подождать год… Помню, как стояла в закатных лучах солнца эта… Корделия и скалилась от счастья. Естественно, такой куш схватить — Императора Драконов. А я смотрела на них из окна маминой спальни и молила всех богов вырвать ее чертовы "распрекрасные" глаза, чтобы она больше никогда не видела солнца. Я желала, чтобы она подавилась той короной и властью, что получила, отравив маму…

Я видела насколько ей тяжело говорить об этом. Губы обратились в совсем тонкую полоску, уголки их часто подрагивали от нервного перенапряжения и гнева. Думаю, сейчас она даже не видела, что происходит вокруг, как не видела и мою реакцию — решительный взгляд смотрел в одну точку, прожигая там, если не дыру, то чёрный ожог.

— Все изменилось даже не за год, а всего лишь за месяц. Отец постарел и огрубел, стал каким-то отчуждённым, будто и не желал больше жить. Короновал ее и… перестал слушать меня и совет. Хотя… он перестал это делать с того самого дня, как увидел ее! А потом… потом… она заговорила о войне. Просто, невзначай, за самым обычным ужином… как будто решила рассказать о цвете штор в галерее! Тогда мне было уже все равно что и как она говорит, но… бросить свой дом в пламя войны?! Слишком жестоко.

Драконица оглядела фронт предстоящих работ и тяжело вздохнула, прикрыв глаза на несколько секунд.

— Альтернативой она предложила брак. Естественно, разменной пешкой должна была стать я — кронпринцесса главного драконьего дома. Самым отвратительным было то, что отец не сказал ей ни слова против, хотя и знал, что до моего совершеннолетия еще несколько лет. Помню, как он кивнул и ободряюще улыбнулся на мою мину ужаса. Именно в тот момент я поняла, что ненавижу его всем сердцем!

Почему-то именно об этом я и подумала. Арья рассказывала, что сбежала от свадьбы. Для меня только этот факт был поводом для сочувствия, тем более саму, скорее всего, ждало что-то подобное. Но только сейчас я поняла, что значит для девушки брак. Драконы, имеющие большую часть крови именно этой расы, имели вторую ипостась. Только взращивали ее они с самого детства и до периода созревания — почти у всех порогом было совершеннолетие. Гормональный сбой, болевой шок, срыв и еще куча всего могла нарушить этот процесс, а потому драконят берегли. Причём не только семьей, а всей империей — законы и правила твердили об этом. Даже если ты не знаешь этих правил, тебя могут убить, обратись ты даже грубо к малышу или подростку. А тут прямое нарушение в королевской семье! Арья могла потерять возможность превращаться, просто переволновавшись, не то что выйдя замуж.

Теперь то уж точно я была готова ее защищать. Представляю, что ощущала бы сама, получив от природы дар летать и имея вероятность потерять его, потому что мачеха желает власти.

— Меня ждал политический брак с будущим Магистром, империя бушевала от восстаний, а я… я разрывалась между собственным эгоизмом и долгом. Думаю, что в конечном итоге выбрала бы второе, но… Королева проговорилась, что не собирается придерживаться договора о ненападении. А значит меня просто хотели отбросить подальше, чтобы глаза не мозолила. Я даже не была разменной монетой, скорее уж назойливой мухой. И, знаешь, у меня отлегло от души в ту же секунду, когда мне это донесли.

Усмешка заполонила все ее существо, а над площадью раздался смех дьявола. Лорды тут же повернулись в нашу сторону, слаженно оглядели Арью, затем меня. После этого скривились как от кислого лимона и высокомерно отвернулись, будто бы ничего и не произошло. О чем они говорят, и стоит ли нам опасаться — было вторым вопросом по важности, так что я жалела о том, что не существует заклинания разделения на две части. Я бы даже боль потерпела, не хотелось сидеть и опасаться, гадая, будут нападать или нет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Свадебная процессия двинулась через час после того, как я перенеслась порталом из замка. Королева верила в мою глупую жертвенность настолько, что не удосужилась даже проверить: внутри я или нет. А я в этот момент уже сидела напротив Лорда Асгарда в его кабинете и подписывала договор об обучении на год. Ха! Я продумала все, даже денег заплатила в пять раз больше. Прав был отец, говоря, что Лорды-маги — корыстны. Вот и все! Магический договор нельзя разрушить. Ну, только если убить того, кто его заключил. А ни меня, ни твоего отца никто пальцем не тронет. Так что год мне гарантирован, а там придумаю что-нибудь другое… замуж, например, выйду. Или разгромлю армию отца и убью Королеву.

Так и хотелось воскликнуть "всего-то!". Никогда не думала, что воочию узнаю, что такое война. Скорее всего, я преувеличиваю, но мне казалось невозможным такое открытое противостояние. Всегда думала, что в магическом мире можно просто взмахнуть рукой и разбить армию врага. Ведь Высшие Лорды и названы так, потому, что свернуть горы и создавать моря для них — не помеха. Даже когда Майкл рассказывал о создании Деймоса, мне в сознание врезалась фраза "собрались все сильнейшие маги и создали мир". За ней, конечно же, крылись годы времени и куча затрат, но если кучка магов смогла создать целый мир, то победить то самое зло они смогут быстрее. Почему-то во всех тех книгах, что я читала на Фобосе, наиболее популярными были про всесильных Властелинов, которые одним взглядом меняли цвет неба. Так почему бы такому не появиться здесь? Не думаю, что кто-нибудь будет претендовать на руку и сердце такого чудовища, как это вечно происходит в книжках, но люди бы точно были благодарны. До того момента, как он не решит устроить геноцид или еще чего. Я бы вот точно бежала от такого, аж "волосы назад", стоило ему бы только взглянуть на меня агрессивно.

— Почему ты тогда Лорда Вольтера испугалась? Тебе же по договору ничего не угрожает, — спросила я, немного хриплым голосом.

Арья тут же напряглась и опустила голову, желая исчезнуть или слиться с каменной кладкой.

— Высшие равны между собой только номинально. А Князь… он… он обычно в стороне находится. А тут… — девушка замялась.

— Отдать ее в лапы Королевы?! — на весь замок заорал Вильгельм, глаза его были расширены и горели от возмущения.

Папандр было оглядел сад, поднял голову, но тут её же опустил. Глаза потухли, а волосы упали на исказившееся от усталости лицо.

— Ты же знаешь, что в этом нет смысла…

Тишина заполонила все вокруг. Никто не шептался и не поднимал взгляд с земли. Лишь я и Вольтер смотрели на отца, скорее интуитивно ощущая, что он скажет что-то важное. Но он молчал. Лишь грустная улыбка кривила строгое печальное лицо с россыпью едва заметных морщин. О чем он думал сейчас — я не смогла бы догадаться, даже научись читать все по глазам.

— Тебя не волнует судьба эльфов и Магистрата, — с усмешкой произнес Князь, — единственное, что волновало тебя больше чем собственная жизнь была она. И как же я раньше не догадался?

Папочка вздрогнул, направил рассредоточенный взгляд на собеседника и выпрямил спину. Выглядело это так, будто в спине у него резко появился хребет, который по какой-то неведомой генетической ошибке не имел позвонков и выглядел как сплошная кость. Вильгельм повернул голову на меня и усмехнулся.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Маргорита… — протянул Вольтер имя, словно издеваясь, — иронично, что она больше не сможет родить, да?

Я поперхнулась и закашляла, чувствуя, что не могу вздохнуть. На меня тут же обратили внимание все, кто мог это сделать.

Маргорита… бабушка не раз называла ее имя, но я не думала, что услышу его еще раз. Мне казалось, что отдав меня, она испарилась. Стала прахом и развеялась где-нибудь в пустыне. Мое фобосовское воспитание не могло заставить винить отца в произошедшем — там так поступали очень многие. Но она же была для меня тем человеком, что пугал Сатану лишь взглядом, не то что грехами. Сейчас же, узнать то, что она жива, было… тяжело. Наверное, я все еще лелеяла мысли о том, что она была больна или что-то вроде этого, и потому распрощалась со мной. Эти несколько эгоистичные мысли вселяли мне печальные, но закономерные мысли о справедливости. Но знать о ее мнимом "счастье" было явно выше моих сил.