Обычно столь благоразумная, Джейн Уэлшем убеждала себя, что должна попросить Грейсона вернуться в дом, но ее словно приклеили к скамье.
– Похоже, в этом сезоне нам обоим не везет в любви, – задумчиво произнес маркиз, склоняясь к самому лицу спутницы.
Девушка затаила дыхание, напряженно ожидая продолжения. Эта новая, раскрепощенная Джейн совершенно не ведала стыда.
– Да, наверное, так оно и есть, – пробормотала она.
Пронзительные голубые глаза слегка прикрылись. Джейн вздохнула от удовольствия, нарушая вопросом полный интимной тайны момент:
– Вам даже безразлично, что эта женщина сказала, будто бы вы навеваете на нее скуку?
Губы Грейсона раздвинулись в улыбке.
– Вам со мной скучно?
– О нет!
– Ну вот и хорошо.
Джейн ощущала тепло молодого, полного сил мужского тела. Оно просачивалось сквозь кожу, согревало кровь и кости, испытывало силу воли и выдержку.
– А разве вы не намерены ничего предпринять в отношении Бакли? – не удержавшись, поинтересовалась девушка.
Она смотрела на покровителя почти восторженно. Маркиз наклонился еще ниже. Сердце Джейн помчалось в бешеном галопе.
– А зачем? Судя по всему, в отношении женщин у него хороший вкус.
– Хелен красивая, – призналась Джейн, хотя в глубине души считала, что столь отвратительное создание должно провалиться в какую-нибудь глубокую яму и больше оттуда не показываться на свет.
– Я имел в виду его верную оценку вашей внешности. Фраза о природной элегантности Белширов по-настоящему удачна.
Седжкрофт взял лицо девушки в ладони подобно нежному цветку и начал страстно целовать, стремясь насытиться и напиться дыханием, словно от этой нежной близости зависела вся его жизнь. Девушка подняла руку к груди Грейсона. Пальцы уперлись в гранитно-твердые мускулы, под которыми сердце выстукивало неровную каденцию желания. Крепкий. Теплый. Такой мужественный в каждом своем проявлении.
– Да, – прошептал Грейсон. – Дотронься до меня, Джейн. И мне позволь сделать то же самое.
Он нежно провел пальцами по плечу, потом спустился вниз, к груди, и начал гладить своевольные вершинки холмов.
– Ничего, мы поймаем удачу вместе, ты и я, – пообещал он, легко коснувшись губами уха девушки.
Губы продолжили путь вниз, вдоль нежного изгиба шеи. Джейн понятия не имела, что именно понимал под удачей этот человек. Сейчас она изо всех сил пыталась совладать с мощными волнами желания. Еще несколько мгновений, и сильные руки начали по-хозяйски исследовать изящную фигурку, лаская изысканный изгиб талии, пологий склон живота, теплую ложбинку меж бедер. Непостижимо. Казалось, этот человек знает ее тело лучше, чем она сама.
Девушка чувствовала, как волнение стремительно разгоняет кровь. Одно лишь прикосновение удивительно теплых, полных жизни рук освобождало, вселяло желание, зажигало самые невероятные фантазии и мечты. Каждое прикосновение красиво очерченных губ, каждое движение пальцев словно озаряло все чувства.
– Иди сюда, – позвал маркиз чуть хрипловатым от желания голосом, одновременно привлекая к себе, так что Джейн неожиданно обнаружила, что сидит на его бедрах. – Ведь так лучше, правда?
– Лучше для чего? – шепотом уточнила девушка, не в силах сопротивляться до боли острому желанию.
Седжкрофт еще в часовне осознал чувственность, эротичность тела мисс Уэлшем. Эта хрупкая, но полная жизни молодая женщина воплощала тайные, самые смелые его фантазии. И вот сейчас маркиз позволил себе уступить фантазиям, нежно исследуя соблазнительные линии талии, мягкую округлость груди и ягодиц.
– Об этой минуте я начал мечтать еще в день твоей свадьбы, – признался он, пряча лицо в белых холмах грудей и одновременно обнимая тонкую талию. – Ты ждала жениха у алтаря, а я страстно вожделел тебя.
Джейн слегка отклонилась, чтобы взглянуть на фантазера, и от удивления и удовольствия рассмеялась.
Седжкрофт осторожно потянул вниз рукава платья, обнажая волнующую грудь. Губы сомкнулись вокруг невинного соска, лаская и дразня его языком. Сейчас платье казалось досадной помехой, мешающей близости и единению. Безумие, наваждение, порыв – но как прекрасен каждый миг! Разумеется, джентльмен не мог себе позволить зайти слишком далеко, и все же сейчас он распалился до такой степени, что едва осознавал, что делает.
Левая рука скользнула по ноге Джейн, подняла юбку и сомкнулась вокруг колена, дразня шелковую кожу в изгибе. Еще мгновение – и пальцы поднялись выше чулок. Богатое воображение послушно нарисовало картину проникновения и покорения, и желание безжалостно пронзило острым клинком.
Палец погладил потаенные кудрявые волосы, и девушка вздрогнула, словно пронзенная молнией, но уже через секунду шок сменился желанием настолько острым, что она едва не потеряла способность двигаться. Джейн стремилась к свободе от Найджела, к возможности обретения собственной любви, но нашла ли она именно то, что искала? Неповторимые интимные ощущения зажигали кровь, и, несмотря на страх, предвкушение побеждало. Желание близости с Грейсоном превосходило все доступные мечты и фантазии.
Наконец он не то прошептал, не то простонал:
– О Боже, Джейн, ты же вся дрожишь! Расслабься и позволь доставить тебе наслаждение.
– Расслабиться? Я чувствую себя так, словно сейчас умру.
– Ни за что не умрешь. Ну, может быть, в каком-то особом смысле, но, поверь, это будет очень приятно.
Джейн уткнулась лицом в шею Грейсона, пытаясь побороть неумолимо заволакивающий туман чувственности. Когда же возлюбленный медленно раздвинул влажные складки сокровенной тайны и пальцем проник внутрь, девушка оказалась слишком удивлена, чтобы сопротивляться, слишком растеряна, чтобы воздвигнуть стену обороны. Оставалось лишь из последних сил держаться за сознание в те опасные мгновения, когда настойчивые, но бережные ласки привели на самый край пропасти. О чудо любви! Удивительное, ни с чем не сравнимое удовольствие. От вихря радужных оттенков кружилась голова.
Грейсон обнимал Джейн так крепко, что ей едва удалось вздохнуть, с неохотой возвращаясь на землю. Где-то далеко раздался взрыв смеха, потом голоса начали приближаться, словно гудение пчелиного роя. К лабиринту подходила группа гостей. Девушка настороженно повернулась.
– Мне кажется…
– Слышу, – слабым голосом пробормотал Грейсон, пряча лицо в густых волосах подруги. – Не волнуйся. Давай приведем тебя в порядок, милая. Ничего плохого не произошло.
Поправляя платье, Джейн ответила срывающимся, дрожащим голосом:
– С тобой, наверное, действительно не произошло. А вот я вряд ли уже смогу стать прежней. Боже мой, Седжкрофт, руки трясутся. Я все поправила как следует?