Читать интересную книгу Шарф Айседоры - Мария Брикер

Стемнело, до Нового года оставалось не больше трех часов. Сергей походил по палате, разминая затекшую спину и ноги, и вышел, чтобы сделать чашку кофе. Антонина Ивановна дремала на пульте со спицами и недовязанным носком на коленях. Он на цыпочках прошел мимо нее в сестринскую, приготовил себе кофе и пошел тихо обратно, чтобы Антонину не разбудить.

Дверь в палату Сю была приоткрыта, хотя он ясно помнил, что ее закрыл. Сердце глухо стукнулось о ребра, руки затряслись, кофе разлился по ковровой дорожке. Шахов поставил чашку на пол, вошел в палату. Над постелью Сю склонилась женщина в белом халатике и шапочке. В руке ее что-то блеснуло. Шахова пробил холодный пот. Стремительно преодолев расстояние до кровати Сю, он схватил женщину за шиворот, рванул от постели, выбил предмет из ее рук и включил свет.

– Галина? Что ты тут делаешь? – растерялся Шахов. Галина молчала и прятала глаза. – Что ты тут делаешь, я тебя спрашиваю? – заорал Сергей, схватил ее за плечи и встряхнул.

– Я зашла на нее посмотреть, – тихо сказал Галя. – Я хотела понять, чем она лучше меня, – Галина нагнулась, подняла с пола коробочку в блестящей упаковке и протянула Сергею. – Это мой новогодний подарок. Думала, ты уехал домой и появишься только завтра утром. Хотела в кабинете оставить, вместе с заявлением об уходе. Я уезжаю домой, в Ереван. Левона только дождусь и уеду. Прости меня. Я хотела тебе помочь. Просто помочь! Я случайно обо всем узнала. Ты уже уехал домой, забыл выключить компьютер, была открыта твоя страничка на сайте одной социальной сети, и я случайно прочитала твою переписку с Ксенией Копыловой. В общем, я узнала о твоих проблемах. И вдруг мне позвонил Левон. Не знаю, что на меня нашло. Понимаю, что глупо поступила, но мне в тот момент казалось, что для тебя и для него это единственный шанс. Знаешь, я ведь из-за тебя все бросила и сюда устроилась работать. Хотела нос переделать, – Галина застенчиво рассмеялась.

– Галя… – потрясенно выдохнул Шахов.

– Не надо ничего говорить, – Галина приложила пальчик к губам. – У меня это с детства. Комплексы по поводу носа. Я собирала информацию, случайно набрела в Интернете на статью о тебе. Поняла, что лучше тебя доктора нет. Я хотела, чтобы именно ты сделал мне операцию. Только денег у меня не было. Потом увидела объявление о свободной вакансии на твоем сайте, подумала – почему бы не рискнуть? А потом… Потом я поняла, что не в носе дело, чтобы быть счастливой, надо измениться изнутри. Этому ты меня научил. И я обязательно буду счастливой. Надеюсь, что Левон вас не подведет и у вас с Сю все будет хорошо. Прощайте, Сергей Владимирович!

Галина выбежала из палаты, Сергей опустился на стул, держа подарок в руке, повертел, встряхнул, не удержался и открыл – внутри лежали три жареных каштана.

– Каштанов мне только не хватает, – усмехнулся он и запихнул каштан за щеку.

Ксюша зашевелилась и застонала. Сергей вскочил, чуть не подавившись каштаном, выплюнул его, сунул в карман и склонился над ней.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он.

– Я – обезьяна, – печально сказала Ксюша. Она выглядела пока еще очень слабой и с трудом произносила фразы.

– Вовсе нет, операция прошла удачно, все хорошо, – успокоил ее Шахов и подумал, что у Сю началась послеоперационная депрессия.

– Я обезьяна, а ты кот, – настойчиво заявила Сю. Не депрессия, а галлюцинации, решил Шахов, иной раз у пациентов случаются, когда они отходит от наркоза, ничего не поделаешь, но анестезиолога он завтра же уволит на фиг.

– Ты кот, а я обезьяна, – вздохнула Сю.

– Ладно, спорить не буду, я кот. Но ты совершенно точно не обезьяна, а Ксюша Копылова – самая замечательная женщина на свете, красавица и умница!

Шахов померил Ксюше давление и пульс, сделал кардиограмму, ввел лекарство.

– Я люблю тебя, кот, – сказала Ксюша. Шахов замер, не понимая, как реагировать. Как бы ему хотелось, чтобы не было глюком!

– Сережа, мне приснился странный сон. Что в палату заходила девушка и подарила тебе жареные каштаны. И я вдруг все про себя поняла. Есть одна басня, сочинил ее Лафонтен – про обезьяну, которая заставляла кота таскать каштаны из огня, а потом их съедала сама. Так вот, я – обезьяна, которая заставляет тебя таскать каштаны из огня. Ради своей выгоды я подвергла тебя опасности.

Так вот на что намекала Галина, вручив ему презент, догадался Шахов. Только, в отличие от Сю, Галя считала котом себя, а его, стало быть, обезьяной. Хотя бы намекнула, что любит, он бы тогда… ей оклад прибавил. Удивительная женщина: подослала к нему своего знакомого убийцу-лунатика, теперь клянется в светлой и чистой любви и выворачивает все так, что, оказывается, хотела помочь его счастью. М-да, помогла уж так помогла, светлая душа! Впрочем, ведь и действительно помогла. Спасибо тебе, Галя!

– Знаешь, что я тебе скажу, Сю? Ради такой обезьяны, как ты, я готов всю жизнь лазить в огонь за каштанами. Особенно, если ты часто-часто будет повторять: я люблю тебя, кот.

– Я люблю тебя, кот.

– Еще.

– Я люблю тебя, кот.

– Ладно, на сегодня достаточно. А завтра… завтра мы поедем домой, и я покажу тебе елку. Она такая же вздорная и лохматая, как ты. И я так же сильно люблю ее, как тебя, Сю.

ГЛАВА 4. КОНФУЗ ТРОФИМОВА

До дома родителей от метро шли по заснеженному парку. Он держал Инну за прохладную руку. Она шла рядом, пританцовывая, и дурачилась, поздравляла прохожих с Новым годом. Инна вырвала у него руку, весело смеясь, слепила снежок, запустила в Трофимова, спряталась за маленькой пушистой елочкой и запела песенку:

Маленькой елочке

Холодно зимой,

Из лесу елочку

Взяли мы домой.

Голос у нее был немного детский, но красивый.

Сколько на елочке

Шариков цветных,

Розовых пряников,

Шишек золотых!

Поддержал ее Трофимов, голос у него был совсем не детский и не красивый. За что он, похоже, и поплатился, получив очередным снежком в фейс.

– Ах так! – Веня догнал Инну, повалил ее сугроб и поцеловал в губы.

Последний куплет закончили вместе хором, получилось намного лучше, чем когда Трофимов солировал один, и намного хуже, чем когда Инна солировала одна, но Веня все равно усмотрел в этом добрый знак. Он помог Инне подняться, стряхнул с ее белой пушистой шубки снег, заботливо поправил вязанную шапочку и на мгновенье залюбовался девушкой. Сейчас Инна походила на снегурочку, щеки ее горели румянцем, на ресницах блестели снежинки. Он не удержался и снова поцеловал ее.

До дома родителей оставалось несколько шагов, видны были окна их квартиры.

– Ну что, готова? – спросил Веня.

– Всегда готова! – рассмеялась она и стала серьезной. – Слушай, Вень, а вдруг я твоей маме не понравлюсь? Может, я не пойду, а? Не умею я ничего из себя изображать. А завтра сходим в театр. У меня и билеты уже есть.

– Не надо ничего из себя изображать. Просто будь собой, и все. Мама не любит фальши, она тонкий психолог. А потом, мне совершенно по фигу, какое мнение по поводу тебя будет у моей мамы, главное, ты нравишься мне. Пойдем, ничего не бойся, я тебя в обиду не дам, – он взял ее под руку и потянул за собой.

– Ну ладно, – неохотно согласилась Инна. Они уже дошли до подъезда, когда девушка спохватилась. – Ой, я цветы и подарок у елки оставила, – расхохоталась она и побежала обратно. Возвращаться – плохая примета, подумал Трофимов, посмотрел на свои окна и вдруг подумал, что солгал Инне: ему совсем не безразлично, что подумает мама об этого девушке. Вене хотелось, чтобы маман его выбор одобрила. Его выбор…

Роман с Инной закрутился стремительно, он даже не понял, как оказался с ней в постели. Приехал, Инна встретила его в джинсах и сексапильной маечке, расслабленная, домашняя, напоила его чаем, а дальше, дальше… Она даже не помнил, как оказался с ней в одной постели. Она оказалась чувственной и нежной любовницей, «прочитать» ее было легко, Инна шла навстречу и откликалась на все его прикосновения. И вообще с ней было легко. Дурак Минасян! Если Лисицына не врет и Инна действительно была неравнодушна к этому ханурику, то он просто форменный идиот, раз выбрал вместо интеллигентной Инны простую, как валенок, Тамару.

– Твоей маме в подарок я купила духи, – вернулась Инна.

– «Красную Москву»? – пошутил Трофимов, вспомнив любимый фильм «Покровские ворота».

– Почему? – не поняла иронии девушка. – Я совершенно шедевральные духи ей купила. «Un Jardin sur le Nil» от Hermes. Обожаю их! Правда не знаю, подойдут ли духи твоей маме.

– Надеюсь, духи не с феромонами? – поинтересовался Веня с опаской. Инна с ошарашенно на него посмотрела. – Я пошутил, – откашлялся Трофимов и подумал, что скоро его маман тоже будет благоухать манго и ладаном. Если, конечно, не выкинет духи в мусорное ведро, расстроившись, что ее план Веню поженить не удался. Да, он, конечно, поступает жестоко по отношению к девушке, которая сегодня явится к ним справлять Новый год. Мама, наверное, уже расписала ей подробно все радужные перспективы брака, Венины достоинства, и глупышка сейчас пребывает в трепетном ожидании счастья. Но он ведь мамулю не просил подбирать ему невест! Пришла пора доказать, что своей жизнью он вправе распоряжаться сам, уговаривал себя Веня, но у двери его охватила паника. Инна, напротив, расслабилась, выглядела совершенно спокойной и уверенной в себе. Ее спокойствие передалось Трофимову, и он нажал на звонок.