— Как бабушка? — Спросила я, когда мы вышли в широкий коридор.
Чернокожие жители Дарианы оказались очень консервативными. И в алтарате Асии все оставалось точно таким же, каким было при его строительстве. И исключение было сделано лишь для меня, что лучше иных слов говорило о тех чувствах ко мне, которые она испытывала.
— Пытается держать свое слово и не лезть с советами к Закиралю. Как ни странно, но пока это ей удается. Наверное, сказывается благотворное влияние Элильяра.
— Он продолжает делать это тайком? — Усмехнулась я, радуясь тому, что жрица дала мне повод слегка отойти от своих проблем.
— Со всеми мерами предосторожности. Мой брат дал варидэ разрешение открыть прямой портал в свои владения. Но забыл предупредить, что имеет возможность отслеживать количество перемещений.
— Ты думаешь, что отец моего мужа об этом не догадывается? — Фыркнула я, представляя, как один из самых опасных интриганов Лилеи крадется под покровом ночи к своей подружке.
Это тем более выглядело нетривиально, что оба были совершенно свободны и не обременены никакими обязательствами. Ну а то, что одному перевалило за две тысячи лет, а другой за три, заставляло только поражаться такой скрытностью.
— Догадываться это одно, а вот быть уверенным….
Мы вошли в арку стационарного перехода и оказались на этаже, где были мои покои.
Все тот же приглушенный свет, проходящий через витражные окна и сочетание черного и белого. Чем чаще я бывала на Дариане, тем больше мне импонировала эта двойственность, в которой сливались жесткость внутренней структуры и гармоничная красота того, что было снаружи.
— Я рада, что у Элильяра в этой жизни появилось что-то, кроме его заботы о собственной расе и интриг.
— А разве одно другому мешает? — Звонко засмеялась подруга и хитро подмигнула. — Эта парочка еще покажет себя. — И, заметив, как я нахмурилась, также весело добавила, поспешив развеять мелькнувшие сомнения. — Закираль рассказал по секрету, что бабушка очень интересуется одним из соседних миров.
От сердца слегка отлегло. К тому, что вытворяет Вилдор еще и вероятность того, что придется разбираться в играх Элильяра…. При таком раскладе шансов на победу у меня не было.
Прежде чем войти следом за мной, Асия, как положено заботливой хозяйке, подвела Сэнара к соседней двери. Ввела код, дающий ей возможность перенастраивать доступ, и предложила моему телохранителю вписать себя в систему безопасности. Не знаю, чего она ждала от этой процедуры, но закончив, выглядела ощутимо разочарованной. Не думаю, что Закираль не обеспечил этой четверке самые высшие приоритеты, дающие возможность проходить идентификацию и на значительно более высоком уровне.
— Я попрошу своего начальника охраны связаться с тобой, чтобы скоординировать свои действия. Он не любит, когда кто-то лезет в его епархию. Даже облеченный такими правами. — Произнесла она, обращаясь к нашему спутнику.
И хотя внешне она была так же бесстрастна, как и он, ироничность ее слов не вызывала сомнения.
Тот же, в ответ, лишь склонил голову, принимая ее слова к сведению, и скрылся за сдвинувшейся панелью.
Оставив меня ей на растерзание.
Впрочем, в данном случае я была склонна преувеличивать. Асия предпочитала сама решать свои проблемы и признавала за другими право на это же.
— Ты голодна? — С улыбкой задала она свой вопрос, сбрасывая набиру в кресло и оставшись в платье.
В платье?! Моему удивлению не было предела. Сколько я не пыталась привить ей вкус к такого рода одежде, она была неумолима. Но, похоже, то, что не удалось мне, вполне получилось у Рамона.
— Голодна. — Подтвердила я, взглядом указывая на облегающий ее шелк, который белоснежным водопадом струился по изгибам ее тела. — Я же говорила, что тебе это пойдет.
Прежде чем ответить мне, она поднесла к лицу браслет-коммуникатор и приказала принести закуски. И лишь получив заверения в том, что ее распоряжение будет исполнено немедленно, многозначительно хмыкнула.
— Аргументы Рамона были несколько иными. И я сочла их достаточно весомыми, чтобы сделать так, как он хотел.
Судя по всему, одним из этих аргументов было то множество мелких пуговичек, которые украшали лиф. Что ж… я вполне могла понять их обоих.
— Как он? — Спросила я, дожидаясь появления слуги.
— Пропадает в своей лаборатории. Пытается модифицировать генетические блоки даймонов. Одержим идеей одновременно сохранить возможность рождения чистокровных детей и избежать несовместимости магий. Так что частенько приходится уводить его оттуда буквально силой.
Теперь улыбались мы обе. Когда мы выбирали Рамону новое тело, хотели учесть все. И наше представления о мужской красоте, которые очень сильно отличались друг от друга, потому что я была человеком, а Асия — даймоном. Не забыли и о его магических способностях, которые не должны были конфликтовать с тем, что уже было заложено в образце. Потом нужно было решить вопрос с генетическим маркером и хорошо, что Маргилу взял этот вопрос на себя, согласившись признать моего друга родичем.
Но мы забыли буквально обо всем, когда увидели то, куда впоследствии и поместили душу мага. Потому что даже в не активированном состоянии, под стеклом саркофага, в котором хранилось, оно напоминало Рамона. Самовлюбленного, привыкшего к женскому вниманию, хитрого, опасного, но… верного и надежного.
А улыбки наши относились к тому, что Каре и раньше не отличался хрупкостью сложения, становясь вполне достойным противником для черной жрицы, теперь же мало в чем мог уступить новоприобретенным родственникам.
— Олейор просил ему передать, что про свое обещание помнит и выполнит при первой же возможности.
— Из чего я могу сделать вывод, — тут же подхватила Асия, — что ты собираешься покинуть мои владения еще до того, как он появится.
— Ты правильно поняла. — Начала я, но вынуждена была прерваться. Радуясь этому факту. Слуга появился очень вовремя. Для меня. Я так и не определилась, как много стоит говорить подруге. Да и стоит ли вообще. Я рассчитывала, что вполне способна справиться одна с тем, что задумала.
Как когда-то Айлас, этот мужчина вошел в комнату с открытым лицом. Заставив невольно вздрогнуть. Насколько бы глубокими не были происходившие на Дариане изменения, раса даймонов оставалась расой великих воинов. И каждый мальчик продолжал мечтать о том времени, когда черная ткань закроет его непроницаемое лицо, а тело обтянет белый костюм, который может стать, как и олицетворением высшей воинской доблести, так и позором, если обагрится своей или чужой кровью. Но не всем удавалось воплотить свои желания. И те, кому не дано было пройти испытания на зрелость, становились слугами. И не у всех из них жизнь была такая спокойная, как в доме моей подруги.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});