А как они туда попали? И это было найдено на них?
– Да. Среди остатков одежды на одном из них. Пренеприятнейший случай, что бы там не послужило ему причиной. Один труп крепко обнимал другой. Должно быть, тридцать лет там пролежали… долго, в общем. Сами понимаете, колодец мы тут же засыпали. Вы можете разобрать, что там написано на этой монете?
– Могу, – сказал мой друг, поднося монету к свету (но надпись прочитал с трудом). – Кажется, «Дж. У. С., 24 июля 1865 года».
Розарий
Мистер и миссис Анструтер сидели в гостиной своего поместья Уэстфилд Холл в графстве Эссекс и завтракали. Они обсуждали планы на день.
– Джордж, – сказала миссис Анструтер, – съездил бы ты в Молдон и купил бы какие-нибудь вязаные изделия. Я уже говорила, что мне придется их продавать на ярмарке.
– Конечно, Мери, я съезжу, если ты хочешь, только я собирался поиграть в гольф с Джеффри Уильямсом. Ведь ярмарка лишь в следующий вторник.
– Ну и что, Джордж? Я полагала, ты сообразишь, что, если в Молдоне я не найду того, что мне надо, я буду вынуждена обратиться в другие магазины. А они, разумеется, пришлют сначала или что-нибудь дорогое, или некачественное. Но раз ты договорился с мистером Уильямсом, тогда конечно. Но ты мог бы меня предупредить.
– Ах, нет, нет, вообще-то я не договаривался. Я все понимаю. Я поеду. А ты чем займешься?
– Ну, после того как приведу в порядок дом, посмотрю местечко, где хочу разбить розарий. Кстати, поговори перед отъездом с Коллинзом. И покажи ему то место, которое я выбрала. Ты знаешь, где это?
– Не совсем, Мери. У дальнего края рядом с деревней?
– О господи, нет, дорогой мой Джордж. По-моему, я тебе ясно объяснила. Нет, это небольшая полянка в кустарнике рядом с тропинкой, ведущей к церкви.
– Ах да, это там, где когда-то, говорят, стоял летний домик. Где старая скамейка и столбы. Но тебе не кажется, что там темновато?
– Джордж, дорогой мой, позволь и мне иметь хоть толику здравого смысла и свои идеи о летнем домике мне не приписывай. Если избавиться от нескольких самшитовых кустов, то солнца там будет предостаточно. Все твои возражения мне прекрасно известны, уверяю тебя, что вовсе не собираюсь оголять это место. Просто я хочу, чтобы Коллинз убрал скамейки и столбы за час. Потом я сама туда приду. Надеюсь, ты с этим быстро управишься. А после ленча я займусь рисованием, а ты, если хочешь, сможешь пойти…
– Прекрасная мысль… замечательная! Да, ты закончишь рисунок церкви, Мери, а я сыграю партию.
– Вообще-то я хотела сказать, что ты мог бы навестить епископа, но, по-видимому, мои все предложения никуда не годятся. Ну а теперь отправляйся, а то так весь день пройдет.
Лицо мистера Анстругера, которое стало тяготеть к удлинению, вновь сократилось, и он поспешно покинул комнату. Вскоре из коридора послышался его голос, раздающий указания. Миссис Анструтер, величественная дама лет пятидесяти, после вторичного изучения утренней почты возобновила хлопоты по дому.
Через несколько минут мистер Анструтер с Коллинзом, которого первый обнаружил в оранжерее, направлялись к месту предполагаемого розария.
Я плохо разбираюсь в вопросе, каковыми должны быть условия для подобного типа цветников, но склоняюсь к мысли, что миссис Анструтер несмотря на то, что считала себя «прекрасным садовником», плохо выбрала место для воплощения своего замысла. Поляна была маленькая и заболоченная. С одной стороны она граничила с тропинкой, с другой – ее окаймляли густые заросли самшита, лавра и других вечнозеленых кустарников. Земля была почти полностью лишена травяного покрова и поражала своей чернотой. При виде обломков грубых скамеек и потрескавшегося дубового столба, возвышавшегося примерно посередине поляны, догадка мистера Анструтера о том, что когда-то тут стоял летний домик, переросла в уверенность.
Оказалось, что Коллинза не поставили в известность о намерениях хозяйки относительно данного участка земли, а узнавши, энтузиазма он не проявил.
– Я, конечно, быстро уберу эти скамейки, – сказал он. – Место это они не красят, мистер Анструтер, да и сгнили давно. Вот поглядите, сэр, – и он отломал большой кусок, – совершенно гнилая. Да, я их уберу.
– И столб, – добавил мистер Анструтер, – его тоже надо убрать.
Коллинз сделал шаг, потряс руками столб, а потом почесал подбородок.
– Твердо он стоит, этот столб, – сообщил он. – Наверное, много лет так стоит, мистер Анструтер. Так быстро, как скамейки, я его не уберу.
– Но твоя хозяйка хочет, что здесь все было убрано за час, – возразил мистер Анструтер.
Коллинз улыбнулся и медленно покачал головой:
– Простите, сэр, вы сами-то попробуйте. Нет, сэр, никто не может сделать то, чего он не может, правильно? Я могу вытащить этот столб к чаю, сэр, но только придется долго копать. Сэр, сами видите… чтобы вытащить столб, земля должна быть мягкой, как навоз, простите за выражение, сэр. Мы с мальчишкой постараемся. Но еще скамейки, – рассуждал Коллинз так, словно план расчистки участка принадлежал исключительно ему. – Можно приволочь тележку и убрать их примерно за час, если разрешите. Только…
– Только что, Коллинз?
– Ну, я должен выполнять приказы… и ваши… и кого-нибудь еще (последние слова были добавлены с некоторой поспешностью), но, извините, сэр, я бы не стал тут разбивать розарий. Вы только гляньте на самшит, калину, они же совсем свет загораживают.
– Да, но мы и от них избавимся.
– Ах, избавитесь! Да, конечно, но… простите, мистер Анструтер…
– Извини, Коллинз, но мне пора. Машина уже подъехала. Хозяйка тебе все сама объяснит. Я скажу ей, что ты все уберешь к полудню. До свидания.
Коллинз остался почесывать подбородок. Миссис Анструтер выслушала отчет с недовольством, но не стала настаивать на изменении планов.
К четырем часам она, отпустив мужа играть в гольф, справившись с Коллинзом и другими обязанностями, приказала отнести складной стул и зонтик на нужное место и села рисовать церковь. Но тут на тропинке возникла горничная, которая сообщила, что в гости пришла мисс Уилкинс.
Мисс Уилкинс принадлежала к оставшимся в живых членам семейства, у которого чета Анструтеров и приобрела Уэстфилдское поместье несколько лет тому назад. Мисс Уилкинс проживала неподалеку, на этот раз она пришла попрощаться.
– Узнай у мисс Уилкинс, не будет ли она столь любезна прийти сюда, – попросила миссис Анструтер, и вскоре появилась дама зрелых лет, мисс Уилкинс.
– Да, завтра я покидаю Эшиз и смогу рассказать брату, как чудесно изменилось поместье. Ему, правда, немножко жаль старого дома – как, впрочем, и мне, – но сад стал и вправду восхитительным.
– Мне приятно слышать ваши слова. Но с