платье было больше похожа на лоскутки ткани, которые мало что скрывали, но, учитывая, что старую одежду забрали, выхода не было.
Я думала, что чувство стыда за дни, проведённые в трюме притупилось, но стоило выйти в этом подобии одеяния, как лицо тут же покрылось красными пятнами. Зато капитан корабля довольно улыбнулся. Другие девушки уже были готовы.
— Ты как? — тихонько спросила Кэти.
— Страшно, — честно призналась я.
— Мне тоже. Но все будет хорошо. Главное мы живы, а значит всегда есть шанс, — ободряюще сжала она мою ладошку.
— Значит так, — прозвучал эхом голос капитана. — Сейчас вас покормят, а
позже сюда придут потенциальные покупатели, ваши будущие хозяева. И в ваших же интересах, им понравиться. Быть покладистыми и послушными. Иначе, первую же ночь, не переживете.
Глава 20
20.1
Обед, которым нас накормили, оказался таким вкусным, что даже страх немного притупился. Или после пустой, безвкусной каши, которую нам давали все эти дни, наваристая похлебка и тушёные овощи с мясом казались королевских блюдом. Уже не верилось, что когда-то я ела мясо, овощи и фрукты каждый день, не задумываясь, какой я счастливый человек. Вся моя богатая жизнь аристократки, которая была до бегства в Рулад, сейчас казалось лишь сном. Я бежала в Ангеру, в надежде помочь отцу. А в итоге и отцу не помогла, и меня ждёт незавидная участь.
Иногда, по ночам, из самой глубины души, из самых потаенных её уголков я доставала воспоминания о Нике. Перебирала в памяти как самые драгоценные камни, проведённые вместе минуты и прятала обратно. До следующей ночи. Потому что слишком горько и слишком сладко становилось от них. Потому что я мечтала вновь почувствовать себя в его крепких объятиях и потому что этого никогда не случится. Потому что после воспоминаний сильнее чувствовала тоску и отчаяние, с которым успешно боролась днем.
Я оставила себе любовь, затаила глубоко в сердце, чтобы, когда становится совсем невыносимо греться об этот островок счастья.
Мысль, что нельзя поддаваться отчаянию, держала меня, а потому, когда было объявлено, что скоро придут покупатели, смогла встретить её без истерики, в отличии от большинства девушек, да и тех успокоили несколькими затрещинами, не сильными, что бы без синяков, но их хватило.
Нас загнали в одну большую комнату и велели ждать. Из-за двери было слышно, как холл заполняют мужские голоса, речь в большинстве случаев была непонятна, что заставляло нервничать ещё сильнее. Над нами грозной тучей нависал надзиратель зорко следя, чтобы никто не выкинул никакой фортель.
Кэти тоже выглядела бледнее обычного, особенно сильно её бледнота контрастировала с ярко рыжим цветом волос. Но моя подруга храбрилась, а её выпрямленной спине и высоко поднятому подбородку позавидовала бы сама королева.
Примерно через полчаса дверь открылась. Нас шеренгой вывели и построили в холле.
«Прямо как лошадей на выставке» — промелькнула мысль.
Перед нами находилась около 20 мужчин, разной внешности, но большинство из местных племён. Лишь три человека были похожи на димарцев или руладцев, и ещё один эварец.
Под этими оценивающими и откровенно похотливыми взглядами хотелось закрыться руками, но сделать этого не давал все тот же надзиратель.
— Добрый день, уважаемые гости, — на общем языке начал капитан. — Сегодня мы вам привезли самые драгоценные подарки. Все девушки девственницы, и станут хорошими и послушными рабынями, на радость своим хозяевам. Каждый вождь и просто мужчина, что купит красавицу, не пожалеет ни одну потраченную монету. Хотя… зачем говорить, подойдите, посмотрите, убедитесь сами. Как только выбор будет сделан, можно говорить и о цене. Но не думайте слишком долго, вас много, а товара мало.
20.2
Слезы наполняли глаза, но я упорно сдерживала их. Не хотела, чтобы окружающие мужчины получали удовольствия от слабости жертвы. Однако мерзкое ощущение, когда на тебя смотрят как на кусок мяса, не отпускало, заставляя стискивать кулаки и сжимать челюсть. Пока раздевали только глазами, я терпела, но когда один из них, огромный, абсолютно лысый островитянин, подошёл и стал через ткань щупать грудь, я не выдержала унижения и на сколько хватило сил, оттолкнула мужчину. Он даже был вынужден отступить на два шага, чтобы не упасть, но эффект мой толчок возымел скорее от неожиданности.
Все вокруг замерло, лишь глаза островитянина стали темнее тучи, а я не успела опомнится, как щеку обожгла пощёчина, от силы которой подкосились ноги. Упала, держась за лицо, чувствуя, как пульсирует место удара. При желании, мне могли бы и зубы выбить за такую вольность, так что можно сказать, повезло.
— Вставай, дрянь, — дёрнул за локоть вверх капитан, и уже снова занёс руку для удара, как его остановил тот самый огромный островитянин.
— Хватит, — хриплым голосом с сильным акцентом, произнёс он. — Я её куплю. Вождь сам любит укрощать непокорных. Будет ему подарок.
Капитан ещё раз зло посмотрел на меня, но руку опустил. Я пошатнулась, и пусть с трудом, смогла устоять.
— Сделаю скидку, за такое неподобающее поведение рабыни, — процедил сквозь зубы капитан.
Я застыла, с трудом понимая, что только что решилась моя судьба. Ноги приросли к полу, отказываясь двигаться. Я видела, как огромный островитянин передаёт деньги капитану, и тот удовлетворенно кивает в мою сторону головой. Будто со стороны наблюдала, как ко мне приближается покупатель и лишь, когда его рука схватила меня на предплечье, сбросила оцепенение. Инстинктивно дернулась, стараясь сбросить нежелательное прикосновение, но куда там, держали клещами. Загнанно огляделась, на меня испуганными глазам смотрела Кэти, это слегка отрезвило. Она хотела сделать шаг в мою сторону, но я отрицательно мотнула головой. Помочь не сможет, а наказать накажут. Глазами постаралась передать, что я держусь. Моё сердце рвалось к подруге. Хотелось кричать и биться в истерике.
Нашу безмолвную беседу глазами прервал один из гостей борделя, который как раз подошёл к Кэти и закрыл её своей спиною.
Я ещё пыталась увидеть лицо подруги, но мой обретенный хозяин грубо дёрнул заставляя идти за ним. Почувствовала на губах сольную воду и с удивлением поняла, что по щекам беззвучно текут слезы, капая на пол.
Когда мы вышли, островитянин остановился и ещё раз внимательно осмотрел свое приобретение. А я же наоборот максимально опустила голову вниз, не желая встречаться глазами и показывать слезы, которые и не думали прекращать литься из глаз. Я не могла успокоится, и не могла себя контролировать.
Пока не почувствовала, как на запястье застегнулся тяжёлый браслет из тёмного металла. Браслет рабыни, чтобы каждый встречный знал,