Читать интересную книгу Сайтин-1. Измена - Кэролайн Черри

— Попрошу их снять эту сбрую.

— Сомневаюсь, что снимут. Но мне нужно, чтобы передвинули койку. Вот… — Поверхность под ним внезапно заходила ходуном, как живая, и начала выгибаться кверху, приподнимая и его голову. Вся койка волнообразно задрожала, отчего в мышцах и суставах наступило приятное расслабление. «О, совсем другое дело!» — пробормотал он.

Джастин снова опустился на край кровати, разглаживая сбившуюся простынь:

— Ари проследила, как ты добирался до Кругерсов. Кругерса, оказывается, шантажировали. Он выдал тебя изоляционистам. Мне пришлось пойти к Ари. Она отрядила кого-то — кого, точно не знаю — за тобой. Говорит, будто тебе крутили какую-то обучающую ленту.

Удар пришел, откуда Грант его не ждал, а потому юноша не располагал защитной структурой. «Здесь» и «там» для него существовали слитно. Он с большой осторожностью отнесся к услышанной новости. И уточнил:

— Как долго это продолжалось?

— Два дня.

Возможно.

— Ты здесь два дня, — продолжал Джастин. — Нас с Джорданом допустили сразу, как только тебя привезли. Теперь мне даже разрешают навещать тебя.

Грант перепугался, ибо решил, что иллюзия станет действовать на него беспрерывно — а столь надежной защитой он не обладал. И понял, что проигрывает. Он сидел и плакал, чувствуя, как слезы катятся по лицу.

— Грант!

— Все в порядке, — отозвался больной, отмечая, что едва не впал в беспамятство. — Но только уйди, если я попрошу.

— Грант, это не обучающая лента. Я же говорю — ты дома! — Джастин до боли стиснул руку брата. — Ну, напряги глаза, посмотри на меня. Все в порядке?

Грант так и поступил. А потом сказал:

— Но если я попрошу уйти…

— Уйду. Договорились. Хочешь, чтобы я ушел?

— Бога ради, не надо…

— Черт возьми, я доберусь до этого Иванова!

Джастин уже собирался вскочить, как больной вдруг вцепился в его руку и не отпускал. Почувствовав крепкую хватку брата, Уоррик-младший снова наклонился и обнял его.

— Ох, — пробормотал Грант, отмечая, что боль вполне реальна. Джастин мог вытащить его отсюда. И знал, что делает, знал, что произошло, знал, чего следовало опасаться. И был его союзником. В противном случае, решил он, все пропало. — На это уйдет время…

— Неделя, чтобы вытащить тебя отсюда. Так говорит Ари.

Грант вспомнил и другие кризисы — не такие, как постигший его самого. И посмотрел на Джастина, сидевшего смирно-смирно. И вдруг вспомнил, почему пустился в плавание по реке. «Она наверняка сильно досадила тебе?» — уточнил ази.

— У меня все хорошо.

Лжет, понял Грант, отмечая, что явь стала преобладать над иллюзией. Будь то обучающая лента, все казалось бы куда более простым. Через минуту Джастин уйдет, и тогда Грант поверит в происходящее и ему станет страшно. Но пока больной пугался совсем по другой, более конкретной причине. Перевод на другое место работы; настойчивость, с какой Джастин пытался отослать его, — отдельные фрагменты стали превращаться в ощущение времени. Начинали существовать заново. Реальный мир был напичкан ловушками, к созданию которых приложила руку Ари, а Джастин пытался ему помочь, а теперь он дома, но в беде оказался Джастин.

Нет — нужно вести себя осторожнее.

Осторожнее.

— Как она повела себя, когда узнала о моем исчезновении?

— Расскажу потом.

Спокойнее, черт побери, спокойнее — не хватало расстроиться еще сильнее! Но Грант все больше убеждался, что действительно вернулся домой. А дом всегда был полон тайн, несчастий и вездесущей Арии. И всего, что ему дорого. Больной медленно сделал глубокий вдох.

— Я держусь, — сказал он, надеясь, что Джастин уловит скрытый смысл слов. — И довольно обучающих лент. Обойдусь и без успокоительных. Мне нужно бодрствовать. Пусть не гасят свет. Ни на минуту. И пусть из моей руки вынут проклятую трубку.

— Да кто меня послушает? Сам понимаешь — я не главный. Впрочем, я передам Иванову. И попрошу очень настоятельно. А трубку вытащу сам — смотри!

На мгновение руку больного пронзила острая боль. «Забрызгаем весь пол!» — выдавил юноша.

— Пусть. Вот так! — молвил довольный Джастин, останавливая брату кровь. — Кстати, тебе собираются установить телефон. И видео.

В груди у Гранта захолонуло. Он тотчас вспомнил, чем важен для людей телефон. Но вспомнил и то, что его вызволили из плена. Возможно, на самом деле ничего не произошло. Или оставались другие возможности, которые он не предусмотрел.

— Сам знаешь, я пока что не успокоился.

— Брось — я не заметил никакой разницы!

Грант хохотнул — возможно, машинально, но все же радостно, ибо был доволен, что Джастин запросто шутил с ним — и понял, что зашел слишком далеко. Ази поразился собственному открытию: все это время он ожидал формального, выхолощенного сочувствия. А потому смеялся не столько задорно, сколько удивленно.

Обучающая лента вряд ли была способна заставить Джастина совершить нечто такое, чего не мог предугадать его ум — во всяком случае когда он не поддавался ее действию и противодействовал на подсознательном уровне.

Ази снова рассмеялся, желая проверить догадку, и тотчас заметил, что брат выглядит так, будто проглотил стекляшку — но его лицо светилось надеждой.

— Не обошлось без вируса, — пояснил он Джастину. И широко ухмыльнулся, увидев, как лицо брата в ужасе скривилось.

— Ты совсем свихнулся!

Грант захохотал громче прежнего. И снова боль напомнила о себе, однако на душе у него все равно стало радостно. Тотчас он попытался пошевелить ногами, но попытка не удалась.

— Проклятие, — выругался юноша, — как считаешь: они могут освободить мне ноги?

— Как только ты окончательно придешь в себя.

Грант вздохнул, чувствуя, как напряжение начинает спадать. Откинувшись на спинку кровати, он смерил брата более доброжелательным, чем полагалось в соответствии с обучающей лентой, взглядом. Но боль еще не прошла. И мышцы были напряжены. «Наверное, растяжение», — подумал юноша. Оставалось только гадать, что он сотворил с собой — или что сотворили с ним. «Достал я тебя, да?» — улыбнулся он.

— Если и дальше будешь так себя вести…

— Хотелось бы. Все как в тумане. Наверное, отдельные эпизоды останутся в памяти. И изгладятся не сразу. Если ты больше не навестишь меня, мне будет очень плохо. Всем заправляет доктор Иванов, насколько я понял…

— Он осуществляет надзор за тобой. Ты ведь ему доверяешь?

— Доверяю, когда он не пляшет под дудку Ари. Мне страшно. Очень страшно. Если бы ты все время был рядом!

— Я поужинаю с тобой. И вернусь наутро к завтраку; постараюсь проводить с тобой каждую свободную минутку, пока не надоем врачам. Переговорю с Ивановым. Почему бы тебе не попытаться уснуть, пока я здесь? Посижу у кровати, а ты отдыхай…

Глаза больного закрывались сами собой. Внезапно Грант понял, до чего хочет спать, но попытался побороть сонливость.

— Не уходи, — попросил он. — Тебе придется разбудить меня.

— Дам тебе поспать полчаса. Скоро ужин. Ты обязательно должен что-нибудь съесть, слышишь? Хватит отказываться от еды.

— М-м-м-м-м, — пробормотал Грант, закрывая глаза. И тотчас погрузился в другой мир, оставив неприятности далеко позади. Сквозь сон он услышал, как Джастин поднялся, сел на стул. На мгновение больной открыл глаза и, удостоверившись, что брат по-прежнему рядом, позволил себе предаться долгожданному спокойному отдыху.

В голове прояснилось. Грант даже ощущал себя с каждой минутой в большей безопасности. Он всегда знал: если мир стоит того, чтобы жить в нем, то Джастин или Джордан обязательно вернут его в этот мир. Вернут любым путем… И коль скоро судьбе угодно проверить его готовность к этой жизни, так тому и быть — в противном случае лучше вообще ни во что не верить и не возвращаться из путешествия, в которое он пустился.

2

Сообщения поступали одно за другим, и Жиро Най, покусывая авторучку, напряженно глядел на экран монитора.

Выпуски новостей наперебой сообщали о похищении экстремистами ази из Ресиона, передавали подробности проведенной объединенными силами полиции и ресионской службы безопасности операции на далекой станции очистки воздуха в горах под Биг-Блу, сопровождая все множеством леденящих душу кадров, сделанных полицией: ази, забрызганный кровью своих похитителей, лежит на носилках, загружаемых в полицейский транспорт. Операцию спланировали блестяще — специально экипированные стрелки пробрались на станцию, через боковую дверь вломились в гараж, где держали пленника, и, одолев лестницу, совершили молниеносный бросок к цели. Из участников штурма ранен лишь один офицер. Трое изоляционистов-радикалов убито на месте — камеры охотно показывали окровавленные трупы. Подробное информационное освещение вкупе с доказательствами сделали свое дело, так что у Янни Мерино и изоляционистов-центристов не нашлось оснований поднимать шум и созывать заседание Совета: Мерино во всеуслышание отмежевался от случившегося. Роше забрасывал Министерство информации требованиями создать условия для проведения пресс-конференции, но ничего не добился. Это означало, что полиция следит за каждым шагом Роше — в последний раз, когда он заявил о себе, кто-то развернул в новгородском метро огромное знамя Полного Изоляционизма и нарушил движение поездов, что, разумеется, не могло пройти мимо средств массовой информации.