Читать интересную книгу О русском пьянстве, лени и жестокости - Владимир Мединский

Знаменитые слова голливудского актера и президента Рональда Рейгана про «СССР – империю зла», произнесенные в 1980 году, подводят итог созданию образа. Сказаны они были в начале афганской военной кампании, но имели в виду всю внешнюю политику СССР и весь образ СССР в целом.

После распада СССР

Либеральная советская интеллигенция вполне искренне ждала, что после падения СССР Запад заключит Россию в объятия и примет ее в число равных держав. Наивные! Один из тех, кто определяет идеологию политики США, Р. Пайпс, совершенно ясно произнес, что «не надо разделять СССР и Россию. Надо четко понимать – холодную войну проиграла Россия». И как было сказано по иному поводу: «Целились в коммунизм, а попали в Россию».

Мифы о России после распада СССР подчинялись тому же закону: они ослабевали в годы, когда Россия казалась слабой, не опасной, и активизировались и применялись к текущей политике всякий раз, когда Россия усиливалась и начинала проводить независимую политику. В ажиотаже распада СССР возникла даже «мода на Россию» – на матрешек, Горбачева, комсомольские значки, шапки-ушанки, самовары и плащ-палатки.

Р. Рейган.

Кстати, самый популярный президент США в XX веке после Дж. Кеннеди

Но стоило В. В. Путину повесить в кабинете портрет Петра I, и тут же Запад, как я уже говорил, вспомнил «Завещание Петра Великого».

Так что и после 1991 года не изменилось принципиально ничего… кроме того, что раньше главным объектом мифологизации была Россия как государство Российское, а теперь вровень со своим государством сделался и весь русский народ.

Раньше СССР виделся на Западе своего рода концлагерем. Как он ни страшен, а народ в нем покорен коммунистами. Если его освободить – может, что хорошее и получится. А если кто и вырвался из СССР, то это хорошо, нашего полку прибыло.

Теперь Россия видится скорее как резервация. Люди из нее частенько уезжают на Запад, привносят в западные культуры свои ценности, составляют конкуренцию коренным жителям.

В американском кинематографе в 1945–1991 годах практически никогда не появлялся образ русского эмигранта.

В США живет до 100 тысяч русских эмигрантов первой и второй волн – потомков тех, кто бежал из России во время Гражданской войны 1917–1922 годов или из СССР во время Второй мировой войны. Некоторые из них сыграли заметную роль в американской науке и в экономике. Питирим Сорокин основал одну из ведущих в мире школ социологии. Леонтьев – могучую школу экономики, более известную, чем пресловутая «чикагская», последователи которой Гайдар и Чубайс делали реформы «по-чикагски». Георгий Вернадский и Герман Пушкарев основали американскую школу россиеведения в Принстонском университете.

Русские ученые в США изобрели телевизор, микроволновую печь. Говорят, половина менеджеров высшего звена корпорации «Майкрософт» – русские. Ничего нового в этом нет, но в американских фильмах эти факты не отражены. Никак.

Если говорить о США конца XX – начала XXI века, то в этой стране живут несколько десятков тысяч русских ученых, а примерно два миллиона русских эмигрантов последних лет трудятся в самых разных областях – от трактористов в сельскохозяйственных штатах до самых крутых компьютерщиков.

Каждый год в США из России въезжают тысячи временных рабочих, в основном студентов. Они убирают апельсины в Калифорнии, моют посуду в ресторанчиках, трудятся официантами и грузчиками, – этим они зарабатывают на пребывание в Америке и небольшую культурную программу.

Но ведь это же факт: ни в одном американском фильме нет образа русского ученого, который просвещает американских студентов. Нет персонажа положительного предпринимателя, который вкладывает деньги во что-то полезное для людей, вдохновенного компьютерщика, музейного работника, храброго полицейского.

Кинематограф США политкорректен избирательно.

На экранах мелькают положительные образы хороших, честных, умных негров,[113] индусов, китайцев, поляков, евреев. Исключение одно – русские. Справедливости ради можно сказать, что прямым текстом практически никто не говорит, что русские – нечистоплотны и нелепы, и вообще, что русские – плохие. Никто не сообщает, что русские – поголовно бандиты.

Но в американских фильмах вы не найдете героев – прототипов Питирима Сорокина или создателей микроволновки, нет даже русского лесоруба или мусорщика. Есть только русские мафиози и спецназовцы.

И женские персонажи также могут быть и китаянками, и вьетнамками и немками, и француженками, но русские встречаются крайне редко. Разве что недавно появился фильм «Именинница», в котором героиня Николь Кидман, подрабатывающая проституцией, русская по национальности, всеми правдами и неправдами хочет остаться на Западе. Очень непривлекательный образ русской девушки. Нет в американском кинематографе образа «русской жены», заботливой, любящей, чистоплотной. Вы не увидите русскую героиню, которая, например, исправно моет посуду и наводит порядок в доме американского мужа, маму ухоженного пятилетнего американского гражданина.

Фильмы с теми «русскими» персонажами, которые появляются в американском кинематографе, такие, что уж лучше бы их не было вовсе.

В 1996 году на экраны вышел упомянутый мной ранее фильм «Армагеддон» (Брюс Уиллис в главной роли). Обычный околонаучный блокбастер, события которого происходят вокруг надвигающейся катастрофы: громадный астероид приближается к Земле. Как врежется в нее – тут всем конец. Американцы мчатся к астероиду на космическом корабле, чтобы заложить в него заряд взрывчатки и рвануть подальше от Земли, спасти человечество. По пути к опасному астероиду американцы стыкуются с космическим кораблем россиян… На этом полуразрушенном корабле остался один человек, зовут его…Лев Троцкий. Грязный и небритый, он ходит в ушанке с красной звездой и в валенках; в момент прибытия американцев на борт он «чинит» корабль: лупит кувалдой по какой-то детали, торчащей из стены.

Этот небритый россиянин с чудовищно испитым, тупым лицом – в общем, положительный персонаж. Он смел, умен, решителен, помогает американцам и гибнет героически. Но… эти валенки… ушанка с красной звездой… кувалда в мохнатой грязной «лапе»…

«Подкинутое сословие» советской эпохи

В эпоху Хрущева и Брежнева «подкинутое сословие» чувствовало себя безопасно и уютно. На своих любимых кухнях оно привольно сочиняло мифы самого разного рода. Охватить многообразие этих мифов о самих себе невозможно и не нужно. Но отметить то, что это был период создания и интерпретаций черного мифа о России, необходимо.

А. С. Пушкин говорил, что государство в России – единственный европеец.

В СССР государство, получается, было единственным патриотом.

Для многих ругать Россию было своего рода способом реабилитироваться, – а то ведь, чего доброго, бесталанность кухонного оракула могла стать чересчур уж заметной. Чаще всего, конечно, критикан становился как бы антисоветчиком. Но не обязательно!

Очень часто он становился и русофобом, чтобы уж наверняка объяснить, что не виноват: мол, «сгубила талант и ум „проклятая Россия“».

«Темная, с красными пятнами держава лежала в яме Земного шара. Дымные облака с багровыми брюхами клубились над громадным ее телом. По дну ямы, заросшему древними папоротниками и хвойными породами, топали коваными сапогами, и медный гул брел по чугунному чреву Земли. По краям ямы густо стояли стражи, и зарево пожара кровавило железо, зажатое в их когтистых руках. Облака дымного пара над державой пылали жадным пожаром. Это жгли в усобицах друг друга подданные державы, а в перерывах между усобицами горячим огнем жгли охотников глазеть завидущими глазами за края ямы и соблазняться чужим поганым грехом».[114] Такой увидел свою родину петербургский интеллигент Аркадий Викторович Белинков, автор книг про Юрия Олешу и Юрия Тынянова.

Это книга в стиле фэнтези?

Нет, все конкретно: «С Восхода обваливались в яму татары, топтали копытами диких кобыл хлеб и мутили воды медленных рек. С Заката обрушивались… поляки, разбрызгивались по могучим просторам, жгли и рубили местных подданных, смеясь и ругаясь, учили изящным танцам и ошеломляющему вину Запада и мерзли в ночи, в снегу, на ветру и морозе… Ухали пушками с севера норманны».[115]

«Шел по кровавой дороге на Восход царь державы, давя и удушая крамолу, и взял город на великой реке. По кровавой дороге на Закат шел другой царь, топча и травя измену, и поставил город на топком берегу, на склизлой земле в мутном тумане… А иногда со свистом и гиканьем выскакивали (из ямы) государевы верноподданные, хлестая соседские спины нагайками, умыкая соседских самок и выковыривая когтями ухмыляющиеся хитрые камни из зраков вражьих икон».[116]