— Нет, — отозвался Вархаэриус и, оттолкнувшись от земли, без предупреждения взмыл на несколько метров вверх.
— Чертов ублюдок, — прошипела я, хватаясь за первое попавшееся под руки, чтобы не слететь с плеч этого больного на всю голову. А под руку подвернулись уши. Мелькнула мысль оторвать, и я уже зажмурилась от удовольствия, мысленно переживая свою маленькую предварительную месть.
— Столб, — равнодушно сообщил тритос.
Не поняла, но переспросить не успела, как-то совсем неожиданно перед моим лицом замаячила толстая труба, и я чудом успела пригнуться, обхватив руками голову иного. В нос ударил пыльный теплый запах нагретого солнцем камня. В памяти солнечным бликом мелькнул отголосок прошлой жизни — мое солнечное детство, те его дни, когда мама ещё была жива. Давно я не вспоминала это своё прошлое, и от того, что причиной тому стал именно тот, кого я всей душой своей ненавидела, стало особенно тошно.
— Я все равно убью тебя, — пообещала я, всматриваясь в темноту ничего не видящим взглядом. Сияние не возвращалось, напоминая о себе лишь едва ощутимым теплом в центре груди. Сейчас я как никогда ранее была собой, подпустив мысли о прошлом и честно признавшись себе, насколько больно было потерять единственного по-настоящему родного человека. Как же страшно понять, что потерю уже не восполнить. Ничем и никогда.
Часто заморгав, смахнула с щеки упавшую с ресниц слезу.
— Ты меня понял? — стараясь разозлиться, прошипела я. Злость она привычнее и проще. Злость заглушает боль.
— Да, — отозвался тритос.
— Вот и хорошо. Не забудь, кто тебя должен убить. Если сдохнешь от чьей-то чужой руки, никогда не прощу и буду проклинать до конца дней своих. Теперь-то я знаю наверняка, Бог есть. Пусть и Тёмный. На что-то же он должен сгодиться.
Удивляясь своей разговорчивости, нервно передернула плечами и в который уже раз поправила иглу, торчащую из руки. Удивительно, что все еще есть чему вытекать. Не думала, что в человеческом теле так много крови. Антон сказал достать иглу, когда доберемся до убежища. И идти до него от фонтана всего минут десять. Это если нормально идти. Скосила глаза вниз, на бесшумно шагающего Вархаэриуса. Вновь захотелось съязвить, но я не успела, потому что тритос остановился.
— Ну что… — замерла, не закончив вопрос. Я расслышала гул. Через мгновение удалось разобрать голоса людей, они кричали. Но что именно?
— На убежище напали, — не трудясь изобразить хоть какую-то эмоцию, сообщил иной.
Ночь сразу же осветилась синим свечением, я выпрямилась, выдергивая из руки иглу с трубкой. Перекинув ногу, спрыгнула с тритоса. Кирилл все ещё был без сознания, но на смену смертельной бледности пришел здоровый румянец. Парень спокойно спал на руках иного.
Крики усилились, нужно было спешить. Нужно помочь людям.
— Его нельзя здесь оставлять, — взглянув в глаза иного, произнесла я. Тот с интересом смотрел на меня, но отвечать не спешил. — Донесешь его до убежища? — попросила я, стараясь не думать кого прошу и о чем.
— Для тебя это важно? — вскинув бровь и почему-то улыбнувшись уголком губ, спросил Вархаэриус. Его глаза, цвета жидкой ртути, смотрели в мои. Я кивнула, не отводя глаз.
— Хорошо, — неожиданно согласился иной.
— Хорошо, — повторила я. И не сговариваясь, мы одновременно сорвались с места, туда, где тишину ночи разрывали человеческие крики.
Сначала мы передвигались с одинаковой скоростью. Тритосу, видимо, совершенно было все равно есть ли кто-то у него на руках или же нет.
В очередной раз оттолкнувшись от земли, выхватила из-за спины меч, снова оборвав веревку его удерживающую. Усилившийся ветер бил в лицо, откидывая назад волосы и забиваясь в нос. Пахло дождём. До меня долетела одна из первых капель и, ударившись о щеку, скатилась, оставив за собой влажную дорожку.
Я перестала следить за тритосом, сосредоточившись на убежище, от которого меня отделяла лишь пара стоящих бок о бок многоэтажек.
Что же там случилось? Деганы нагнали сбежавших мудаков? Или что-то похуже?
Обогнув многоэтажку, я оказалась у дороги. Здание банка находилось там, за этой двухполосной дорогой. На площадке перед банком стоял корабль иных. Погрузочный отсек был открыт, и в него тритосы заталкивали сопротивляющихся людей.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я не остановилась. Даже не попыталась подумать. Только краем сознания отметила, что бинт на груди задымился, поддавшись тлению.
Бежать вперед было не трудно. Дикий восторг от осознания того, что не нужно больше сдерживаться, затопивший мой разум и с огнём распространившийся по телу, принёс с собой силу, которая, по мере приближения к цели, только возрастала. И в очередной раз отталкиваясь от земли, я летела выше и дальше, ощущая вокруг упругие касания ветра.
Приземлилась на нос корабля, бесшумно пробежала по крыше и, съехав с хвоста, врезалась в одного из воинов. Прокатившись с ним по земле, вскочила на ноги, воткнув меч в самый центр груди, защищенной неким подобием доспеха. Сияющий красными символами металл не помог. Острие меча, снова светящееся синим, как в масло, вошло в плоть, с хрустом ломая металлический панцирь и кости. Провернула лезвие и, оглядевшись, поймала на себе изумленные взгляды растерявшихся тритосов. Раздалась команда, и воины пришли в движение.
Отпрыгнула от трупа и, рубанув наотмашь, отсекла руку нападающего, удерживающую молот. Засверкали вспышки лазера.
(На этот раз не церемонятся.)
Едва успела подумать, тут же прозвучала новая команда. Я не разобрала, но стрелять перестали. Видимо, все так же нужна живой. Это не могло не радовать.
А дальше мир закружился в бешеном танце, которому аккомпанировала металлическая симфония ударяющихся друг о друга мечей.
Взлетая, приземлялась на тела, пронзая мечом от плеча и вдоль позвоночника. Но чаще просто отрубала голову. Так было проще, и уже точно знала, что наверняка. Кровь хлестала фонтаном. Её запах сводил меня с ума. Меня замутило, когда в очередной раз брызги тёплой жидкости залили лицо и попали в рот.
Сплюнула, но не помогло.
Радовало одно, люди разбежались. Вокруг остались только тритосы. Хотя радость эта длилась недолго. Неожиданно раздался вопль человека, а после довольное ворчание монстра, настигшего добычу. Деганы воспользовались ситуацией и стали ловить разбегающихся в панике людей.
Закусила губу, провернулась, уходя от удара. Оглядываясь по сторонам, пыталась сообразить, как помочь людям. Где-то в стороне раздался выстрел потом ещё один.
Антон?
Отвлеклась всего на секунду. Острие длинного тонкого меча вошло в плечо, противно чиркнув по кости. Замерла, рассматривая широко открытыми глазами удивленное лицо нападавшего. По лезвию, торчащему из меня, в сторону рукояти распространялось синие свечение. Воин отпустил рукоять и попятился назад. За его спиной, словно из воздуха, материализовалась высокая широкоплечая тень.
Сверкнула холодным сиянием сталь двуручного меча, разделив воина сверху вниз на две равные половины. Половины развалились в разные стороны, открыв моему взору мрачного Вархаэриуса. Он махнул мечом, стряхивая кровь с лезвия. Сделал шаг в мою сторону и, не говоря ни слова, протянул руку, покрытую шрамами. Длинные узловатые пальцы сомкнулись на рукояти меча, торчащего из меня. Синие сияние окутало изуродованную кисть и медленно поползло вверх. Запахло обожженной плотью. Уголок губ тритоса дернулся вверх, оголив острые клыки. Глухо зарычав, тритос потянул меч на себя, вытаскивая холодный металл из моей горящей плоти. Меч успел раскалится до красна, и самый конец лезвия обломался, застряв где-то в мясе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Вархаэриус зашипел и отбросил деформированный кусок металла.
Тритос вновь дёрнулся в мою сторону, даже протянул обожженную руку, но я отшатнулась назад. Он замер, буравя меня сияющими в темноте ночи глазами.
Его одежда была залита кровью. Вокруг стояла оглушительная тишина. Я только сейчас это поняла. Оглянулась. На земле валялись тела убитых иных. Дверь в убежище приоткрылась, и наружу выглядывали испуганные лица выживших.