Он подключился к поискам, но больше беспокоился о возможной потере времени и сил на реализацию, возможно, безнадежного предприятия, чем о результатах покрытия кипящей магмой поверхности обеих Америк. И этому трудно удивляться, ведь он никогда не слышал о существовании расы людей и, пожалуй, никогда о ней не услышит.
Вероятно, то было единственное место в Северной Америке, где удалось так быстро найти искомое. Если даже существовали где-то иные территории, на которых текущая широким потоком лава дошла до мелкого моря, затвердела, после чего была пере крыта карбонатными отложениями, а затем в результате горообразования переместилась вниз, где эти отложения превратились в обычный известняк, то в поздние времена они оказались либо очень высоко, на самой границе с Пустотой, либо, наоборот, переместились так глубоко, что огромное давление изменило их до неузнаваемости. Однако здесь-то пещер было полно. Правда, в некоторых находились карбонатные осадки, превратившиеся затем в твердую породу, а другие сместились слишком глубоко в слой магмы, чтобы до них можно было добраться.
Впрочем, имелось немало пустых и легкодоступных. Вода, которая некогда их заполняла, давно была связана в различных гидратах, а ее место заняли газы вулканического происхождения – в основном окись углерода, а иногда даже соединения серы. Они не являлись преградой, поэтому один из отрядов вскоре сообщил о находке, идеально подходящей для проведения эксперимента. Все собрались там так быстро, как только смогли, и занялись планированием действий.
Вблизи не оказалось ни одного скопления магмы, которое в нужный момент можно будет использовать, однако Деррелла это не волновало. Он уже знал, как в такой ситуации ведет себя расплавленная порода. Он быстро отдал распоряжения, и вскоре часть группы собралась в слое известняка прямо над пещерой и… принялась есть. Однако ели они осторожно и обдуманно, постепенно отделяя от основного слоя значительных размеров валун. Прошло немного времени, и от камеры его отделял лишь тонкий силикатный слой, образующий ее свод. В нем было множество трещин. Правда, микроскопических размеров, но именно такие требовались ученым; их жидкие тела проникали в небольшие отверстия, постепенно увеличивая их и ослабляя крепость свода. Сила, которой обладал каждый из них, была минимальна – ни один не сумел бы поднять в одиночку даже песчинки, однако лава постепенно передвигалась, используя места, в которых крепость пород уменьшилась под давним воздействием морской воды. Потом все отступили на безопасное расстояние, и дело закончили двое ассистентов. Свод пещеры, наконец, провалился, и валун рухнул вниз.
То, что произошло, никого особо не удивило. Валун вел себя так же, как магма, выбрав направление к стене, наиболее удаленной от границы с Пустотой. Правда, на этот раз несколько каменных обломков отскочили под разными углами, но и они через мгновение оказались там, где и весь валун.
Таинственная сила явно существовала и действовала не только на жидкости, но и на твердые тела. Следом за глыбой известняка посыпались куски вулканического свода; все, что могло, бежало как можно дальше от Пустоты.
Не говоря ни слова, Деррелл проплыл через известняк, задержавшись у самого входа в пещеру. После чего, сжавшись до минимального объема, принялся поглощать окружающую его породу. Недавно он хотел попасть в место, где находился раздробленный скальный материал, но это оказалось невозможным, поскольку трещины уходили в глубь слоя лавы лишь на несколько десятков сантиметров. Однако сейчас он мог туда пробраться, чтобы проверить, как действует новооткрытая сила на живые организмы. Он накапливал знания!
Порода, в которой он находился, оторвалась, как недавно валун. Деррелл первым из своего вида испытал на себе действие силы тяжести. Он первым же убедился: можно не заметить, что падаешь, но нельзя не заметить собственно удара. Сотрясение не причинило ему никакого вреда, в конце концов, он привык к путешествиям в районах сейсмической активности, а видел именно благодаря доходящим до него сотрясениям. Но все это было весьма удивительно. Во-первых, кусок породы перевернулся в падении, а никто из представителей его расы еще никогда не испытывал резкой смены положения. Лишь через какое-то время Деррелл понял, что это он вдруг изменил свое положение, а не окружающие его породы.
Убедившись в своей догадке, он начал выбираться из куска известняка, в котором проделал свое необычное путешествие. Именно тогда он и получил самый неприятный урок явления гравитации.
Тело Деррелла состояло исключительно из жидкости; в его состав входили в основном углеводороды, отчего оно было легче и, по крайней мере, так же проницаемо, как вода. Сейчас его «скелет» образовывала порода, в которой он в данный момент находился. Деррелл двигался, контролируя свое поверхностное натяжение – как это делает амеба или человек, двигающий мускулом. Вне поддерживающих его пород Деррелл мог быть лишь лужей жидкости, а когда начал вытекать наружу, то уже не мог остановить этого процесса. Его кусок известняка не лежал на самом дне пещеры, поэтому Деррелл стекал все ниже, оказавшись перед выбором: сдаться тянущей его силе или быть разорванным на части. Вторая возможность была для него не привлекательней, чем для любого более прочного организма. Спустя пять секунд он был уже совершенно бессильной лужей живой жидкости, собранной в углублении стеклянистой, непроницаемой лавы, и не мог вызвать даже самого слабого волнения на своей поверхности.
Однако он мог общаться, поскольку лава отлично проводила любые звуки. Впрочем, использовал он эту возможность не лучшим образом. Все, что услышали его студенты, было многократно повторяемое предупреждение держаться подальше от всех пустых мест, оставить в покое страшную силу, уйти и позволить ему спокойно умереть, только не забыть предупредить остальной мир. Короче говоря, у Деррелла началась истерика. Не впади он в такое отчаяние, скоро заметил бы возможность спасения, но трудно винить его за потерю душевного равновесия. Человек, внезапно оказавшийся в глыбе цемента, но продолжающий жить, мог бы представить себе состояние ученого. Однако у человека было бы преимущество, он-то мог хотя бы представить себе такую ситуацию, а никто из соплеменников Деррелла не мог предвидеть того, что произошло.
К счастью, почти все студенты сохранили спокойствие, а один из них предложил способ спасения учителя. Когда мелкие камешки начали падать рядом, а некоторые прямо в него, Деррелл более-менее обрел утраченное было душевное спокойствие. Длилось это довольно долго, но, наконец, жителям глубин удалось достичь того, что много миллионов лет назад не удалось морю, – до самого верха заполнить пещеру раздробленным скальным материалом. Правда, даже теперь передвижение не стало легким, поскольку расстояния между отдельными обломками были довольно велики, а Деррелл испытывал острую неприязнь к любым открытым пространствам. Однако, в конце концов, он снова оказался в нормальной, удобной, пригодной для жизни породе, за пределами страшной пещеры. Долгое время он отдыхал, а когда, наконец, заговорил, слова его были полны глубокой убежденности.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});