– Есть множество передовых научных достижений и колдовства в Темной Стороне, – заметил я, – они могут изменить мужчину в женщину, да и вообще, во что угодно.
– Знаю, – сказал Полли. – Я перепробовал их все. Каждую неприятную, болезненную, и унижающую достоинство процедуру, которую смог разыскать... и не одна из них не сработала на мне. Даже временно. Магия, которая делает меня бессмертным настолько мощная, что перекрывает любые другие заклинания изменения или научные процедуры. Даже простые операции. Я застрял в этом теле, навсегда и во веки веков. Лучшее, что я мог придумать, это Пол, одетый как Полли. Только так я могу чувствовать себя хотя бы наполовину настоящим.
– Сожалею, – сказал я. – Я ничем не могу помочь тебе. Но я надеюсь, что еще есть время помочь твоей кузине. Мне нужно, чтобы ты рассказал мне все о Мелиссе и ее похищении.
Впервые Полли отвел от меня взгляд, весь язык его тела изменился, становясь напряженным, упрямым, уклончивым.
– Она была похищена. Даже не сомневайтесь в этом, мистер Тейлор. Но я не могу помочь вам.
– У тебя есть какие-либо идеи, кто мог ее похитить или зачем?
– Я не могу говорить с вами об этом. Просто не могу.
– Может, ты хотя бы скажешь мне, почему они пришли за ней, а не любым другим членом семьи?
Полли посмотрел на меня, и глаза его были отчаянными, умоляющими. Словно прося меня придумать ответы самостоятельно, чтобы ему не пришлось отвечать мне. Он знал что-то, но я не мог обманом или силой вытащить это из него.
– У Мелиссы был секрет, – сказал наконец Полли. – Как и у меня. Кое-что о себе, о своей реальной личности, что она держит в тайне от остальных членов семьи и всего мира. Потому что они никогда не смогут понять. И нет, я не скажу вам, что это.
– Это не имеет ничего общего с рассказом о дедушке продавшим свою душу дьяволу? – уточнил я.
Полли только печально улыбнулся.
– Мелисса является единственным членом нашей семьи, кто не продал свою душу дьяволу, так или иначе. Из всех нас, она одна добрая и искренняя и чистая. По ней вообще нельзя сказать, что она из Гриффинов.
– И как ей это удалось? – спросил я, с искренним любопытством.
– У нее сила десятерых, поскольку ее сердце чисто, – сказал Полли. – Она всегда была самым волевым и упрямым членом нашей семьи. Я думаю, именно поэтому дед всегда любил ее больше всех. Поскольку по своему, она наиболее похоже на него.
Я обдумал это. Пол явно боготворил свою кузину. Может быть, потому что она была женщиной, которой ему никогда не суждено стать.
– Зачем ты запираешься в свой спальне? – спросил я наконец. – Чтобы иметь возможность переодеться в Полли?
– Нет, – сразу же ответил он. – Я Полли только, когда я здесь, или в кругу друзей, которым я точно могу доверять. В поместье – я Пол. Я бы не осмелился переодеваться там. Это не безопасно. Будто я постоянно нахожусь под наблюдением. Гоббс, кажется, знает обо всем. Он всегда там был, даже, когда я был ребенком. Тебе ничего не могло сойти с рук, когда он был рядом… Мерзкий, жуткий старикашка. Всегда следит и шпионит, а затем доносит деду. Мы все ненавидим Гоббса, за исключением деда... Я запираюсь в своей комнате, потому что моя жизнь в опасности, мистер Тейлор. Вы должны поверить мне! Мне было страшно спать в своей комнате в течение недель, но я не могу оставаться вдали слишком долго, или это будет выглядеть подозрительно... Они точно узнают, что я знаю... Они убьют меня, потому что я знаю правду!
– Какую правду? – спросил я. – Насчет Мелиссы? Насчет похищения?
– Нет! Правду о Иеремии Гриффине! О том, что он сделал, чтобы стать тем, кто он есть! – Полли наклонился через стол и схватил меня за руку с мужской силой.
– Спросите Иеремию. Спросите его, почему никому никогда не разрешают спуститься в подвал под поместьем. Спросите его, что он держит там внизу. Спросите его, почему только дверь в подвал заперта и защищена самой мощной магией в поместье!
Полли отпустил мою руку и откинулся на стуле, тяжело дыша. Было что-то в нем от мелкого зверька в дикой местности, на которого охотятся и преследуют волки.
– Поговори со мной, – сказал я, так мягко, как только мог. – Расскажи мне, что знаешь, и я защищу тебя. Я Джон Тейлор, помнишь? Самый страшный человек в Темной Стороне?
Полли грустно улыбнулся мне, почти с сожалением.
– Вы не можете помочь мне. Никто не может. Я не должен был рождаться. Я здесь в безопасности только потому, что я Полли, и никто здесь об этом никогда не расскажет. Сестричество это замечательная вещь. – Он посмотрел на меня с внезапной напряженностью. – Вы не должны об этом рассказывать! Вы никому не можете рассказать об этом! Как вы нашли меня здесь?
– Расслабься. Я Джон Тейлор, помнишь? Поиск вещей и людей, это то, чем я занимаюсь. – Это была ложь, но ему не нужно это знать. Он не должен знать, что его мать знала о Полли. – Ты меня интересуешь только в связи с тем, что можешь рассказать мне о Мелиссе.
Полли улыбнулся, немного смущенно.
– Извините. Когда вся твоя жизнь тайна и ложь, ты склонен забывать, что весь мир не вращается вокруг тебя. Знаете, дед пытался сделать меня своим наследником – когда я был моложе. Он отказался от дяди Уильяма. Но я был упрямым, даже тогда. Я никогда не хотел иметь ничего общего с семейным бизнесом. Вот почему дед в итоге обратился к Мелиссе, он видел в ней гораздо больше от себя. И еще потому, что она была единственной, кто остался. Все, чего я когда-либо хотел, это быть собой, и петь каждый вечер в «Дивах!».
Он внезапно встал и вышел из-за стола, направляясь к сцене. Он взял микрофон у спускающейся Мэри Хопкин, и вот он, гордо стоящий в свете прожектора, поющий «For Today I Am A Boy» Энтони и Джонсонов. Он вложил всю душу в эту песню, и на миг показалось, что весь зал замер, прислушиваясь. Он пел хорошо, правда хорошо, а я слышал, как пел Соловей, так что знаю, о чем говорю.
Я сидел и слушал, как поет Полли, и вдруг подумал, что Пол нашел свой безопасный вымышленный мир, в котором мог спрятаться, как и его дядя Уильям. У всех Гриффинов был свой мир, свои секреты... и мне казалось, что если я только смогу найти Мелиссу, я узнаю, кто, как и почему во всем этом участвовал.
И в тот момент, армия из тяжело вооруженных женщин спустилась с потолка на веревках, дюжина женщин, палящих из пистолетов-пулеметов над головами людей в зале. Сверкающий диско-шар разлетелся, а все люди в зале вскочили на ноги и разбежались с криком в разные стороны, как перепуганные птицы в раю. Кто-то укрылся, быстро перевернув столики и спрятавшись за ними, в то время как другие ползли к ближайшему выходу. Полли в одиночестве замер на сцене, уставившись в ужасе на нападавших, которые заполонили его личный мир. Вы не можете меня зашить, сказал он. Никто не может. Я бросился к сцене, игнорируя летящие пули, расталкивая вопящую толпу на моем пути.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});