На вопрос Калеба ответила Патриция:
— Полагаю, что она швырнула им в глаза порошок жгучего перца. — Она взглянула на кузину. — Ведь так?
— Да. — Люсинда опустила чашку. — Когда мы ездили с папой за границу, у нас с мамой всегда был с собой перец. Это вошло у нас в привычку. Первоначальный рецепт принадлежит маме, но я потом кое-чего добавила, чтобы усилить действие порошка.
— И я ношу с собой этот порошок, — сказала Патриция. — И моя мама — тоже. Никогда не знаешь, что может произойти.
— Я обычно ношу этот перец на себе, — пояснила Люсинда. — Но на этот раз забыла предупредить мадам Лафонтен, чтобы она вшила в платье карман. Пришлось доставать порошок из сумки, а это очень все осложнило.
Калеб покачал головой:
— Наверно, я должен удивиться, но совершенно очевидно, что женщины в вашей семье надеются только на себя.
— Я все еще не могу поверить, Люси, что тебя почти что похитили. — Патрицию передернуло. — Об этом даже думать страшно. И это случилось не где-нибудь, а на Гуппи-лейн. Ты всегда говорила, что чувствуешь себя там в полной безопасности.
— Так оно и есть. Уверяю тебя, эти бандиты не живут там. И Россы, и другие соседи сразу бы их узнали. Эти негодяи слонялись где-то поблизости в надежде ограбить доверчивую жертву. Когда они увидели мою карету, то решили, что я легкая добыча и они со мной справятся. Это можно назвать случайным преступлением.
— Ничего подобного, — мрачно перебил Калеб. — Вас выбрали не случайно. То, что произошло, было преднамеренной попыткой похищения. Если бы она им удалась, не сомневаюсь, что вас убили бы. Власти вытащили бы ваше тело из реки завтра или послезавтра.
Люсинда смотрела на него, потеряв дар речи.
Патриция с грохотом опустила чашку.
Первой очнулась Люсинда.
— Почему эти двое хотели меня убить? Я уверена, что ни одного из них ни разу в своей жизни не встречала.
— Судя по описанию, которое дали обитатели Гуппи-лейн, это были обыкновенные уличные разбойники, которых наняли за деньги. До вас им не было никакого дела. Но тот, кто их нанял, хочет, чтобы вы умерли.
— Вы не ответили на вопрос, сэр, — напомнила Патриция. — Почему кто-то хочет, чтобы Люси убили?
Выражение лица Калеба было по-прежнему холодным и спокойным. Люсинда чувствовала энергию вокруг него. В нем как будто проснулся охотник.
— Человек, заказавший похищение, обнаружил, что я веду расследование по поручению вашей кузины. Он опасается, что она может снабдить меня уликами, по которым я найду доктора Бэзила Халси. А если я найду Халси, то найду и тех, кто сейчас финансирует его исследования.
— Другими словами, — тихо сказала Люсинда, — некто из членов ордена Изумруда хотел, чтобы сегодня ночью я была похищена и убита.
Калеб кивнул:
— Я уверен на девяносто семь процентов, что именно так это и было задумано.
— Вы не очень-то стараетесь подсластить пилюлю, сэр, — сказала Люсинда.
— Это не в моих правилах, Люсинда. А вы предпочли бы, чтобы я говорил обиняками?
— Нет, конечно, — вымученно улыбнулась она.
Он удовлетворенно кивнул:
— Я так и думал. В этом отношении мы с вами похожи. Вы тоже предпочитаете правду.
— В большинстве случаев, — сделала она оговорку.
— Люси, — повернулась к ней Патриция, — это означает, что ты в большой опасности. Те, кто нанял бандитов, могут снова попытаться тебя похитить.
— Средь бела дня вряд ли, — сказал Калеб. — И не из этого дома — слишком рискованно — соседи могут заметить, да и ваша прислуга тоже. Не забывайте, они не предприняли попытку схватить вас вечером, до отъезда на Гуппи-лейн.
— Вероятно, они следили за моим домом, а потом поехали следом, выжидая, когда подвернется возможность.
— Да, — согласился Калеб. — Я сомневаюсь, что вы увидите еще раз этих бандитов. Орден Изумруда не любит поражений.
— Вы думаете, что их убьют? Калеб пожал плечами:
— Меня это не удивило бы, но, по всей вероятности, их на некоторое время оставят в живых. По крайней мере, я на это надеюсь.
— Почему? — удивилась Патриция.
— Потому что у меня к ним много вопросов. Если у них есть хотя бы капля здравого смысла, они лягут на дно где-нибудь в районе красных фонарей. Насколько мне известно, орден принимает в свои ряды только представителей высшего общества. У этих аристократов вряд ли имеются связи, необходимые для того, чтобы выследить преступников, которые предпочитают, чтобы их не нашли.
Люсинда удивленно подняла брови:
— А у вас есть такие связи?
— Есть. Не так много, как понадобится в будущем.
— Не слишком приятная мысль.
— А пока я не могу быть все время с вами и мисс Патрицией, — продолжал Калеб, — поэтому найму телохранителя, который присмотрит за вами обеими.
— Вы считаете, что Патриция тоже в опасности? — испугалась Люсинда.
— Главная цель — это вы. Но на месте того, кто стоит за событиями сегодняшней ночи, я бы воспользовался вашей кузиной как элегантной приманкой, чтобы заманить вас в ловушку.
— Да, верно, — прошептала Люсинда. — Я об этом не подумала.
— Не обижайтесь, мистер Джонс, — сказала Патриция, — но мне кажется, что у вас какая-то изощренная манера выражаться.
— Вы не первая, кто говорит мне об этой прискорбной привычке. — Он достал из кармана часы. — Уже почти семь. Мне надо идти. Я хочу, чтобы телохранитель пришел сюда как можно скорее.
— Я никогда не имела дела с телохранителем, — сказала Люсинда. — Не знаю, как мне с ним вести себя.
— Считайте его кем-то вроде дворецкого. — Калеб достал из ящика письменного стола лист бумаги. — Другими словами, постарайтесь, чтобы он всегда был поблизости.
Глава 22
Аира Эллербек поднял крышку крошечной золотой табакерки, украшенной изумрудами. Отработанным движением он взял щепотку желтоватого порошка, поднес к носу и вдохнул.
Нюхать табак уже не было модным. Табак заменили сигареты и сигары. Эллербек считал никотин неприятным. Однако в табакерке он держал вовсе не табак, а гораздо более действенный и намного более опасный наркотик.
Наркотик начал действовать почти сразу, и Эллербек отдался на волю биоэнергетическим потокам, которые вихрем носились в его огромной оранжерее. Его окружали ряды стимулирующих зрение кактусов, галлюциногенных грибов, белладонны, туркестанской мяты, белены, опиумного мака и многого другого. Все эти растения были тщательно культивированы и гибридизированы с помощью уникального дара Эллербека увеличивать их токсичность. Отрицательная энергия растений наполняла атмосферу оранжереи. Нервы Эллербека сразу же пришли в норму, и к нему вернулась обычная уверенность.