двух месяцев я говорю вам, что это пекарня кексов и мы не продаём булочки с корицей. Вчера вечером, по доброте душевной, я испекла не то, что мне нравится. Не-е-ет. Я пеку булочки с корицей. И теперь вы говорите мне, что мои домашние булочки с корицей из самых свежих ингредиентов недостаточно хороши? Что вы предпочитаете готовые, пропитанные химикатами, картонные, расфасованные по банкам грёбаные булочки с корицей?
— Да.
Секунду я недоверчиво смотрела на него, потом сказала:
— Идите присядьте, пока я принимаю ваш заказ.
Я принесла мистеру Абрамсу его заказ и поставила перед ним. Пока он макал пакетик чая в кипяток, я взяла булочку с корицей и положила её на стол.
— Я же говорил тебе, что не хочу это чудовище.
— Она не для вас, а для меня, — ответила я, садясь в кресло напротив него.
— Я думал, ты не любишь булочки с корицей.
— Они мне не нравятся, — я оторвала кусочек и отправила в рот.
— Тебе стоит попробовать консервированные. Они самые лучшие, — он откусил большой кусок от своего кекса. — Где твоя бабушка?
— Дома, отдыхает после поездки.
Он усмехнулся, поднимая свою чашку:
— Мы действительно зажигали на танцполе каждый вечер.
Мои брови нахмурились:
— О чём вы говорите?
Его лицо обмякло. На краткий миг я подумала, что у него инсульт, но он всё ещё сидел прямо и держал чашку.
— Э-э, мне пора идти. Я только что вспомнил, что у меня назначена встреча с врачом.
Я мягко, но твёрдо схватил его за запястье:
— Вы никуда не пойдёте, пока не расскажите мне, какие махинации затеваете вы с моей бабушкой.
— Не заставляй это звучать так безвкусно. Нам нравится общество друг друга.
— С каких это пор?
— Не знаю. Месяц или около того.
— Но каждый раз, когда вы заговариваете с ней, она закатывает глаза.
— Она кокетничает. Мне нравится, когда она играет в недотрогу.
— Почему она не сказала мне, что вы отправились в круиз?
— Потому что мы с твоей бабушкой принадлежим к поколению, которое не разносит свои дела по всему Божьему творению, — он ткнул в меня своим костлявым указательным пальцем. — Юная леди, не смей говорить своей бабушке, что ты знаешь о нас двоих. Это поставило бы её в неловкое положение до бесконечности. И я этого не потерплю. Эта женщина — настоящее сокровище.
Я не смогла сдержать улыбку, расплывшуюся по моему лицу. Хотя я была шокирована, было мило, как мистер Абрамс заботился о Вейви.
— Я сохраню ваш секрет, — сказала я ему.
— Хорошо.
Он оттолкнулся от стола и встал.
Я поймала взгляд мистера Абрамса:
— Спасибо вам за то, что сделали Вейви счастливой.
Он проворчал что-то бессвязное и направился к двери.
На полпути через комнату он крикнул:
— Запишите это на мой счёт.
Я оторвала ещё один кусочек булочки, когда зазвенели колокольчики, возвещая об уходе мистера Абрамса. Я отправила кусочек в рот и жевала, убирая со стола. Осознав, что мне действительно нравятся булочки с корицей, я засунула недоеденную порцию в рот, собрала мусор со стола и встала. Мой взгляд поднялся вверх и обнаружил пару ярко-голубых глаз, смотрящих на меня.
Глава 23
С сердцем, застрявшим у меня в горле, и аппетитно пропечённым тестом во рту, я пробормотала:
— Чем я могу тебе помочь?
По общему признанию, это было глупо с моей стороны.
— Я не давил на тебя вчера, потому что ты выглядела так, словно у тебя был тяжёлый день.
Я выплюнула будочку на тарелку, которую держала в руках:
— Сладкие речи приведут тебя куда угодно.
— Почему ты избегаешь меня?
Я глубоко вздохнула, оттягивая время, чтобы придумать оправдание, которое не заставило бы меня расплакаться:
— Жизнь. Ты знаешь, как это бывает. Займись делом, — сказала я.
— Я не собираюсь играть с тобой в «двадцать грёбаных вопросов», Лип.
— Я убедительно прошу тебя воздержаться от использования нецензурной лексики в моём коммерческом заведении.
Он оглядел пекарню:
— Здесь никого нет.
— Тем не менее, это жёсткое правило, которому я следую.
— Это намёк на наш ночной трах-фест?
— Грубо.
— Ты же сама сказала, что мы просто два человека, которые трахнулись.
— Я действительно так сказала.
— Что-то изменилось с тех пор, как я поцеловал тебя на прощание вчера утром, и я хочу знать, что именно.
Я заставила себя смотреть куда угодно, только не на него:
— Я не могу сделать это прямо сейчас, Логан.
— Я ломал себе голову, перебирая каждую минуту, которую мы провели вместе, пытаясь вспомнить каждое сказанное слово. Хоть убей, Лип, я не могу придумать ни одной причины, по которой ты можешь положить этому конец… покончить с нами.
Моё сердце сильно колотилось в груди:
— Просто сейчас для меня неподходящее время. Я не могу позволить себе ни на что отвлекаться.
— Так вот что ты обо мне думаешь? Отвлечение?
— Не в плохом смысле. Это просто… я не знаю, что ты хочешь, чтобы я сказала, — я поиграла подолом своей рубашки.
Логан вторгся в моё личное пространство:
— Я хочу, чтобы ты сказала мне правду, чёрт возьми!
— Вейви умирает! Вот! Счастлив?!
Я резко развернулась и ворвалась на кухню, Логан следовал за мной по пятам. Я прислонилась к стойке, закрыв лицо руками. Я почувствовала Логана прямо передо мной.
— Лип, я… — он обнял меня своими сильными руками и притянул к своей груди.
Этот простой жест позволил мне избавиться от всей боли, которую я испытывала из-за того, что теряла Вейви и оттолкнула Логана. Я рыдала у него на груди, пропитывая его рубашку своими слезами. Однако он, казалось, ничуть не возражал. Логан ничего не произнёс. Он просто позволял мне плакать до тех пор, пока я вся не выплакалась. Когда я закончила, он подождал, пока я не подняла голову и не высвободилась из его объятий.
Одному Богу известно, как я выглядела. Мои глаза и нос болели, а всё остальное тело онемело:
— Вейви всегда была рядом со мной. Когда дети в школе дразнили меня из-за моего имени, она сказала, что это потому, что они завидовали. Что моё имя было уникальным и особенным, как и я сама. Она поделилась со мной своей любовью к выпечке. Она часто говорила, что, делясь с кем-то тем, что ты любишь делать, ты показываешь ему, как сильно ты его любишь. Она всегда верила, что открытие этой пекарни было в пределах моей досягаемости. И когда мои родители умерли, она оставалась сильной ради меня, даже переживая свою собственную невообразимую душевную боль. Вейви — мой приоритет.