Тарапунька: Стой, Штепсель, стой! Ты раскрыл мне глаза. Я без тебе, сам, до этого б не додумался… А они без тебе воду могут пустить?
Штепсель: Нет. Конечно, нет.
Тарапунька: Спасибо за критику. Ты меня перевоспитал. Значит, студентов в общежитие, Диночку в зоопарк… А свой проект ты уже им отдал?
Штепсель: Нет, он при мне. Я о нём дни и ночи думаю!
Тарапунька: Ночи не спишь?! Бедолага! Ложись, отдохни, поспи. (Укладывает Штепселя на каменный диван).
Штепсель: Я ещё не хочу спать.
Тарапунька: Тебе нужно выспаться. Такая работа!.. Не лежи на боку, это для сердца плохо. На спинку, на спинку ложись… Людям дать воду! Ты, просто, молодец!.. Руки положи вот так, голову сюда, так будет удобнее. Сейчас я тебе укрою.
Дёргает рычаг. Огромная, каменная спинка дивана, как тяжёлый пресс, придавливает Штепселя. Спустя мгновение, Тарапунька отпускает рычаг и вынимает, как из типографской машины, плоский «оттиск» своего друга, по «манере исполнения» он очень похож на штамповки бывших жён Тарапуньки, висящих на стене. Тарапунька вешает свежий «оттиск» рядом с ними. Любуется своей работой.
Тарапунька: Шота Руставели… «Штепсель в тигровой шкуре» (В сторону появившейся головы динозавра Диночки). Ну как тебе?
Диночка (вдруг произносит): Свинья!
(И плюёт на Тапаруньку).Затемнение.
«Хам – рыцарь»
Сцена полуосвещена. Менестрели готовятся к выступлению. Появляется Мажордом, зажигает свечи, освещая зал рыцарского замка.
Мажордом (объявляет): «Баллада о прекрасной даме и о первом хаме». Менестрели (поют):
У каждого века баллада своя,
Дилинь, бом-бом, дилинь…
В лесу комфортабельный замок стоял,
Дилинь, бом-бом, дилинь…
Прекрасная дама юна и мила
Дилинь, бом-бом, дилинь…
В том замке согласно прописке жила.
Дилинь, бом-бом, дилинь…
Дама (появляясь):
Но ночью и днем тосковала она…
Менестрели:
Дилинь, бом-бом, дилинь…
Дама:
…поскольку жила в этом замке одна.
Менестрели:
Дилинь, бом-бом, дилинь…
Доказано точно, что в средних веках,
Дилинь, бом-бом, дилинь…
Большая нехватка была в женихах.
Дилинь, бом-бом, дилинь…
Но как-то рога затрубили вдали,
Дилинь, бом-бом, дилинь…
Два рыцаря славных в тот замок пришли.
Дилинь, бом-бом, дилинь…
Входят Тарапунька и Штепсель в рыцарских одеяниях. У Тарапуньки на голове, вместо шлема – чайник, в руках – «авоська» с бутылкой водки.
Менестрели (продолжая):
Уж первый коня привязал под горой
Дилинь, бом-бом, дилинь…
Мажордом (объявляет): Граф Шнур фон дер Штепсель – отважный герой! Штепсель (отвешивая церемонный поклон):
Дилинь, бом-бом, дилинь…
Менестрели:
Второй был пёс-рыцарь, известный вокруг.
Дилинь, бом-бом, дилинь…
Мажордом (объявляет):
Долдон фон Хамыдло, Тара… де Туру…
Тарапунька: …де Тарапунька, старая перечница! Ты что, читать разучился, так иди на пенсию! (Выхватывает листок, по которому тот читал и пришлёпывает его на лоб мажордому. Обращаясь ко всем). Всей гопкомпании – бонжур!
Менестрели:Прекрасная дама в двоих влюблена,
Дилинь, бом-бом, дилинь…
Дама:
«Железные парни» – шепнула она.
Дилинь-бом-бом-бом-бом-дилинь…
Штепсель:
Сражённый красою фон Штепсель упал:
«Ты – яркое солнце, ты мой идеал!
Я страстью пылаю, любовью горю!
Красную розочку, красную розочку я тебе дарю.
Дама:
Как он благороден, какой он герой!
А что, интересно, мне скажет второй?
Тарапунька: Я в гости без пол-литры не хожу. (Вынимает бутылку, обращается к менестрелям). Стаканы есть?.. А у бабы?
К Тарапуньке подбегает возмущённый Штепсель, хочет что-то сказать, но тот его перебивает вопросом.
Тарапунька: Из горла пьешь?.. А баба?
Прекрасная дама падает в обморок, ей дают нюхательную соль, приводят в чувство.
Штепсель:
Какая грубость?! «Баба, бабы»!..
Да как посмел ты с полом слабым
Вести себя столь неприлично
И обратиться тут публично
С такими грязными словами
К сей неземной прекрасной бабе… простите, даме!
Дама (которую уже привели в чувство):
А кто из вас сказать мне сможет,
Что в мире вам всего дороже?
Штепсель:
Хранят меня всегда незримо
Всесильный Бог в душе моей
И образ матери любимой,
До самых, до последних дней.
В походе, в море и на суше
Я верю в Бога, в мать, и в душу!
Дама (Тарапуньке):
А ты что можешь мне сказать?
Тарапунька:
Я тоже в Бога душу мать!
Дама вторично падает в обморок. Её снова приводят в чувство.
Менестрели:
Сражались один и другой претендент,
Дилинь, бом-бом, дилинь…
Как два капитана в игре КВН.
Дилинь, бом-бом, дилинь…
Но участь сраженья была решена,
Дилинь, бом-бом, дилинь…
Фон Штепселя мужем избрала она.
Дилинь, бом-бом, дилинь…
Дама (Штепселю): О, рыцарь, ты воюешь смело!
Штепсель: Это моё святое дело!
Дама: Владеньем правишь ты умело!
Штепсель: Это моё святое дело!
Дама (Тарапуньке):А ты, Долдон неблагородный,
Не накормил детей голодных,
Твоя душа не заболела!
Тарапунька:
То не моё собачье дело.
Дама:
Твоя душа заледенела!
Тарапунька:
То не твоё собачье дело!
Дама:
Схватись его!..
На цепь! В тюрьму!
Нет, голову срубить ему!
Менестрели обезоруживают Тарапуньку, хватают его за руки.
Тарапунька: Культурнее прошу культурнее!
Менестрели снимают цепь, висящую на доспехах Тарапуньки. На скрытом конце цепи неожиданно оказалась трубка телефона-автомата (Он её где-то срезал). Скручивают этой цепью его руки. На середину сцены выносят малый барабан на треноге – он заменяет плаху. Штепселю вручают большой меч. Хама ставят на колени, голову кладут на плаху.
Штепсель (над плахой):
Убить! Сомнениям назло
Приди желанный миг расплаты…
А может, в том, что он хамло,
Семья и школа виноваты?..
О, как он жалок и ничтожен!
Вздохнём мы все, его убив!..
Но казнь его пятно наложит
На наш здоровый коллектив.
Пусть станет гроб его постелью!..
Но я терзаюсь от печали —
Ведь мы, мы парня проглядели
И недоперевоспитали.
Быть может, вспомнив жизнь собачью,
Он мучится сейчас, и плачет,
И корчится в предсмертном страхе…
Слышен храп.
О, небо, он уснул на плахе!..
Грешно несчастного убить,
Когда он весь во власти грёз.
Будить иль не будить?
Вот в чём вопрос!
Всё, прочь ненужные сомненья!
Как мог, подавшись злым страстям,
Чуть не содеять преступленья?!
Убийца я, палач и хам!
Обращаясь к даме.
О, дорогая! Ради свадьбы,
Что если пса не убивать бы?..
Соединив сердца и руки,
Возьмем Долдона на поруки.
Дама:
Какое сердце у тебя!..
Прощу его, тебя любя!
Штепсель (будит Тарапуньку):
Вставай, вставай, свершилось чудо!
Тарапунька (просыпаясь, тянется к бутылке – она пуста): А где у вас сдают посуду?
Дама машет платком музыкантам. Они играют менуэт. Штепсель со своей возлюбленной кружатся в грациозном танце. Тарапунька окончательно проснулся, взглянул на окружающих, поднялся с плахи и «включился» в танец. У музыкантов забирает инструменты, толкает танцующих, подставляет ножку Штепселю. Наконец, это ему надоело.
Тарапунька:
Гей, трубодурни, я до вас:
Сыграйте нам «Собачий вальс»!
С призывом «Отчебучим!», насильно втягивает Даму в вульгарный танец, во время которого, то отбрасывает её от себя, то вновь резко притягивает, перегибает через руку и, наконец, роняет её на пол. Возмущенный Штепсель подбегает к нему, но Тарапунька с размаху надевает ему на голову барабан-плаху перекидывает через плечо сопротивляющуюся Даму и уносит за кулисы. Штепсель с барабаном на голове, ничего не видя, преследует их, убегая в противоположную сторону.
Менестрели (выходят на авансцену):
Злодея казнить не решились, и вот
Дилинь, бом-бом, дилинь…
Отправилось хамство в крестовый поход.
Дилинь, бом-бом, дилинь…
Быть может, дошло и до ваших времён?
Дилинь, бом-бом, дилинь…
Мажордом:
Баллада окончена, общий поклон.
Дилинь-бом-бом-бом-бом-дилинь!
Все актёры выходят на авансцену и раскланиваются. Затемнение.