16-17.07.87. Был в Москве по комплексу связи. Дела идут совсем плохо, Минпромсредствсвязи не хочет общаться с нами, заказчик относится равнодушно. С Агапоновым написали письмо в Минпромсредствсвязи, но Анищенко его забраковал, сказал, что скоро выйдет решение ВПК по танку, там будет порученческий пункт и необходимо будет писать письмо за подписью Министра.
В 10 ГУ узнал, что вышло решение ВПК по Этолу, поставка – ІІІ кв.1988г, тепловизора – І кв.1989г. Сроки обратно перенесли, на госиспытания срок оставили без изменения, который явно не выполним.
25.08.87. Меня отозвали из отпуска и в составе бригады – Поляков, Бусяк, Фролов, Анищенко, Чуфистов, Розет, Уманский и я командировали в ЛНИРТИ. Причина была банальная – Министр возмутился плохой работой по баллистическим вычислителям, приказал уйти от МИЭТ и найти серьезную фирму. Первое, что было у всех на слуху – это ЛНИРТИ и все бросились туда, этого же хотел и Шомин (сам он в отпуске).
Нашими интересами по ТИУС для Боксера решили купить ЛНИРТИ. Мне было дано указание не скандалить и не поднимать разногласные вопросы. ЛНИРТИ представил все в лучшем виде, хотя все работы на грани провала.
По всем вопросам для серийных танков договорились, все неприятные моменты по разработке ТИУС замяли.
ЛНИРТИ поднял вопрос по структуре ТИУС, Анищенко не стал разбираться по существу и сказал, что мы не можем пойти на госиспытания с измененной структурой системы. Все мои доводы на него не подействовали и он подчеркнул, что Шомин докладывал ему о нормальном состоянии работ, а тут принципиальные разногласия.
Анищенко дал указание Полякову рассматривать на этап госиспытаний ту же самую структуру, что принята для этапа заводских испытаний и по результатам испытаний в составе танка принять решение. Бумагу подписывать он отказался и заявил, что это прерогатива главного конструктора. Удар по нашим идеям нанесли очень серьезный.
15-16.09.87. К нам приехала бригада из ЛНИРТИ во главе с Сенниковым по согласованию схем и габаритов ТИУС для этапа госиспытаний. Я пытался настаивать на функциональном разделении систем, они это не воспринимали и Сенников пошел к Полякову. Тот вызвал меня и сказал, что структура – это дело ЛНИРТИ и он должен принимать по ней решение, габариты аппаратуры должны быть такие, как на этап заводских испытаний.
На мои возражения он начал повышать голос и приказал выполнять его указание. После этого я потихоньку все спустил на тормозах, подготовили протокол с изложением точек зрения сторон и разъехались, ничего не решив.
Мне нужно выиграть время, вернется Шомин и надо попытаться убедить его в том, что разрабатываемая ЛНИРТИ система по их структуре в танке практически не работоспособна и работы находятся на грани провала.
Поляков хочет все передоверить ЛНИРТИ, который выбрал ложный путь, в таком случае я ни на что не могу влиять и мне не место в КБ. Начинают появляться мысли об отставке.
29.09.87. Вышел Шомин из отпуска, я зашел к нему и просил принять меня и Полякова по делам ЛНИРТИ. Он принял нас, Поляков доложил о принятом им решении делать ТИУС по львовской структуре, а я с этим не согласен. Шомин выслушал меня и сказал, что на планируемом заседании МКС должен быть Обуханич и тогда решим, как поступать дальше. При этом он спросил, записали или нет в решении во Львове по какой структуре делать ТИУС и остался удовлетворенным, что не записали.
2.10.87. Перед проведением МКС по состоянию дел с конструкторско-доводочными испытаниями и подготовке к заводским испытаниям у нас устроили разбор по всем составным частям танка, в том числе по ЛНИРТИ.
Обуханич начал докладывать, что срыва сроков заключается в неотработанности алгоритмов и в неправильной организации работ. Это Анищенко и Бочкова не устроило и они дали слово мне. Я доложил, что аппаратура неисправна, постоянно идут дефекты, ЛНИРТИ их не в состоянии устранить и работа практически остановлена.
После этого Шомин и Анищенко дали команду, чтобы мы пошли и разработали конкретный план, что делать дальше.
Мы сели с Обуховичем и Ивановым и разработали план-график, по которому в ЛНИРТИ отладка системы должна быть закончена в декабре 1987г, а на танке – в апреле 1988г. Утром доложили это Анищенко. Он сказал, что это не устраивает и надо докладывать только по первой части, а по второй – в составе танка, ничего не говорить.
Зашел разговор об организации работ (Шомина при этом не было). Встрял Потемкин и обвинил меня, что я централизовал все у себя и ВНИИТМ практически отстранен от работ. Его поддержал Анищенко и все набросились на меня.
В результате решили организовать координационную группу во главе с Поляковым с представителями от всех фирм, этой группе каждые десять дней собираться и принимать решения.
МКС вел Захаров, были Галкин, Бочков и все смежники.
Захаров начал с того, что объявил о плохом состоянии работ и отсутствии у нас конкретных результатов. Поляков доложил о состоянии дел и по его докладу получалось не все так плохо. Смежники также доложили, что у них все нормально. Зачитали проект решения, по нему заводские испытания должны пройти в срок. Это вызвало недоумение. Выступил Винокуров и сказал (один!) всю правду. Захаров его похвалил за прямоту и подчеркнул, что сроки переносить нельзя, так как тогда мы и в новые сроки не уложимся.
Вот теперь все понятно! Наверху давно поняли, что машины в срок не будет, но они стараются хотя бы что-то из нас выдавить. Брежневская политика живуча до сих пор!
При обсуждении вопроса по весу танка Захаров вышел из себя, так как Исаев предлагал какой-то бред по уменьшению веса, он приказал подготовить серьезные предложения и МКС на этом закончился.
В решении отметили, что заводские испытания будут проведены в заданные сроки!?
С Шоминым и Обуханичем по структуре мы так и не поговорили. Обуханичу я сказал, чтобы они подумали, как разделить входную и выходную аппаратуру по функциональному назначению, а вопрос о количестве БЦВМ оставить до выяснения облика образцов на заводские испытания.
Обуханич понял, что с образцами на госиспытания он может не спешить и это для него серьезный выигрыш времени.
9.10.87. Состоялось первое заседание координационной группы, наметили шесть направлений по решаемым задачам. Состояние по системе очень плачевное. Аппаратура ТИУС постоянно выходит из строя, по СУО к алгоритмам так и не приступили, по СУВ вообще ничего нет и к тому же Арбалет не состыковался с львовской аппаратурой и требуются ее доработка.
По стабилизатору ситуация зашла в тупик, ВНИИ Сигнал требует такт 5 мс, а у ЛНИРТИ – 34мс. Пока решили проверить функционирование и получить какие-то результаты в цифровом и цифроналоговом варианте, а потом решать, что делать дальше.
По СУД алгоритмы по пуску двигателя и повороту танка не отлажены и непонятно, что с ними делать.
К нам приехали Агапонов, Дмитренко и военные из головного института по связи Минобороны (Мытищи), рассматривали комплекс связи и договорились упростить его и вводить на танке поэтапно.
19-22.10.87. Был в Министерстве по комплексу связи. Захаров отказался проводить МКС и дал указание направить всем письма с доработанными ТТХ на комплекс связи с тем, чтобы до середины ноября провести МКС и утвердить порядок работ. Письма и документы подготовили и разослали.
Был в ВПК у Ширяева, он посмотрел на документы туманным взглядом и сказал, что мы плохо работаем и необходимо, чтобы Захаров позвонил Министру средств связи и поговорил с ним. Я сказал, что я не заместитель Министра и такие вопросы не решаю.
В Москве намечается реорганизация и образование всевозможных НПО, может это что-то и даст.
28.10.87. Состояние с машиной очень плачевное. Практически по всем узлам масса проблем, но в КБ какое-то затишье. Непонятно, на что надеется Шомин. По ТИУС состояние все более проясняется, не работает общая шина – сбои, такт недопустимо большой и постоянные выходы из строя блоков. У меня возникают сомнение, что она вообще заработает. За все придется отвечать мне. ЛНИРТИ обнаглел дальше некуда, пользуется попустительством Шомина и Анищенко, практически саботирует все наши предложения.
4.11.87. Был в Москве на НТС по защите техпредложения по тепловизору. Анищенко не понравилось, что вместо Полякова приехал я, у меня с ним с самого начала как-то не складывались отношения.
12.11.87. Анищенко провел у нас совещание с участием почти все главных с целью доклада ситуации Зайкову и просьбой о переносе сроков. Вряд ли что из этого выйдет, но все начали шевелиться и стараются спасти положение за срыв сроков по разработке танка.
По всем докладам выяснилось, что состояние с машиной очень плачевное. Я хотел докладывать по ТИУС, но Поляков дал слово Иванову, чтобы за провал работ мне меньше досталось. Перед этим стало очевидно, что ЛНИРТИ требование по такту не выполнил и эти образцы уже металлолом.