и так далее. Ну, как, звучит логично?
— Звучит просто идеально. Интересно, почему китайцы так интересуются нефтью французов? Ведь у французов своей нефти нет. Они импортируют ее из стран Персидского залива, в основном из Ирака.
— Не представляю себе, зачем китайцам это нужно? Но китайская тайная полиция, курировавшая Генри, обнаружила, что он также встречался с британскими разведчиками. В парке Сент-Джеймс. Они узнали, что Генри Буллинг — двойной агент, силой увезли его из квартиры и выбили правду. Генри назвал им ваше имя.
— A-а, тогда все начинает проясняться. В Те-By вполне могли вынести мне смертный приговор, — заявил Эмброуз. — Они таким образом дают английским разведчикам понять, чтобы те не лезли не в свое дело. Обычная практика.
Эмброуз, черт возьми, как вы можете так спокойно реагировать на такую информацию? Совершенно ясно, что она — та женщина в ресторане, организовавшая похищение Буллинга, и допрашивала его тоже она. Она поставила Буллинга перед выбором: либо она убьет его, либо он вас.
— Он уже один раз промахнулся, так? — пробормотал Эмброуз и внезапно почувствовал стыд перед миссис Первис. В конце концов та пуля ведь должна была зацепить его сердце, а не ее.
— И слава богу, что промахнулся. Но я боюсь, что следующая попытка может оказаться удачнее.
— Очень любезно было с вашей стороны позвонить мне, Диана, — поблагодарил Эмброуз. — Вы поступили мудро. Давайте-ка я налью вам бренди. Думаю, нам обоим оно сейчас не повредит.
— Эмброуз, тот человек с рыжими волосами — ваш кузен?
— Да. Китайцы пронюхали, что он сливает информацию французам. Естественно, китайцам это не понравилось, им определенно есть что скрывать.
— Да. И если ваш кузен мертв, то женщина сама попытается вас убить. Джереми рассмотрел ее, когда они выходили из паба. Это была китаянка, Эмброуз. Женщина с фотографии — ужасная китайская шпионка.
— Да, я так и думал. Несколько лет назад у нас с Хоком произошла небольшая перепалка с китайцами. Неприятная история. В результате погибло много людей. По информации английской военной разведки, нас с Хоком внесли в Пекине в какие-то списки. Я в последнее время только тем и занимаюсь, что раскачиваю китайскую лодку, поэтому вполне возможно, что мандарины снова крепко за меня взялись.
— Снова?
— Предыдущие их попытки успехом не увенчались, и я думал, они уже обо мне забыли. Велика вероятность, что мой дорогой кузен Генри нарочно натравил на меня эту женщину. Или что он очень даже жив и сам является организатором охоты. В конце концов у него есть причина. Он думает, что я украл у него наследство.
— Ваш прелестный коттедж?
— Да. Посмотрим, оправдаются ли наши предположения. Диана, несколько минут назад вы сказали: «курировавшая Генри». Это шпионский жаргон. Вы любите такие вещи? Легкую развлекательную литературу? Шпионские триллеры и подобные книги?
— Ну, я…
За окном раздался какой-то звук. Глухой стук, словно на клумбу с розами упало что-то тяжелое. Леди Марс вскочила на ноги и стала нервно теребить свой воротничок.
— Эмброуз! Кто-то подслушивал под этим окном.
— Пригнитесь, леди Марс, — скомандовал Эмброуз, вытащил пистолет и приблизился к окну. — На пол, скорее! — Стекло разлетелось вдребезги, внутрь посыпались осколки. Пуля поцарапала штукатурку всего в нескольких дюймах от головы Конгрива. Он увидел смутные очертания темной фигуры, убегающей от окна, поднял пистолет и выстрелил раз, другой, третий.
20
— Доброе утро, юный Пелхэм! — закричал Эмброуз, врываясь в кухню. Вокруг шеи у него был обмотан ярко-желтый шарф, который развевался за спиной, как призовое знамя в день открытия соревнований по крикету. — Ну-ка, ну-ка, выходи, где ты там прячешься!
— Он в комнате дворецкого, старший инспектор, — сказала хорошенькая девушка в белой шляпке — она сидела у стойки и перебирала брюссельскую капусту. Струящийся из окна солнечный свет падал прямо на белую миску, полную зеленых овощей. Если бы Вермер или кто-нибудь из художников его школы увидел эту сцену, он стремглав понесся бы за кистями и красками.
— Я здесь, сэр, — отчетливо донесся из комнаты мелодичный голос Пелхэма.
— Ага, — протянул Эмброуз, кивая и улыбаясь всем, кто встречался ему на пути. — Доброе утро! Чудесный денек, не правда ли?
Конгрив проснулся в отличном настроении. Он точно и не знал, в чем была причина подобной радости. Ну, может, то, что он все еще жив. А может, из-за прекрасной новой машины. Или потому, что он гонялся за убийцами при свете луны по садам Бриксден-хауса. Или из-за того поцелуя, который Диана, прощаясь, запечатлела на его щеке. Какова бы ни была причина, жизнь казалась Эмброузу полной солнечного света и надежды.
— Доброе утро, сэр! — хором поздоровалась кухонная прислуга. Их голоса звучали бодро и жизнерадостно. В какой-то мере именно этот безудержный энтузиазм в предвкушении нового дня и делал утренние визиты в Хоксмур такими приятными. В ясный солнечный денек, как этот, в доме всегда кипела жизнь. На кухне, в саду, в конюшне и в самом доме. Куда бы ты ни пошел, натыкался на кого-нибудь, чистящего, смахивающего пыль с книг, взбивающего подушки, до блеска натирающего стеклянные поверхности.
В этом доме, подумал Эмброуз, проходя через оживленную кухню, снова поселилось счастье. Безвременная кончина Вики накрыла дом темной пеленой. Невесту Алекса Хока в Хоксмуре просто боготворили. Все с огромным нетерпением ожидали прибытия леди Хок — новой хозяйки Хоксмура, получившей этот титул после смерти матери Алекса, погибшей от рук пиратов в семидесятые годы в Ка-рибском заливе.
Всех обитателей этого дома шокировало ужасное убийство Виктории Свит, случившееся на ступеньках церкви Сент-Джон. Алекс и Виктория были красивой и известной парой. Казалось, их окружало облако принадлежности к высшему обществу. И все это исчезло в один миг. После того как Алекс вернулся из Луизианы с похорон Вики, этот дом, полный юности и надежды, снова помрачнел.
Алекс несколько недель горевал в Хоксмуре и уехал, поклявшись никогда больше не возвращаться в место, где ему пришлось испытать столько страданий. Но сегодня в этот прекрасный июньский день казалось, что солнце вышло из-за закрывшей его когда-то тучи. И возможно, так оно и было.
— A-а, вот вы где, юный Пелхэм! — Эмброуз влетел в комнатку, большую часть пространства которой заняла его огромная соломенная шляпа. Пелхэму даже пришлось пригнуться.
— Доброе утро, мистер Конгрив, — ответил восьмидесятилетний дворецкий, бросив на главного инспектора неодобрительный взгляд. По мнению Пелхэма, тот порой бывал чересчур энергичен.
Пелхэм чинно проинформировал Эмброуза:
— Я как раз иду наверх к его светлости. Если хотите, следуйте за мной.
— Он завтракает в постели? — нахмурился Конгрив.
— Его светлость спускался к завтраку в шесть