«Эти бежавшие от смерти, расставшиеся с привычной жизнью люди так спокойны, они верят Дрэю», – подумала Элька, рассматривая поселенцев-оборотней, занятых хозяйством.
Завидев Адрина, Ник неожиданно звучным голосом, разнесшимся на всю долину, крикнул:
– Не желаете свежим трашем гостей напоить, лорд?
– Нет, Ник, спасибо, попозже! – улыбнулся толстяку мужчина, приветливо махнув рукой.
– Вы все живете здесь? – Исполненный сомнений взор Лукаса метнулся к нескольким маленьким вигвамам из веток и травы рядом с озером, а потом перешел на добротные сараюшки, у которых тоже возился народ.
– О нет! – искренне рассмеялся лорд, проследив за взглядом мага. – Это всего лишь хозяйственные постройки и ребячьи шалаши. Благодаря мудрости предков нам не пришлось беспокоиться о том, где поселиться. Это и есть причина, по которой я предпочел обосноваться здесь, пока не будет найден способ вернуться. Пойдемте, я вам все покажу!
Адрин махнул рукой в сторону скал, у основания покрытых почти сплошным зеленым ковром, и Лукас с ужасом подумал о том, что ему опять придется карабкаться наверх. Но в следующее мгновение маг понял, что имеет в виду лорд. В одном месте зеленый полог плюща колыхнулся, и из скалы словно по волшебству возникла пара крепких парней с совершенно неволшебными ведрами. Недовольно бурча что-то себе под нос, водоносы поспешили к ручью. Присмотревшись внимательнее, мосье обнаружил, что поблизости имеется и еще несколько не столь тщательно скрытых входов в пещеры.
– Поначалу мы плющ убрать хотели, а потом решили, пускай висит, всё насекомые внутрь меньше лететь будут, уж больно здесь мухи назойливые, женщины даже сами такие занавесы сплетать стали, – пояснил Дрэй, довольный произведенным эффектом, и направился к двери слева от той, из которой показались водоносы.
Внутри оказалось неожиданно светло. Прорубленные в скалах окна занавешивал зеленый плющ, отчего свет приобретал милый зеленоватый оттенок. У окошка на деревянной скамье, обложенной маленькими пестрыми подушками с вышивкой, сидела улыбчивая женщина с удивительно ясными радужно-зелеными глазами и роскошной гривой каштановых волос, скрепленных сзади простой заколкой, украшенной мелким жемчугом. Дама давно уже утратила девичью стройность. Даже простое черное платье без пояса, скрепленное под роскошной грудью темно-зеленой лентой, не могло скрыть излишней пышности форм. Женщина аккуратно штопала маленькую, явно детскую рубашку и напевала себе под нос незатейливую песенку. Рядом в резной колыбельке с откинутым пологом тихонько сопел, сунув в рот большой палец, пухлый розовощекий младенец.
При виде гостей женщина просияла, отложила шитье в корзинку на столик рядом со скамьей и заспешила навстречу. Нежный, звонкий, как у девочки, голосок переливами серебряного колокольчика прозвенел по каменной комнате, вырезанной в скале:
– Милый, ты уже вернулся! Все ли благополучно?
– Милый? – настороженно уточнила у зеркала Элька, прикидывая какое право имеет женщина на такое фамильярное обращение.
– Да, любимая, – совершенно идиотская улыбка расцвела на лице лорда Дрэя, когда он приобнял толстушку и коснулся ласковым поцелуем ее пухлых губ.
– Любимая? – упавшим голосом печально переспросила Элька, войдя в роль отвергнутой поклонницы Адрина.
А лорд тем временем, спохватившись, обернулся к своим спутникам и заявил:
– Господа, позвольте представить вам мою драгоценную супругу леди Мариан.
– Кого? – Элька просто отказывалась понимать слова лорда Дрэя.
– Супругу! – хлопнув в ладоши, с радостным злорадством повторил специально для девушки Рэнд и, поглядев на Мирей, уяснил, что жрица шокирована не меньше подруги.
– Мариан, эти господа – посланцы богов Лукас и Эсгал, – вежливо продолжил лорд. – Они явились в ответ на обращение Шарля в Совет богов. Все-таки мальчик ухитрился сделать это!
– Очарован, леди. – Лукас запечатлел на пухленькой ручке госпожи Родхэл вежливый поцелуй, спрятав в уголках губ удивленную улыбку.
– Как поживает Шарль? – озабоченно уточнила женщина с привязанностью и неподдельной теплотой в голосе.
– Его величество здоров, не теряет оптимизма, но очень скучает по своему наставнику, – коротко просветил Мариан маг.
– Жена… – почти не прислушиваясь к разговору, в замешательстве покачала головой Элька, разглядывая коровообразную супругу изящного лорда Дрэя, которая, влажно моргая радужно-зелеными глазами, влюбленно прижималась к мужу.
– Папа! Папа! – Прерывая беседу взрослых, раздались звонкие голоса, распахнулась совершенно обычная деревянная дверь в другую комнату-пещеру и из нее вылетела пара ребятишек: пацаненок лет шести и девчушка, его сверстница. В лицах и повадках обоих зеленоглазых темноволосых детей прослеживалось явное сходство с Адрином и Мариан.
– Сколько их у вас? – счел своим долгом серьезно поинтересоваться Гал, и только чуткое ухо Лукаса уловило в голосе воителя легкое злорадство.
– Восемь, – с радостной гордостью, присущей большинству многодетных папаш, уточнил Дрэй, пока малая часть его многочисленного потомства, что-то вереща, требовательно дергала отца за штанины с двух сторон. – Натаниэль, Антуан, Розмари, Одрина, Жеан-Клод, Аманда, Леон и младшенькая Ивэтт.
– Ух ты, – протянул удивленный Макс.
Рэнд не удержался и фыркнул. На Мири и Эльку было жалко смотреть, столь явное разочарование читалось на лицах обеих. Сказочный романтичный флер разом слетел с радужноглазого мужественного духа гор. Таинственный романтичный лорд Дрэй оказался глубоко женатым на толстухе типом с выводком сопливой ребятни на шее.
– Раньше думал, никогда не женюсь. Меня, признаться, весьма раздражали насквозь фальшивые, религиозно экзальтированные дамы высшего света, только и мечтающие о том, чтобы надеть на чье-нибудь запястье брачный браслет. Мариан – счастье мое – совсем другая! Когда я увидел ее, тонкую тростиночку, девчушку с чистыми глазами-омутами вполлица, где отражался целый мир, сразу понял – вот она, моя судьба! Иногда кажется, что мы встретились только вчера!
– Откуда же столько детей и сто кило лишнего веса в твоей тростинке, это уж бревно целое получается? – мрачно пробурчала риторический вопрос Элька, чье очередное романтическое, пусть нарочито романтическое, увлечение разбилось в пух и прах.
– Лапушка, может, тебе чашечку подать? – любезно предложил Рэнд.
– Зачем? – свирепо рыкнула «лапушка», чувствуя себя весьма неуютно на развалинах хрустального замка.
– Яд собрать, который капает, потом будет чем недругов травить, – радостно пояснил вор. – Раз уж гимны не записали, так хоть отравы впрок запасти.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});