— Вылазить наружу опасно, — сказал он Данилу, — мы слишком отличаемся от этих обезьян. Наш люк в пятнадцати шагах от лестницы мэрии. Так что услышим все.
Шувалов отошел от колодца люка и закурил. Данил достал пистолеты, вложил новые обоймы, потом проверил автомат.
— Ты чего задумал? — спросил Матвей. — Их там около сотни.
— Главарей надо убрать, — с твердой решимостью в голосе сказал Данил.
— Придем со снайперскими винтовками и уберем с дистанции. Ты в ритуальном самоубийстве передумал участвовать? Решил здесь лечь?
Данил опустил автомат. Матвей задумчиво курил. На бульваре слышались крики пьяной толпы. Раздался мощный, гулкий звук выстрела из крупнокалиберной древней пушки, стоявшей в виде украшения возле старого здания городской думы. На головы Данила и Матвея посыпалась пыль с потолка. Толпа хором закричала что-то нечленораздельное. Матвей поднялся к люку, Данил втиснулся в узкий колодец рядом с ним.
— Здорово, воины! — На площади, гнусавя, залаял мегафон. Матвей отметил, что говоривший стоял при входе в мэрию. — Хватит бухать! Зима на носу! Надо харчами затариваться! Через три дня идем по селам дань снимать! Всем протрезветь за это время!
Данил подтянул к себе автомат. Матвей схватился за ствол:
— Лезь в дыру, сейчас я этого агитатора гранатами забросаю. Лезь, говорю! А то может обвал быть.
Данил нехотя спустился. Матвей зло оглянулся на него, потом уперся рукой в крышку люка — сверху кто-то стоял. Шувалов направил пистолет в квадратное отверстие и нажал спусковой крючок. После дикого вопля давление сверху прекратилось. Матвей мощным рывком откинул люк в сторону и спрыгнул на пол. В колодец заглянули удивленные морды. Матвей дал по ним очередь из автомата, сорвал чеку и навесом, по широкой дуге, кинул гранату в сторону главного входа в мэрию. Раздался взрыв. По предположениям Матвея слева от цели. Немного подкорректировав мысленную траекторию, Шувалов метнул вторую гранату и бросился к лазу.
Возвращались напарники на максимально высокой скорости. Данил еле поспевал за решительным шагом Матвея. Через полчаса бега по запутанным коридорам катакомб, напарники выбрались наружу в парадной дома Шувалова. Данил вышел во двор и глубоко вдохнул ночной морозный воздух, резанувший болью по легким. Данила неожиданно вырвало желчью на снег.
— Не привык ты к городу, лесной житель, — похлопал его по спине Матвей. — А это еще что за чучело?
Подпирая спиной бампер «скорой» на земле сидела девушка. На бледном, худом лице четко выделялись скулы, остро торчал обтянутый кожей нос. Глаза девушки были закрыты. Из-под вязаной шапочки торчали слипшиеся серо-белые волосы. Матвей открыл флягу со спиртом, сделал большой глоток и сунул жестяное горлышко девушке под нос. Она скривилась, отдернула голову и открыла глаза.
— Поедешь с хорошими дядями-докторами? — спросил Матвей. — Согреем, накормим.
Девушка слабо кивнула головой. Шувалов усадил ее в кабину между собой и Даниилом, влил девушке в рот немного спирта. Данил вывел машину на улицу. В городе слышались беспорядочные выстрелы. Тени людей и стаи бродячих собак прятались от света фар несущейся по заснеженным улицам «скорой». Матвей прожил в городе всю свою жизнь. Теперь он не знал — вернется ли он когда-нибудь сюда.
* * *
Красный диск Солнца показался над лесом. Свет проникал в сруб, через большое отверстие в крыше, и выходил из открытой двери, создавая на чистом снегу алую дорожку. Прислоненные к стенам древние идолы свысока смотрели на собравшихся родноверов. Здесь было все поселение — молодые мужчины, подростки и женщины с маленькими детьми на руках. Вокруг сруба зажгли костры. Из домов начали выходить люди в чистых длинных рубахах. Босые ноги оставляли следы на снегу, которые сходились вместе возле капища. Их шелковистые распущенные волосы трепал зимний ветер. Они собрались возле дверей сруба. Старший Волхв всмотрелся в их лица. Первым в дом вошел Глава Рода, за ним Волхв. В дверях исчезла цепочка стариков, потом вошла Марфа, за ней женщины. Ведомые Данилом воины, зашли в дом. Никифор закрыл за собой дверь.
Мужчины, дежурившие возле костров, зажгли факелы. Над лесом поднялся огромный шар Солнца. Жрец Рода поднял и опустил руку с открытой ладонью. Сруб подожгли одновременно со всех сторон. Смолистые бревна вспыхнули, огонь быстро охватил древних идолов и дом. Никто не проронил ни звука. Из дыры в крыше сруба повалил дым. В абсолютной тишине трещал огромный костер. Он горел вес этот день — самый короткий день в году. Впереди была самая длинная ночь.
На следующее утро родноверы собрали кости и пепел. Вырыли яму, на том месте, где стоял сруб. Они сложили кости и пепел в яму, сверху положили огромный плоский камень. Рядом установили нового идола. Его лицо было похоже на лицо Главы Рода. Остальных идолов установили полукругом за главным. На камень поставили плошку с маслом и зажгли, плавающий в ней фитиль.
Завтра с утра Матвей пойдет с воинами Рода к трассе Е-95. Родноверы стояли за его спиной, молча глядя на огонь. Матвей поправил снайперскую винтовку на плече, обошел жертвенный камень и остановился перед одним из идолов.
— Надеюсь, ты стал богом, — сказал Матвей, глядя в деревянное лицо Данила.
Матвей ощутил тяжесть на левом плече, как будто кто-то по-дружески положил руку.
Послесловие
Меня зовут Феникс. Последнее слово мне разрешил написать Матвей. Мне тяжело придумывать сложные слова и я плохо понимаю где ставить запятые и другие знаки. Мне помогает девочка из родноверов. Все время забываю как ее зовут. Меня научил писать Матвей. Он запрещает ей исправлять мои ошибки. Говорит мала еще. Поэтому я пишу когда Матвей не видит. Матвей привез мне целую скорую помощь разных книг. Я еще плохо могу складывать СВОИ мысли. Не привык. Произошло все так. Боги ушли с земли. Люди оказались не способны думать и работать без них. Большинство умерло от голода. Они не могли сами добывать еду. Многие убили друг друга. Матвей говорит что мало кто переживет зиму. Снег лежит уже сорок три дня. Подходит окончание моего рассказа о тихом конце света. Так назвал его Матвей — мой старший брат и учитель. Почему тихий конец спрашивает меня девочка. Потому что он прошел без одного военного взрыва или природной аварии. И потому что после него у всех в голове тихо. Раньше меня звали Ильей. Но Матвей объяснил что человек по имени Илья это целый набор существ с разным умом среди которого затесался и мой которому принадлежит это тело по праву рождения. Мы живем в поселении родноверов. Дело в том что родноверы принимают к себе только славян а я еврей. Матвей не захотел меня бросать за что я ему очень благодарен. Григорий по своему желанию остался с Матвеем. Он говорит что ему так прикольней. Поп пошел проповедовать слово Божие. Он говорил мне что слово Бог надо писать с большой буквы. Я пишу. Зачем? Я не врубаюсь. Потом Гришу убили родноверы когда Гриша пытался трахнуть женщину родноверов. Матвей тоже нашел себе женщину. Он подобрал ее в городе. Он назвал ее Афродитой. Матвей шутник. Говорит она вышла из пены. А я Феникс из пепла. Теперь учит нас всему. Философа убили дикари когда он гулял в лесу. Мы ждем войны с дикарями. Матвей говорит что уже скоро.