уродуя макеты со страшной силой.
Маузер на отечественном рынке стоил дорого. Нашёл нужный на Украине, куда он попал из Германии. У нас тогда был (на одном номере) от ста тридцати тысяч рублей. С незалежной обошёлся в шестьдесят восемь (на разных номерах и с новодельной деревянной кобурой-прикладом). Понятно, контрабандой – плюс сто или сто пятьдесят евро прикормленному таможеннику.
(От автора: сейчас цены взлетели до небес. Законодательство у нас и в Европе ужесточили. Коллекционирование ммг стало уделом избранных).
В это время огнестрел можно иметь вполне официально, а уж с моими связями… Но, теперь душу больше греет холодняк. Ориентиры сменились. Ещё раз умильно оглядев тяжёлую саблю шестнадцатого века, я ласково прикоснулся к ней рукой. Ты, моя прееелесть…
Покидая комнату, я даже не мог предположить, что уже совсем скоро «моя прелесть» спасёт мне жизнь в настоящем кровавом бою.
*****************************************************************************************************
Под утро приснился странный сон. Будто я сижу на крыльце бабушкина дома и щёлкаю грецкие орехи. Завернув их в старую рубашку, осторожно бью молотком по скорлупе, стараясь не повредить ядра. Увлёкшись ностальгическими воспоминаниями, проснувшись, не сразу понял, что означают частые сухие щелчки, раздающиеся с улицы.
Стреляют? Да, ну, нафиг… Гулкий взрыв, от которого показалось, что содрогнулся весь дом, окончательно развеял мои сомнения. У нас, что война?
Быстро натянув тренировочные полотняные штаны, накинул на голые плечи рубашку. Коротко кивнул проснувшийся Насти: мол сиди здесь, сам разберусь. Выйдя из спальни, осторожно подошёл к входной двери. Постучал условленным стуком, дождался ответа, после чего выглянул наружу. Два охранника из числа специальной службы боевой организации московского отделения партии эсеров были на месте, но ничего об источнике шума сказать не могли.
- Ждите здесь. Я за оружием – и назад!
Ругая себя, что сразу не захватил кольт, поспешил в спальню – это меня и спасло. Ещё один взрыв распахнув дверь, сбил меня с ног, буквально зашвырнув в проём гостиной комнаты. Тут же, стараясь перебороть шум в голове, шатаясь поднялся на ноги.
Глубоко вздохнув, поморщился: вокруг противно пахло порохом. Глухо щёлкнул выстрел. Что-то острое скользнуло по плечу, оставив глубокую кровоточащую царапину.
- Не стрелять! Этого брать живым! – донёсся сквозь заложенные уши незнакомый властный голос.
Раз сразу не убили, тогда повоюем! Тело, повинуясь заложенным многочасовыми тренировками рефлексам, умело вывернулось из двойного захвата. Неизвестные, которые попытались ухватить меня за руки неловко свалились на пол. Тут бы добить, но! Следующего нападающего встретил прямым в челюсть. Мотнув головой, тот ловко увернулся. Опытный, сволочь! Ещё одного успел пнуть между ног, надолго выведя из строя. Возникшая пауза помогла немного собраться с мыслями для оценки ситуации. Проморгавшись, заскрипел зубами: да их тут больше десятка! А я вроде как немного контуженный - башка не варит, рефлексы как у бегемота. Сука!
Когда налетели всей толпой, ещё пытался работать локтями и коленями, но без особого успеха. Обозлённые враги начали месить меня руками и ногами, только мешая друг другу. Крутился как мог, пытаясь не получать акцентированных ударов. Прижавшись к стене, чтобы не зашли за спину почувствовал лопатками твёрдый продолговатый предмет. В мозгах полыхнуло: ты моя прееелесть! Рука схватилась за рукоять старинной сабли. Оскалившись, я, отключив своё сознание, выпустил зверя наружу.
Глаза одного из лучших бойцов московского войска Захара Бокова открылись. Кругом враги, сабля в руках. Что такое рефлексия средневековый воин отродясь не знал, сходу, не потеряв даже мгновения ввязавшись в битву. Нет места для размаха? Не беда: сабля — это просто большой нож. И, вообще, работают не руки, а тело. Прижав оборотную сторону клинка к левому плечу, а кисть к правому боку, Захар поворотом туловища полоснул лезвием сабли по ближайшему противнику. Используя подобную технику, он быстро очистил вокруг себя свободное пространство, достаточное для полноценной работы. А вот теперь держитесь курвы! С каждым взмахом сабли врагов становилось всё меньше и меньше. Захар бился как робот, без малейших сомнений и намёков на чувства. Им вели инстинкты и наработанная техника боя. Он никогда не изучал приёмы, система тренировок в его роду была поставлена иначе. Клинок радостно пел в его руках, сокрушая черепа и дробя кости. Пара отрубленных рук были небрежным пинком отброшены в угол. Теоретики боевых искусств будущего, отметили бы, что он задействует в своих движениях всё тело, используя все три плоскости, при ударе понижая центр тяжести. Практически не совершая возвратно-поступательных движений, он гасит инерцию удара приседанием с одновременным поворотом туловища. Но, все эти термины Захару были не знакомы. Своей совершенной техники он добился длительными тренировками и многочисленными реальными схватками. Его тело выучило нужные правила чисто интуитивно.
Главарь нападавших схватил со стену длинную тяжёлую рапиру. Встав в фехтовальную стойку, он сделал уверенный резкий выпад в грудь Захара. Но силы были не равны, отведя удар левой рукой, опричник, развернувшись вокруг своей оси, вкладывая вес тела, нанёс страшный удар по шее нападавшего. Голова последнего, разбрызгивая багровые капли, покатилась по полу, остановившись на середине комнаты. Всё! Оглядевшись, довольный Захар увидел только мёртвые или уже неопасные стонущие тела. Он усмехнулся: словно цыплят порубил – что с них взять, безоружных то. Вспышка! Сзади жалобно звякнуло оконное стекло. В комнатный проём, прикрывая друг друга, заглянули трое молодых мужчин со странными короткими пищалями в руках.
- Ложись! – раздался звонкий женский голос. Захар недоумённо посмотрел за спины нападавших. Вовремя перехватив управление телом у предка, я вышвырнул прочь его сознание. Уже падая, услышал часто застучавшую перестрелку. Прикрывшись одним из бездыханных тел, осторожно приподнял голову. Глазам открылась эпическая картина. Настя стояла с двумя револьверами в обеих руках, по очереди нажимая на спуск. В короткой полупрозрачной сорочке, с растрёпанными рыжими волосами – она была прекрасна, словно богиня войны. Двое её противников уже были на полу, получив сразу несколько стальных гостинцев, они уже не подавали признаков жизни. Но, враги, даже если им недоставало воинского умения, оказались неробкого десятка. Третий из стрелков развернувшись, прежде, чем умереть успел сделать по девушке два выстрела. На белой ночной рубашке моей любимой медленно расплывалось красное пятно.
Млять! – сбросив с себя импровизированный щит, я заковылял к Анастасии. Запнувшись о какой-то круглый предмет, грязно выругался. Предмет оказался чьей-то головой, уставившейся на меня выпученными неподвижными глазами. Со злостью, на эмоциях не владея собой, мощным футбольным ударом я