Читать интересную книгу Через семь гробов - Михаил Казьмин

  Вот и придется теперь искать тот самый кубик. А делиться информацией с Сергеевым - ну что ж, поделимся. В конце концов, возможностей устроить неприятности этим гадам у штабс-ротмистра куда как больше.

  Тот самый Сергеев тем временем находился относительно недалеко от Корнева - по меркам космических расстояний, конечно. На одной из окраин Фронтира из гиперпространства вышел приписанный к русскому посольству в Райхе небольшой корабль, поменьше корневского 'Чеглока'. Его уже ждали - рядом с точкой выхода неподвижно висел тяжелый крейсер 'Мурманск'. Кораблик выпустил маленький бот, аккуратно подруливший к крейсеру и мастерски совершивший посадку на его летную палубу. И через несколько минут штабс-ротмистр Сергеев (именно штабс-ротмистр, потому что в жандармском мундире со всеми положенными знаками различия и отличия) вошел в откровенно тесноватую каюту где-то глубоко внутри крейсера.

  - Здравия желаю, господин полковник!

  Поднявшись из-за небольшого стола, навстречу Сергееву вышел высокий ладный офицер в обычном армейском мундире с погонами подполковника Генерального штаба.

  - Здравствуйте, ротмистр, - встреча, как и положено, скрепилась рукопожатием. - И без чинов. Только помните, что здесь и сейчас я Павел Дмитриевич, - добавил он, скосив взгляд на левый погон.

  - Так точно, Павел Дмитриевич.

  Повинуясь приглашающе-повелевающему жесту вернувшегося за стол подполковника, штабс-ротмистр присел на стул с другой стороны стола.

  - Итак, Илья Витальевич, вы рассказали Корневу то, что мы с вами посчитали необходимым. Как он отреагировал?

  - Как и планировалось - добросовестно впитал всю информацию и никоим образом мне не поверил.

  - И что, по-вашему, он предпримет?

  - Скорее всего, попытается разыскать Фарадея и спровоцировать его.

  - На что?

  - На что угодно. Просто попадется Фарадею на глаза и будет смотреть, как тот себя поведет.

  - Черт, это ему не на истребителе летать... Негласное прикрытие для Корнева готово?

  - Так точно. Наши.

  - Так точно, так точно..., - задумчиво повторил подполковник. - Однако же, как опасно, черт возьми, очень-очень опасно...

  - У нас же нет выбора, Павел Дмитриевич. Вскрыть эту сеть на Фронтире без Корнева не получится.

  - Знаете, Илья Витальевич, а мне эта сеть..., - подполковник выдал несколько выражений, которые заставили бы уважительно хмыкнуть даже боцмана с двадцатилетней выслугой. Суть их в пересказе на литературный язык сводилась к тому, что подполковнику до упомянутой сети никакого дела не было.

  - Но, Павел Дмитриевич!..

  - Сеть на Фронтире, это, Илья Витальевич, прежде всего ваша забота. А к решению проблемы с утечкой информации из Ариенбурга нас это никак не приближает.

  - Но это проблема прежде всего немцев...

  - Мне плевать на проблемы немцев. Но у нас из-за этой утечки сорвались уже две операции. Кстати, если помните, во время одного из этих срывов вас чуть не подстрелили. Поэтому вот что. Привлекаем к охране Корнева еще и немцев. Я набросаю письмо для Шрайера, передадите ему как можно скорее, выходить с ним на связь обычным порядком я, сами понимаете, не буду.

  Сергеев всем своим видом выразил готовность бежать с письмом к Шрайеру хоть сейчас.

  - А чтобы ваш коллега и все наши немецкие друзья работали веселее и активнее, сообщите Шрайеру на словах, что не только мы в курсе их планов насчет Скраггенхольда.

  В ответ на удивленное выражение на лице Сергеева подполковник пояснил:

  - Фарадей этот отбыл на Скраггенхольд. А днем раньше туда отправился ...

  Подполковник бросил на стол голоснимок. Сергеев всмотрелся - лицо распространенного на Западе типа, со смесью европеоидных и семитских черт.

  - Шрайеру отдайте, - сказал подполковник. - Специальный агент ОРС Бенджамин Аарон Голдберг. На данный момент начальник над Фарадеем, ну по линии ОРС, понятно, а не Интерпола. Прикрытие Корнева я уже этими портретами обеспечил, пусть немцы сделают то же самое.

  Сергеев спрятал снимок в карман. Подполковник засел за письмо для Шрайера. Писал от руки, ничего не черкая и не переписывая, закончил довольно быстро. Проглядел, сложил лист вчетверо и отдал Сергееву:

  - Шрайеру скажите, уничтожить письмо в вашем присутствии. И отбывайте обратно, время не ждет.

  Провожая Сергеева до двери каюты, подполковник неожиданно рассмеялся.

  - Знаете, Илья Витальевич, о чем я вдруг подумал, - успокаивающе заговорил он и, видя интерес и вопрос на лице штабс-ротмистра, продолжил: - Вот мы считаем западников опасным, умным, коварным и хитрым противником. В общем-то правильно считаем, так оно и есть. Но иногда они отмачивают такое... Нет, ну вы только представьте - они отправляют на Скраггенхольд - на Скраггенхольд! - еврея и негра!

  Ничего предосудительного в своем громком смехе Сергеев не видел. Нет, конечно, ржать как лошадь в присутствии начальства нехорошо. Но с другой стороны, над шутками начальства смеяться надо. Особенно если они и правда смешные...

Глава 15

  Если судить по однообразным серо-белым разводам на экранах внешнего обзора, никаких признаков движения 'Чеглока' не наблюдалось, но тем не менее корабль уверенно пробирался по изнанке космоса. Конечно, расстояние, остававшееся за кормой, оставалось довольно условным - измерениями в гиперпространстве никто никогда не занимался ввиду полной бесполезности подобных исследований. Зато дистанция до пункта прибытия в реальном космосе с каждой минутой неумолимо сокращалась.

  Корнев снова вез Хайди на Александрию. По сравнению с прошлым разом полет проходил в куда более комфортных условиях - зря, что ли, Роман озаботился переоборудованием капитанской каюты?! Вот только в этот раз, в отличие от прошлого, радости было куда как меньше.

  Несколько дней назад Корнев получил от Хайди тревожное сообщение. Она просила его срочно прилететь к ней и, не вдаваясь ни в какие подробности, написала просто: 'Мне страшно!'. Вот тут уже страшно стало Корневу. Если Хайди ничего не объясняет, это само по себе непривычно и потому пугает. А если она пишет, что ей страшно и не объясняет, почему... В общем, причины испугаться за невесту у Корнева были самые веские, и неизвестность только увеличивала их действие.

  Что именно так напугало Хайди, она показала Корневу дома. Да уж, было действительно страшно. Коротенький, всего на несколько минут, порнографический видеоролик, присланный ей на сетевую почту, по своей мерзости, отвратительности и прочим аналогичным параметрам просто зашкаливал. Корневу едва удалось подавить рвотные позывы, пока на объемном экране какой-то жирный араб насиловал девушку, похожую на Хайди, а потом заживо распиливал ее вибропилой. Но самым мерзким и самым страшным в этом гнусном ролике оказалось даже не его содержание, а титры в самом конце: 'Тебя все равно ждет такая судьба!'.

  Специалисты из гестапо довольно быстро выяснили, что ролик создан с помощью компьютерной анимации и, слава Богу, показанная в нем жуткая смерть девушки к действительности отношения не имеет. Это, однако, осталось на данный момент единственным, что удалось выяснить. Каким путем ролик попал на сетевую почту Хайди, точнее, откуда он пришел, установить пока что так и не смогли - отправитель замел следы очень старательно, а главное, эффективно. Поэтому Хайди сидела дома и боялась.

  Все это Корневу рассказал доктор Шрайер, увидеться с которым Корнев пожелал сразу же после просмотра этой мерзости. Желание ожидаемо оказалось взаимным, так что очень быстро Корнев, Шрайер и Сергеев снова собрались вместе, Хайди ждала отдельного приглашения в коридоре. Едва начался разговор, в кабинет буквально ворвался министериальрат Штрикк и устроил настоящий скандал. Корнев смотрел на бушующего Штрикка и недоумевал: вот этого буяна он обозвал сухарем? Господин министериальрат, чуть ли не брызжа слюной, обвинял Шрайера в том, что тот ничего не делает для безопасности его родственницы и не может найти выродков, присылающих ей такую гадость; утверждал, что присутствующий господин Корнев один сделал для защиты фрейлейн Бюттгер больше, чем все гестапо и все такое прочее. При этом Штрикк обильно уснащал свою более чем эмоциональную речь сложными и порой весьма занимательными конструкциями, созданными с помощью всего трех основных элементов: задницы, дерьма и свиньи. Корнев подумал, что стоит, пожалуй, заняться изучением немецкой ругани, которая, хоть и уступала русской по своей, если можно так выразиться, энергетике, однако же, отличалась своеобразной и не лишенной известного обаяния заковыристостью. Разозлить доктора Шрайера, впрочем, оказалось не так-то просто, зато тот утихомирил бушующего Штрикка быстро и эффективно:

  - Господин министериальрат! Если вы не прекратите позорить ваш мундир своим поведением, я опозорю его с помощью двух полицейских, которые сейчас просто вынесут вас из кабинета!