- Хрррххррр….
Пощекотав хуком челюсть твари, схожусь прямолинейным рывком напролом …
***
- Словно варан и кобра! – восхищенно приговаривает Ренат.
- Чертовщина какая-то, - бурчит Тимофей.
Его то и дело тянет сорваться с места и нарушить прямой приказ. Василина для того и встала рядом – чтобы удержать сердобольного водителя и не дать влезть в схватку господина.
А схватка поражает!
Удары господина молниеносны. И смертельны. Но этот странный противник уворачивается, словно внутри него не кости, а гибкие шланги. И норовит куснуть или царапнуть, как животное.
Неожиданно один из ударов удается твари. Желтая вспышка, и, спустя миг, на плече господина растекается кровь. Мерзавец ранил Беркутова!
Между когтистыми пальцами противника из ниоткуда возникает круглая мини-граната – меньше, чем мячик для гольфа. Резкий бросок, и снаряд летит в раненое плечо господина. А доспеха ведь больше нет!
Василине приходится напрячься, чтобы не зажмуриться. И не зря! Зрелище того стоит! Ошеломительная радость захлестывает сердце.
Навстречу гранате взметаются огненные птицы. Как настоящие! Видны даже огненные перышки и клювики!
- Ну хватит, - раздается спокойный голос господина. Отрезвляющий как ледяной душ.
Взрыв гранаты тонет в огне стаи. Другая часть птиц обрушивается на противника. Он с визгом и ором падает на землю. Господин снова обрушивает на него калечащие и смертельные удары. Резкая вертушка в солнечное сплетение вбивает мерзавца в землю. Завершающий финал-удар в горло, и трахея превращается в кровавый хлам. Словно красный пузырь лопнул. Победа.
Беркутов возвращается к «броненосцам», взмыленный и уставший, но янтарные глаза, как всегда, спокойны и решительны.
- Вы ранены, - Василина подступает к победителю, но он лишь пожимает плечами.
- Поверхностная рана, кожу едва-едва оцарапало. Намного опаснее было то, что он пробил доспех. Чуть не подорвал.
- А говорил - голыми руками удушит, - с ненавистью смотрит Василина на труп. - Слабак! Поделом!
- Насяльника, - кидается к нему Джамшид. – Не зная, откуды грыната! Не рухаеся, насяльника! Не была грыната. Всё-всё праверяли.
- Вороны, - произносит Беркутов, будто это слово всё объясняет. – Не бери в голову, Южанин. Он мог ее откуда угодно достать, да хоть из задницы.
- Задница не праверяли, - грустно вздыхает Джамшид.
- А стоило, - отвечает таким же тяжким вздохом Беркутов.
Тимофей вклинивается:
- Сеня, да что это вообще было? Что за мутант обдолбанный?
Беркутов задумывается.
- Видимо, жива-мутант, - пожимает он плечами. – Бывает же всякое… Кстати, пленники целы? Не убило выстрелом из РПГ?
- Да никого не убило, - отмахивается Тимофей. – Ты так резво бросился на снаряд, что только тебя и могло убить.
- Ну это точно вряд ли, - мягко улыбается господин, и от этой улыбки сердце Василины дает сбой. – Пойдем тогда пообщаемся с атаманом и его отцом. А то сколько здесь топчемся, а делом всё никак не займемся.
Глава 14 - Робин Гуд
- Хм-хм, - попивая утренний кофе, Аркадий Волконский листает новости в планшете. – Очень странно.
- Папа, ешь овсянку, - мягко напоминает княжна отцу. - Стылая не вкусная.
- Да-да, - не отрывая взгляд от статьи, князь зачерпывает ложкой кашу на топленом молоке. – Как же сильно не хватает тебе младшего брата, чтобы воспитывать.
Анфиса грустно опускает глаза. Она, правда, скучала по братишкам и мамам. Как же было здорово летом в Твери! И Сеню никакие великосветские львицы не пытались увести. В столице же постоянно за него трясешься. В «Зарнице» у Долгоного поток краль никак не иссякал, еле вместе с Людой отбили своего мальчика. Да еще Алеся Борова, оказывается, активизировалась. Ишь захотелось гулять вместе с Сеней. Забылась деточка, свободу в столице почувствовала. Надо бы напомнить ей, на всякий случай, кто в их Доме княжеская дочка.
- А тебе, сын, не должно хватать собственных жен, между прочим, - вставляет Галина Константиновна, будто почувствовав настроение внучки. – Не засиделся ли ты в Москве, Аркаша? Завел трех красавиц, а они теперь томятся без мужа, бедняжки.
- Самому грустно, - вздыхает князь. Вспоминает прелести своих чудесных женушек, особенно четвертый размер младшенькой, двадцатидвухлетней дочки Евгения Новикова – и вздыхает еще раз.
- Так надо либо к ним ехать, либо, наоборот, семью сюда перевозить. А то месяцами сидишь бобылем в московской резиденции. Непорядок! Сварогу это ой как не любо! Мог бы уже за лето зачинить пару детишек точно. Не печешься о семейном очаге, ох, как плохо, плохо. А вот Фисочке новые братики и сестрички только в радость, да, внученька?
- Да, бабушка, - кротко соглашается княжна. И, правда, всем вместе в Москве очень хорошо бы было.
- Дел много в столице, мама, - качает головой Аркадий. – А официально переехать из Твери нельзя. Старые змеи, как Свиридов, тут же распляшутся. Наворотят проблем, век разгребать потом?
- А какие дела? – интересуется бабушка.
- Разные, - уклончиво ответив, князь стучит пальцем по планшету. – Вот, например, ваш ненаглядный опять засветился в прессе. Глаз да глаз за ним нужен.