мысли — что делать? Почти сотня против двадцати, не побьют так затопчут! Да еще можно ненароком принять ислам! Надо валить, не стрелять же!
После очередного навала нас малость оттеснили от ящиков, на которых стоял Лука и к нему тут же потянулись несколько рук. Небош взревел, рванулся вперед, откинул в стороны стоявших у него на пути, схватил Луку за плечо, резко сдернул и потащил за собой.
Скуластый прыгнул Небошу на спину, перехватывая горло. Небош толкнул Луку к нам, крутанулся в захвате, двинул локтем, кулаком, но не удержался и они оба рухнули в росшие вдоль края майдана кусты.
Ругань мгновенно перешла в драку, все наши плотной стеной отбивались от наседавших, только Лука, согнувшись пополам, пытался пролезть вперед.
— Куда, назад!!!
— Пилотку сбили! — прохрипел комиссар.
— Потом! — ухватил его за шкирку и буквально вбросил в строй.
— Там звезда!
— Не до нее, назад!
Слева из кустов доносилась возня, хруст ломающихся веток и грубая брань. Мятежники выставили вперед здорового мужика, который просто молотил воздух, но уж если попадал! Молча, со злыми глазами, он опускал кулак на неудачно подвернувшуюся голову и противник отлетал или падал.
— Челюсть ему свороти!
— Ох, убили!
— По морде его! Вбей нос!
— А, копиле!
— Издайники!
— Бейте их, сербы!
Нас прижимали к мечети — вдоль фронта бодались несколько равных пар, не имея возможности расцепиться, но наши не пили с утра и потому отбивались вполне успешно. Но это пока — чем больше крови на разбитых лицах, тем больше звереют. Вон, уже пошли в ход приклады.
— Как пикой! — я сунул Марко в руки подобранную палку и дернулся вправо, к кустам, на ходу выдергивая гранату из кармана.
Небош бился как лев, и я не раздумывая саданул его противника бомбой по башке, скуластый вздрогнул и обмяк.
Сзади вскрикнули — молчаливый мужик пробил брешь в нашем ряду и уже сделал шаг вперед, еще мгновение и все посыпется! Оставив Небоша подниматься, я метнулся к молчуну и со всей дури засадил ему по печени рукой, в которой так и сжимал гранату.
Мужик рухнул, как срубленная прутом крапива и упал под ноги, туда, где уже валялись или размазывали кровавую юшку неудачливые драчуны. Один согнулся пополам, держался за живот и хрипло сипел — гадом буду, Марко его палкой ткнул. Эдак мы заводил побьем и все уляжется!
Но нет — краем глаза заметил, что бледный, как партийная брошюра, Лука скребет кобуру и вытаскивает пистолет.
Бабах!
Выстрелом в воздух Лука, наконец, догадался, перевести мордобой в перестрелку.
— Ну все, конец вам, црвени! — завопил остроскулый, едва выбравшись из кустов и держась за голову.
Его подручники перехватывали винтовки и уже взялись за затворы, когда над головами прогрохотала пулеметная очередь, заставившая всех присесть и замереть.
Небош водил стволом из стороны в сторону, раздувая ноздри. И как-то сразу все поняли, что следующую очередь он не задумается пустить ниже. Тем более, что рядом встал второй пулеметчик.
— Отходим! — принял решение командир.
Выставив стволы, мы наполеоновским каре медленно пятились от деревни туда, где над Жепой стоял построенный еще при Османской империи каменный мост. Главный заводила покрикивал, собирая подручных в кучу, на площади со стонами вставали с земли, щупая свороченные скулы, потирая подбитые глаза или запрокидывая кровящий нос.
— Подкулачники, буржуи сельские! — скрежетал зубами Лука, вцепившись сжатыми до судорог пальцами в винтовку. — Сволочи монархистские, ренегаты!
Взмокшие волосы его падали на лоб, слева наливалась синим не то шишка, не то ссадина.
Сразу за мостом, готовые в любую секунду открыть огонь, мы приняли подобие боевого порядка и командир отдал приказ — в Северско!
— Что там?
— Батальонный госпиталь. Если не успеем, эти, — зло выплюнул командир, — могут напасть.
Первый километр по гористой местности сразу показал, кто чего стоит. Если мои штурмовики (пусть бывшие) и еще несколько партизан, явно привычных к таким походам, двигались без напряга, то остальные отставали и задыхались.
— Давай разделимся, — предложил командир. — Вы вперед, а мы догоним.
— Так вместе дойдем, в чем проблема?
— Если эти догадаются верхом, по дороге, то можем не успеть.
Мы отобрали еще четверых, взвинтили темп и ушли в отрыв. Все-таки подготовка дорого стоит, хоть с хрипами и дыша, как паровозы, мы добрались до Северско всего за час.
Госпиталь занимал два домика, сложенных из нетесаного камня под крутыми крышами из широкой дранки. От времени и дождей дощечки обесцветились и потемнели, теперь они сливались со стенами, создавая иллюзию что это не дома, а крутые каменные горки.
Врач, довольно молодой мужчина лет тридцати двух-тридцати трех, встретил нас не слишком дружелюбно — еще бы, вывалились из леса, грязные, потные, и с ходу потребовали эвакуировать лазарет.
— Нет-нет-нет, и даже приказ тут не поможет! — отмел он предложение одним взмахом руки. — У меня семеро тяжелораненых!
— В отряде мятеж, если четницкие элементы нагрянут сюда, — горячился Лука, — они могут убить всех!
— Если мы потащим раненых, — упорствовал доктор, — даже на телегах, мы растрясем их и убьем еще вернее, чем четники! Да и телег у нас нет.
Вокруг тем временем собрались санитары и больничарки, из них две девушки и два дедка точно бошняки — неудивительно, тут вообще краешек анклава мусульманского. Но если мы сдадим госпиталь, им точно несдобровать.
Лука еще кипятился, а мы с Небошем уже присматривали позиции. Один пулемет, один снайпер, шесть винтовок — можно продержатся.
— Сколько у тебя легких? — дернул я доктора. — Надежных, чтобы стрелять могли.
— Человек пять-шесть.
— Отлично, собери их к этим окнам, выдай винтовки, путь держат сторону дороги.
— А вы?
— А мы вон там на взгорке будем, как раз во фланг ударим.
Склон, в отличие от долины Жепы, выглядел пустовато, ну так и хорошо, не сообразят, что там можно устроить засаду. Мои ребята быстро объяснили партизанам, как надрать травы или веток, как накидать их на плечи или воткнуть в шапки, я рысью промчался по дороге, оглядывая позицию — норм, со ста метров не видать.
И мы затаились в ожидании мятежников, выслав одного человека навстречу командиру с отстающими, чтобы нас ненароком не перестреляли в спину. Рядом со мной, под пышным кустом, выставив винтовку, Лука продолжал вполголоса костерить прислужников буржуазии.
— Слушай, ну вы же сами виноваты…