Читать интересную книгу Крестоносцы - Михель Гавен

— Энн Баскет замужем?

— Нет, живет одна. У нее две собаки породы колли.

Джин внимательно смотрела на лицо молодой, привлекательной женщины, изображенной на экране компьютера. Энн Баскет была русоволосой, с открытым взглядом светлых глаз. Лицо с правильными чертами, по-английски строгое и сосредоточенное. Речь шла, безусловно, о женщине с глубокими чувствами и решительным характером. Она чем-то напомнила Джин ее мать Натали. Что-то общее сквозило во взгляде и в выражении лица. У Баскет была такая же манера слегка наклонять голову при повороте. Упрямая, настойчивая, смелая. Сама себе хозяйка.

— Возможно, она все еще помнит его, — предположила Джин негромко. — Поэтому углубилась в работу и предпочитает обходиться обществом собак, безмолвно сочувствующих ее затаенной печали. Может, у нас есть шанс. Как ты думаешь?

— Смотря, о чем ты ведешь речь. — Дэвид закурил сигарету. — Напомнить о ней Селиму, разбередить его чувства и убедить передать аятолле наши сведения по Магеллану?

— Не только напомнить, Дэвид, — спокойно ответила Джин. — Возможно, подарить им обоим еще один шанс. Я думаю, нам надо дать знать женщине о Селиме и о том, что он не забыл ее. Потом обратить внимание на реакцию Энн Баскет. Если она окажется теплой, то Баскет может написать через меня письмо Селиму. Снова возникнет эмоциональная связь, а сведения по Магеллану уже приложатся сами собой.

— Что ж. — Уитенборн покачал головой и повернул экран лэптопа к себе, несколько мгновений он внимательно рассматривая лицо женщины. — Мы, разведчики, имеем дело не только с секретными материалами, секретными операциями. В первую очередь нам приходится сталкиваться с людьми, изучать их души, стараться проникнуть в человеческие тайны. Только так можно склонить на свою сторону. В данном же случае даже и без всякого попутного интереса вербовки, как говорится, сам Бог велел помочь этим двоим снова найти друг друга. Это в наших силах и очень полезно для текущего дела. Я не возражаю. Пробуй, — он перевел взгляд на Джин.

— Спасибо, Дэвид, — улыбнулась молодая женщина. — Я рада получить твое согласие. Скинь мне этот материал, и я напишу Энн письмо.

— Сейчас скину. Как тебя там называли? Я вроде слышал, — Уитенборн слегка прищурился.

— Где?

— Да, там, у магазина. У меня окно из-за духоты открыто. Кое-что и долетает. Внучка волшебника Гэндальфа? Можно сказать, ты продолжаешь свое дело. Волшебник Гэндальф за работой. — Он нажал на кнопку клавиатуры. — Все, послал. Иди принимай и действуй.

* * *

В городской больнице Эль-Кута Джин только начала оперировать мальчика с проникающим огнестрельным ранением спины. Его задели при перестрелке у мечети. Мальчик разносил газеты и не успел вовремя спрятаться. Теперь он лежал под наркозом на операционном столе, освещенный сверхсовременным бестеневым операционным светильником с видеокамерой, монитором для записи и демонстрации проводимых процедур, привезенным из Великобритании в рамках гуманитарной помощи.

— Раневой канал довольно глубокий, — заметил доктор Фарад, осматривая пациента, — мне кажется, во избежание попадания инфекции надо ушивать.

— Ушивать нельзя, — отрицательно качнула головой Джин. — Пулю выпустили из винтовки М-60, не из АК. Его одинаково могли задеть как патруль, так и боевики. У них благодаря черному рынку М-60 тоже частенько попадается. Калибр пули меньше, центр тяжести смещен к хвостовой части. Положение пули в полете по этой причине неустойчивое. Когда она попадает в ткани, то начинает кувыркаться и наносит гораздо больше повреждений, чем пуля из АК. В результате окружающие ткани повреждаются на значительном расстоянии от стенок раневого канала. Сначала нам необходимо все досконально осмотреть и вычистить, иссечь негодное, а потом уже наносить швы. Иначе начнется процесс заражения.

— Судя по симптомам, оно уже начинается, — ответил доктор Фарад. — Вот взгляните — мышцы вокруг раневого канала характерно подергиваются. Речь идет о столбнячном спазме, ведь у него наверняка нет противостолбнячной прививки.

— Не уверена. — Джин прикоснулась инструментом к оголенной спине мальчика. — Видите, кожа неподвижна, а при столбняке судороги возникают в любом месте при самом незначительном раздражении. Я согласна, исключать ничего нельзя, в том числе и развитие столь распространенной здесь инфекции. Возможно, речь идет о начальной стадии. Михраб, — она повернулась к сестре, — надо ввести противостолбнячную сыворотку. Половину дозы разведи изотоническим раствором один к десяти и введи внутривенно, а вторую половину — внутримышечно. Повторный укол сделаем часа через три после операции.

— Госпожа, к вам опять приехали… эти… — в операционную заглянул Ахмет. — Требуют вашего немедленного выхода.

— Я понимаю. — Джин повернулась. — Одну минуту. Доктор Фарад, — она обратилась к помощнику, — пожалуйста, самым тщательным образом иссекайте края раны. Надо удалить все нежизнеспособные ткани, и лишь потом начинайте накладывать первичный шов, но не затягивайте нити, а оставьте свободными. Мы их завяжем дня через три-четыре, ведь надо посмотреть, как будет развиваться инфекция. Рану хорошенько обработайте антисептиками и тампонируйте.

— Хорошо, госпожа.

— Михраб, введите антибиотик и иммуностимулирующий препарат.

— Я все сделаю, госпожа.

— Я сейчас вернусь.

Сдернув с лица марлевую повязку, Джин вышла в предоперационную. Около двери на стульях сидели три боевика, чьи лица скрывали пятнистые платки. У двоих в руках она увидела гранатометы.

— Госпожа, аятолла просит вас приехать.

Когда Джин вошла, один из боевиков встал. По голосу она узнала молодого человека, отвозившего их с Михраб в клинику после ее последнего визита к Удею.

— Что-то случилось? — серьезно спросила Джин. — Раненому стало хуже?

— Не совсем, госпожа, — ответил боевик. — Он пришел в сознание и даже начал немного есть, но все время жалуется на боли в животе. Аятолла волнуется, не остался ли там кусок удаленного прута.

— Исключено. — Джин решительно покачала головой. — Я все обследовала самым тщательным образом, и ничего остаться не могло. Впрочем, не исключено развитие воспаления. Хотя все надо смотреть на месте. Сейчас мы соберемся. Ждите в машине. Сколько раз я просила, — она строго показала на оружие, — не тащить подобные гадости в предоперационную. Если вы боитесь нападения, то оставьте вооруженных людей в коридоре на охрану, а сюда пусть заходит кто-нибудь один. Здесь нет никого, кроме меня, Михраб, доктора Фарада и двух известных вам санитаров. Кого бояться? Сколько инфекции на этих стволах, я даже представить не могу. Здесь ослабленные люди, можно сказать, между жизнью и смертью.

— Простите, госпожа, — явно смутился боевик.

Джин вернулась в операционную.

— Михраб, — подозвала сестру, — собери наш медицинский саквояж. Сейчас снова поедем навестить нашего подпольного больного.

— Опять туда? — спросила Михраб с затаенным испугом.

— Да, — Джин кивнула, — опять туда. Не можем же мы отказаться. — Она пристально посмотрела на Михраб, и та опустила голову, вздохнув. — Доктор Фарад, закончите сами, пожалуйста, — попросила Джин иракского коллегу. — Вам поможет Ибрагим, — кивнула она на санитара. — Основное мы уже сделали, а дальнейшее я постаралась запечатлеть в вашей памяти. Пока оставьте тампонаду без затягивания нитей. Посмотрим, как будет развиваться процесс. Антибиотик через каждые четыре часа. Иммуностимулятор сразу по окончании операции, через два-три часа укол противостолбнячной сыворотки внутримышечно.

— Я понял, госпожа, — кивнул доктор Фарад. — Удачи вам. — Он посмотрел на нее поверх очков. — Если можно хотя бы надеяться на это. Будьте осторожны!

— Все обойдется, — заверила его Джин. — Ну, Михраб, готова? — Она повернулась к сестре.

— Да, госпожа, я все собрала, — тихо подтвердила та.

— Тогда идем, нас ждут.

* * *

— Так. Я скажу сразу о слишком тугой повязке. Так бинтовать нельзя. — Джин с упреком взглянул на Селима. — Мой профессор, у которого я училась, — она в который раз чуть не сказала «моя бабушка», но вовремя сдержалась, — вообще выступал против всяческого рода перевязок. Он говорил: уже обработанная рана и тем более зашитая должна получать кислород. С кислородом все заживает гораздо быстрее, правда, если больной находится в госпитале или в домашних условиях и опасность заражения минимальна. Нагромождение повязок не защищает от инфекции. Она уже есть внутри, развивается, насколько мы ей это позволяем. Мы вводим антибиотики, делаем инъекции иммуностимуляторов, обрабатываем рану антисептиками, останавливая ее развитие и помогая организму, который сам с ней борется. Он борется, а не мы. Мы только помогаем.