Он повернулся и внимательно посмотрел на меня. От его прямого взгляда сердце в груди замерло.
— Может быть.
Я засмеялась, откидываясь на подушки. Этот мужчина просто невыносим.
— Еще вопросы? Или мне наконец можно поспать?
— Пфф, Рапаче, даже не рассчитывай, этот вечер будет очень долгим, — я выгнула одну бровь. — Где видео?
— Видео? — Он посмотрел на меня так, как будто понятия не имеет, о чем я.
— Нил.
— Отправил твоему жениху?
— Нил! — Я практически зарычала. Теперь я достаточно знала этого мужчину, чтобы понимать, что никакое видео он никому не отправил.
— Да тут оно, тут.
Он нырнул вниз, вытаскивая телефон из кармана брюк, а потом пихнул его мне в руки.
— Хочешь посмотреть?
Несколько секунд я раздумывала над его предложением, но в итоге поняла, что еще не готова к чему-то подобному. Даже эротические эксперименты с двумя мужчинами сразу меркнут перед интимным видео с собственным участием.
— Пожалуй, откажусь.
— Как хочешь.
— Ты на самом деле хотел отправить меня работать в свое эскорт-агентство?
Нил застонал, всем своим видом показывая, что мои расспросы его уже изрядно утомили.
— У нас сегодня вечер откровений?
— Не увиливай от вопроса, Нил Рапаче, — я приподнялась и нависла над ним, давая понять, что мне проще ответить, чем пытаться съехать с темы.
— Какое-то время, — он поморщился.
— Что-о?
Я села на пятки — моему возмущению не было предела. То есть он на полном серьезе думал о том, чтобы сделать из меня проститутку?
— Какое именно время?
— Минут 15? — Он прищурился, поглядывая на меня одним глазом, а я шлепнулась назад на подушку.
— Ненавижу тебя. И к чему тогда был весь этот цирк?
Он пожал плечами.
— Я планировал отправить тебя домой, когда кредиторы Антона перестанут связывать его с тобой. Сначала просто припугнул, чтобы сильно не высовывалась, а потом… как-то втянулся.
На языке крутилась целая гора шуток и язвительных комментариев, но я предусмотрительно стиснула зубы, щадя эго Нила Рапаче. Пару минут мы молчали, а потом я неожиданно для самой себя произнесла:
— Я переспала с Этьеном.
— Я рад.
— Что?!
Я снова села, недоверчиво глядя на него. Если сегодняшний вечер продолжится в том же духе, то я накачаю себе пресс, постоянно подрываясь с кровати. Как он может быть рад? Это не укладывалось в картину моего мира.
— Вас тянуло друг к другу, и это было видно невооруженным глазом. Такое притяжение не может сойти на нет само по себе. Тебе бы хотелось его все больше и больше, пока это не переросло бы в наваждение. — Он повернул голову и прищурился. — Тебе ведь стало легче?
Я прислушалась к своим ощущениям. После того как мы с Этьеном переспали, он задал тот же самый вопрос. И мой ответ за несколько дней не изменился.
— Определенно.
— Ну вот и отлично.
Он снова закинул руки за голову и сладко потянулся, позволяя простыне оголить часть твердого пресса. Очень соблазнительного пресса.
— Но только, Анна, — проговорил тихим голосом он, — это работало исключительно с Этьеном, хотя нас с ним тоже ждет серьезный разговор. Любого другого мужчину я убью.
— То есть работа в эскорте все же отменяется? — С трудом сохраняя серьезное выражение лица, спросила я.
— Не беси меня. Займись лучше делом, — Рапаче откинул простыню, недвусмысленно намекая на продолжение.
Я нырнула под одеяло, даже не пытаясь сдержать счастливый смех.
Конец
Бонусная глава
Нил стоял, положив локти на старинные перила, и со скукой водил взглядом по толпе внизу. Он уже жалел, что приехал сюда в попытках хоть как-то развлечь себя. В последнее время жизнь казалась ему до невозможности пресной. Этьен говорит, что он зажрался, а Нил считал, что у него пресловутый кризис среднего возраста. Хотя, может быть, это одно и то же.
Он поморщился и уже собирался оттолкнуться от перил, как в толпе мелькнуло яркое пятно. Нил замер. Женщина была не в его вкусе. И дело совсем не во внешности — здесь ему не к чему было придраться. Но ее улыбка, взгляд, жесты буквально кричали о том, что этой куколке палец в рот не клади. Нил хмыкнул — не в меру дерзкая сучка, которая, скорее всего, еще и не умеет вовремя замолчать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Хороша, да? И где только эти русские таких берут?
Рядом на перила опустились морщинистые руки одного из членов итальянского парламента. Мужчина был здесь инкогнито, хотя Нила подобная анонимность всегда забавляла. О каком инкогнито может идти речь, когда твоя рожа смотрит на людей с экранов всех телевизоров?
— В России? — Нил иронично приподнял бровь. В груди неприятно кольнуло — он так увлекся разглядыванием незнакомки, что не обратил внимания на человека рядом.
Тщедушный русский не вызывал у него никакого уважения. С компанией Антона Ярмоленко у него была пара действующих контрактов, и он не мог дождаться, когда они наконец истекут. Мужчина был скользким, трусливым и плохо разбирался в бизнесе. Уже после заключения контракта Нил понял, что за успех в их компании отвечал отец Антона. Досадная недоработка его службы безопасности, за которую несколько человек уже поплатились.
Он брезгливо передернул плечами — и почему женщины выбирают таких слизняков? Его собеседник хохотнул.
— Жалко девку, конечно. Будь помоложе забрал бы.
— Это ее выбор, — Нил пожал плечами.
— Вряд ли кто-то сам выбирает умереть из-за дружка-идиота, — цокнул парламентарий, и Нил хмуро посмотрел на него.
— Что ты имеешь в виду?
Мужчина наклонился чуть ближе, словно опасаясь, что их разговор кто-нибудь услышит.
— Ходят слухи, что наш Антонио погряз по уши в долгах, а у папочки проблемы со здоровьем, поэтому проконтролировать своего непутевого отпрыска он не может.
— И причем тут она? — Нил махнул головой на девицу, которая улыбалась кому-то из гостей.
— Он задолжал Мезетти, а ты знаешь, как они решают подобные дела, — мужчина пожал плечами и снова отодвинулся.
Нил действительно знал. Эта семейка славилась тем, что устраняла не самих неугодных людей, а их близких. Метод был действенным, не поспоришь. А глава семьи — Томас Мезетти весьма им гордился. Что бы там не говорили про инстинкты самосохранения, среднестатистический человек больше печется о своих любимых, чем о себе. Хотя, в этом, наверное, и заключалась человеческая слабость и трусость — никто не хочет столкнуться со смертью близкого. А особенно осознать, что стал причиной его гибели.
Больше они не разговаривали. Нил все никак не мог оторвать взгляда от незнакомки. Она совершенно искренне улыбалась гостям и, судя по кольцу на пальце, своему жениху. «Совсем мозгов нет», — раздраженно подумал Нил и наконец убрал руки с перил. Он коротко кивнул пожилому мужчине и направился в сторону запасной лестницы. Оставаться на аукцион Нил не планировал.
Слова парламентария все никак не шли из головы, и он ругнулся вполголоса. Ему нет никакого дела до какой-то там русской девицы, которая настолько глупа, что связалась с подобным слизняком. На середине лестницы он резко остановился и со злостью ударил по перилам.
— Блять!
Нил Рапаче вытащил из кармана телефон и несколько раз щелкнул по экрану.
— Томас, дорогой, рад слышать тебя. Томас, есть у меня к тебе одно дело.