Читать интересную книгу Добровольно проданная (СИ) - Шагаева Наталья

Иногда думаю: а за что, собственно, я так люблю этого жесткого и холодного мужчину? За что? За то, что знаю, что он есть. За то, что до сих пор верю, что глубоко внутри Константин совершенно другой. Я люблю его не за что-то, а вопреки. Глупо это, наверное, но по-другому я не могу.

— Дура ты все-таки, Соня, — с умным видом заявляет тетка, помешивая кофе. — Такой шанс у тебя был. Такой мужчина. А ты от охранника родила. И какой тебя отпустил? — спрашивает она, поедая мои творожные печенья.

Я не рассказала правды. Даже если бы Константин не запрещал этого делать, я все равно ничего ей не сказала бы. Не хочу иметь с этой женщиной ничего общего, не хочу делиться с ней личным. Потому что теперь прекрасно понимаю, сколько она зарабатывает на «девочках». Она могла мне помочь, когда я просила, а не продавать. Но мама всего этого не знает и принимает Регину у нас.

— Отпустил, — огрызаюсь я и поглядываю наверх, где мама меняет Сашеньке подгузник. Наклоняюсь к Регине и шепчу; — А если ты хоть словом об этом обмолвишься маме, я всем расскажу, чем ты занимаешься. А еще заявлю в полицию или дам интервью в какой-нибудь телеканал или журнал. Ясно?!

Тетка распахивает глаза и смотрит на меня с удивлением.

— Да не собиралась я ничего рассказывать, — с возмущением произносит она. — А ты неблагодарная! Строила из себя невинную овечку, а сама… — не находит слов и сжимает губы, когда видит, как спускается мама.

— Я тебя предупредила, — шепчу ей и отстраняюсь. Мама и так много знает, но думает, что я просто встретила мужчину, а не продала себя через тетку.

— Он уснул, — тихо сообщает мама, а я улыбаюсь ей и наливаю чай с молоком.

— Ну, я, наверное, пойду, — торопливо сообщает Регина.

Не понравились ей мои угрозы. Не дура, поняла, что я ей не рада. В одном она права: мои розовые очки разбились. Это случилось не тогда, когда меня продали, и не тогда, когда Адамади лишил меня девственности; наивная девочка трансформировалась после того, как ее оттолкнули от себя. Возможно, у Адамади на это была причина, но я недостойна объяснений. Да и как посмотреть в душу человека, если он сам этого не хочет.

— Что это с ней? — спрашивает мама, как только за теткой закрывается дверь.

— Не знаю, — отмахиваюсь я и начинаю убирать со стола.

— Ладно, пойду посплю, пока наш барин позволяет, — усмехается мама, — На вечер заказ взяла.

Моя мама предпочитает работать, чтобы не пользоваться деньгами Адамади, Она печет прекрасные торты и пирожные на заказ. Я даже создала ей страницу в соцсети с рекламой и отзывами клиентов.

— Иди, конечно, отдохни, мы как раз вечером гулять пойдем, чтобы тебе не мешать, — отвечаю я, начиная мыть посуду.

Как только заканчиваю уборку, в дверь стучат. Вытираю руки и иду открывать, На пороге стоит Артем. Последнее время мы просто общаемся, как друзья. Нет, я, конечно, вижу, как он на меня смотрит, Скорее, даже чувствую, но делаю вид, что не замечаю, а он не заходит дальше. Иногда думаю: почему не Артем? У Бога ужасное чувство юмора, Меня любит замечательный мужчина. Сильный, надежный и внимательный, а моему сердцу нужен холодный и жестокий,

— Привет, — здороваюсь я, а он просто кивает. — Заходи. Чай будешь? Я печенья творожные испекла. Иду в зону кухни, а Артем за мной,

— Нужно было позвонить тебе, а я забыла. Мы сегодня никуда не собираемся, и продуктов у нас полно, Я просто посижу во дворе с Сашкой и все, Так что можешь заниматься своими делами, — тараторю. А Артем снова молча кивает, Пока вожусь с чаем, чувствую, как он смотрит на меня, и становится неловко.

Ставлю перед ним чашку с чаем и печенье,

— Если полить сгущенкой, очень вкусно выходит, — говорю я, чтобы заполнить неловкое молчание. Он крутит чашку, откусывает печенье, запивает чаем и слегка улыбается,

— Вкусно, ты прекрасно готовишь,

— Ты уже говорил, — отмахиваюсь. — Завтра нам к детскому врачу к девяти.

— Да, я помню, — как-то устало отзывается Артем и поднимает на меня глаза, — Саша спит9 — Киваю. — А мама?

— Тоже уснула,

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Можно мне в ванную? — вдруг спрашивает он,

— Да, конечно.

Через пару минут отсутствия Артем приоткрывает дверь и просит полотенце, Я точно помню, что оно там было, и иду ему показать, но, как только делаю шаг в ванную, Артем резко меня запихивает внутрь и запирает дверь. Вскрикиваю от неожиданности, но Артем резко закрывает мне рот рукой и прижимает к холодному кафелю, Сердце колотится, как сумасшедшее, но я все же не боюсь, потому что не верю, что Артем может причинить мне вред, Смотрю на него во все глаза и не дергаюсь.

— Тихо, не бойся. Я только хочу поговорить, — шепчет он мне. — Это единственная комната, где нет камер, — говорит он и разжимает мне рот,

— Каких камер? — не понимаю я и сглатываю,

— Просто послушай меня. Не убегай, пожалуйста, — просит он и сжимает руками талию,

— Не трогай меня, и я выслушаю! — упираюсь ему грудь, пытаясь оттолкнуть, Артем разжимает пальцы и отходит на пару шагов.

— Он скоро вас заберет и увезет, — хрипло произносит он, а я не понимаю, о чем он говорит. — Но… я хочу, чтобы вы остались со мной. Подумай, что тебя ждет в чужой стране, с человеком, который всегда будет жить с призраками бывшей жены и сына.

— Да о чем ты говоришь?! Я не понимаю!

Артем опять прижимает меня к стене, наваливаясь всем телом

— Я люблю тебя, малышка. Не просто люблю, я.„- сбивчиво шепчет он и начинает хаотично меня целовать, В волосы, висок, щеки. — И не могу терять, Он не будет люби тыеб я так, как я. Не прощай его. Останься, Я все сделаю, чтобы вы были счастливы, — в его голосе столько отчаяния, словно от моего решения зависит жизнь.

А я задыхаюсь в его объятьях, они меня душат. Пытаюсь оттолкнуть Артема, но он не поддается. Мне не страшно, не противно, но все, что происходит, — неправильно. Я не хочу, чтобы Артем ко мне прикасался.

— Артем! — вскрикиваю, чтобы он, наконец, услышал. — Отпусти, — тут же понижаю голос, боясь разбудить сына и маму,

ГЛАВА 32

София

— Артем… Отпусти… — задыхаюсь от паники, потому что мне кажется, что он бредит и не слышит, что я говорю. Еще раз отталкиваю его со всей силы, и он отступает, тяжела дыша. Тишина, слышно только наше дыхание. Артем трет лицо руками и облокачивается на дверь, медленно съезжая на пол.

— Прости, — хрипло произносит он. — Не могу больше держаться… — в его голосе столько отчаянья, что мне хочется плакать. Я как никто его понимаю. Иной раз мне тоже хочется бежать к Константину, молить его быть с нами рядом и рассказывать, что я испытываю и как не могу без него нормально существовать. Но, к сожалению, у судьбы на нас свои планы. Мы любим тех, кто нас не любит…

— Про какие камеры ты говорил? — спрашиваю, присаживаясь на край ванной.

— В квартире расставлены камеры, замаскированные под софиты. Полный обзор. Пишут круглосуточно.

— Зачем?

— Он наблюдает за тобой, — как-то обреченно отвечает Артем. Вынимает из кармана сигареты, достает одну, а потом приходит в себя, понимая, что мы в ванной, и просто крутит сигарету в руках.

— Зачем?

— Ну, это ты у него спроси, — грустно усмехается.

— То есть Адамади все это время наблюдал за нами7 — переспрашиваю, потому что до сих пор не могу поверить,

— Останься со мной, — просит он, игнорируя мой вопрос, а я мотаю головой.

Начинает болеть голова от надвигающегося урагана мыслей. Константин следит за нами, он хочет меня забрать? Сердце стучит как сумасшедшее. Это первое, что я узнала о нем за все время.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Когда увидел тебя впервые, ты мне показалась такой юной, маленькой, напуганной, — продолжает Артем и смотрит куда-то сквозь меня. Я вспоминаю, как он осматривал меня, когда забирал из дома. — Мне еще тогда хотелось свернуть с пути и спрятать тебя от него. И чем чаще мы встречались, тем больше я понимал, что мои чувства не просто так. Никогда со мной такого не было, Ночами не спал, все мысли занимала только ты. Твои глаза, твоя улыбка, даже твои слезы! Мне снятся твои слезы! Я понимал, что он с тобой делает, и зачем ты с ним, и меня разрывало на части! — эмоционально выдает Артем, сжимая кулаки. — Я пытался переключиться, пытался не смотреть на тебя, как на женщину, но это невозможно, — выдыхает он. — Ты словно моя навязчивая идея. Есть не могу, спать… Останься со мной. Не поддавайся ему больше, не уезжай.