так не пожирал меня глазами.
— Прекрати, Эллиот! — прошипела Нэнси.
Ее бледность напомнила мне, что день назад в Южной Каролине он заявил, что я под ее ответственностью.
Сенатор встал перед ним. Защитный жест я оценила, но необходимости в нем не было. Эллиот злился на ту меня, что на экране задвинула на задний план все, чтобы встретиться с друзьями в «неблагополучном» районе города.
— Сбавь обороты и смотри, — сенатор спокойно подошел к телевизору. — Никакого кризиса.
— Кейт Квинн отметила свое возвращение в родной Лос-Анджелес визитом старых друзей, — вещала грудастая ведущая. Довольно нейтральным тоном. И чего Эллиот так взъерепенился? — Но некоторых заинтересовало, что кампания Купера потворствует испаноязычным избирателям. С нами Карлос Мунос, профессор…
Я открыла рот.
— Потворствует? Что…
Эллиот обернулся ко мне. Ой-ей. Надо было держать рот на замке.
— Все. Что. Мы делали. Пошло прахом. Все! — Он расхаживал туда-сюда. — Зачем я ей объясняю, ведь это, — он указал на Нэнси, — твоя работа! — И он метнулся прочь из гостиной.
Сенатор вздохнул, выставил руку в ответ на уничижающий взгляд Нэнси.
— Я с ним поговорю.
«Зачем?» — я уже не впервой спрашивала себя. У Эллиота никакого уважения, он неуравновешен и высокомерен. Насколько я могла судить, его недолюбливали. Передо мной он никогда не притворялся хорошим. Так почему бы его не уволить?
Он бывает хорошим. Что значит — он прав.
Я сглотнула и уставилась на ковер.
— Вышло неловко.
— Как бы то ни было, мы отступились от курса. Эллиот…. — Мег вздохнула, не закончив мысль. Она обняла меня. — Но послушай — ты только учишься. И мы все. Глубоко вдохни.
• • •
Когда Пенни той ночью позвонила мне, я думала, что она еще не оправилась от первой в своей жизни дозы вмешательства СМИ. Но у нее на уме было другое.
— Когда собиралась рассказать мне о президентском сынке?
Я сползла с гостиничной кровати и тихонько прикрыла дверь. В дополнительном приступе паранойи заткнула щель под дверью парой подушек.
— Никому не говори, — прошептала я.
— Что я могу рассказать? Ты мне ничего не говоришь!
— Тут нечего рассказывать. — И тут я поняла, что сильно завралась. Сердце колотилось.
— Он мой друг, но идея эта не отличная, поэтому все в секрете.
— Он твой друг. Как это, ха? — На другом конце линии было подозрительно тихо.
— Да.
Пенни испустила чрезвычайно долгий вздох.
— Так, Кейт. Раз ведешь эту игру, то будем играть ее вместе. Расскажи мне о вашей гостинице. Оцени бассейн. От одного до десяти.
Она позволила мне сменить тему, хотя гордость ее была уязвлена. Мне стало легче. Знакомство с Энди было опасным, если о нем прознают, случится катастрофа, поэтому хрупкий баланс моей жизни теперь зависит от сохранности секрета.
Он стал моим секретом. Неправильно было говорить о нем Пенни — странная связь с Энди распадется, если кто-нибудь еще узнает.
Еще неловкости добавил последовавший звонок Энди после одиннадцати. Я заставила телефон замолчать, пусть себе трезвонит без ответа.
А потом десять раз переслушала сообщение на голосовой почте, прежде чем вырубиться, зная, что когда он позвонит в следующий раз, я отвечу.
Глава 20
Суббота, 26 июля
За два дня до РНК
101 день до Всеобщих выборов
На следующее утро Либби принесла в номер изумительный кофе для меня и Нэнси. Я поблагодарила ее с виноватой улыбкой: когда Нэнси спросила меня о лучшем кофе в Лос-Анджелесе, я ляпнула «В ̋Фасолине и Па́ре̋ на Франклина», прежде чем просекла, что они отправят Либерти на другой конец города, хотя его можно спокойно купить в «Старбаксе» гостиницы.
Ладно, у нее хотя бы появилась возможность осмотреть город. Она свободно распустила волосы из своего обычного пучка, не удивлюсь, если стекла в машине у нее опущены. Я даже почувствовала прилив зависти, что замешкалась, пока она не умчалась прочь, оставив нас с Нэнси наедине с самым вкусным кофе Лос-Анджелеса. Сенатор и Мег ушли на завтрак по приглашению, Гейб и Грейс вразвалочку смотрели утренние мультики, поэтому мы заняли столик на террасе.
— Твой папа и Мег завтра встречаются с делегатами, — Нэнси с гримасой отпихнула полупустой стаканчик с латте. — И мы подумали, что ты, Гейб и Грейси захотите куда-нибудь сходить и повеселиться только втроем.
Если бы я умела выгибать бровь, то сделала бы.
— Только втроем — это мы и охрана, да?
Я ее поймала. Она улыбнулась.
— И съемочная группа. Один раз живем. Есть идеи? Пляж или может, экскурсия. Это ведь весело?
— Что насчет «Мэджик Маунтин»?
Я надеялась вернуться туда в конце школьного года, когда Пенни сказала мне, что я пропустила их поездку. Близнецы достаточно подросли, чтобы сходить на большинство аттракционов. Я не могла дождаться, когда познакомлю их с Пенни.
— Великолепная мысль. — Нэнси кивнула и сделала пометку в своем вездесущем блокнотике.
— Можно я приглашу нескольких друзей?
Ее улыбка испарилась.
— Только вы трое. Или я не ясно выразилась? — Она рассмеялась, но прохладно. Скорее издевательски.
От такой перемены настроения я застыла. Давление штаба сказалось на ней сильнее, чем я думала.
Мы с Пенни месяцами разговаривали о совместной поездке. Она не может пройти без нее. Но не смотря на высокое давление, рискну ли я навлечь гнев на себя за парк аттракционов?
— Ладно. Втроем тоже звучит неплохо.
• • •
До следующего утра я и не знала, что близнецы будут там впервые. Они ни разу в жизни не ходили в парк аттракционов и ни разу не катались на американских горках.
— Вот это тошниловка, — Грейси скорчила гримаску.
Гейб глубокомысленно кивнул:
— Мы много объездили на ярмарке в Айове, меня чуть не вырвало, но я справился.
— Красавчик, — сказала я. В его глазах появился гордый блеск, которого я раньше не замечала.
Съемочная команда состояла из молодых местных волонтеров, работавших в киноиндустрии. Они впятером отправлялись на фургоне в Валенсию. Когда взгляду предстали американские горки, мои брат и сестра загорелись как готовые к запуску ракеты.
Парк предложил пропустить нас без очереди, но Нэнси посчитала, что так мы покажемся снобами. Я понимала ее точку зрения, хотя втайне мечтала вместе с Пенни просочиться мимо очереди как некие важные персоны, брюзжа на час с лишним ожидания.
Когда подошла наша очередь к нагревшимся сиденьям металлической конструкции с парой значительных перепадов, но без мертвых петель, я помогла Гейбу сесть и пристегнуться. Когда поезд тронулся, руки у Грейси затряслись.
— Я сделаю это, — пробурчала она сквозь стиснутые зубы. Затем повторила снова. И снова, как безумную мантру, участившуюся, когда поезд заскрежетал, взбираясь наверх. Пришлось дважды дергать ее,