Но Джэйфф не собирался так быстро сдаваться, он попробовал кашку и одобрительно цокнул языком.
– Эрна, ну подумай головой, кому я тебя продам? Кланам ты не нужна, коменданту… – хихикнул он по-мальчишески, – не понравишься. У него на Конрэнте невеста осталась. Я бы тебя себе оставил, но заскучаешь же и сама сбежишь. Что же касается маленькой шуриа, то тем более некому ее продавать. Право, я теряюсь, что с вами делать. Я же спрашивал – может быть, вы предложите вариант? Чтобы и мне интересно, и вам весело, э?
– Ну да, как же, – Грэйн ухмыльнулась и принялась расплетать косу, чтоб выглядеть совсем уж беззащитной и безобидной. – Это ты пока так говоришь – а вдруг да отыщутся желающие выменять нас на мешок репы, а? И что тогда? Кстати… не найдется ли у тебя гребня? – и продолжила, как бы невзначай предложив: – Вот, к примеру, если бы ты отвел нас в форт… А?
Разумеется, у обладателя таких роскошных длинных кос гребень нашелся. Отличный костяной гребень, легкий и гладкий, и даже откровенно «змеиный» резной орнамент Грэйн не смутил – так ей хотелось расчесать слипшиеся от морской воды волосы. Голова отчаянно зудела, и раздражало это почище шурианских взглядов.
Рилиндар показал зубы в улыбке и недоверчиво так сказал:
– Вы уж не обижайтесь, мои красавицы, но целый мешок репы мне за вас никто не даст. Хотя… – Он пристально посмотрел на Грэйн, и ей немедля захотелось оказаться где-нибудь далеко-далеко, как можно дальше от Тэлэйта… Шанты и шуриа. – Ты ведь посвященная, ты – солдат, красавица. А значит, комендант Хэйлиг выдаст за спасение ролфийского… – Рилиндар чуть помедлил и демонстративно посмотрел на нее, но не в лицо, а… ниже. Она недоуменно проследила его взгляд и с трудом удержалась от рычания. Проклятый шуриа пялился туда же, куда глазели и все, кто был до него, – на грудь! – …офицера новенький капсюльный пистолет.
«Ну, ты еще облизнись, – с тоской и отвращением подумала она. – Боги, боги… ну почему бы тебе просто меня ножом не пырнуть, а?»
Вслух, впрочем, она этого не сказала, наоборот, всем видом своим демонстрировала серьезность, дружелюбие и абсолютное непонимание намеков.
– Эрн-Тэлдрин, ты сказал… Не на Конрэнте у него владение, кстати, Конрэнт – остров небольшой, владения все наперечет, и Тэлдрина нет среди них… – Но личность коменданта форта Сигрейн, естественно, занимала девушку гораздо меньше, чем вопрос цены за спасение. Комендант-то заплатит, кем бы он ни был, другое дело – не вырастет ли вдруг стоимость их сопровождения? – Пистолет – вполне возможно. А за леди Янэмарэйн – еще и патронов. Но я же не о том, воин Элийр. Допустим, мы договоримся, и поведешь ты нас в форт, рассчитывая на капсюльный пистолет… а тут вдруг появится кто-то, кто предложит больше? Ну, вдруг мы стоим дороже? И что тогда?
Джэйфф тем временем преспокойно раскладывал кашу по деревянным самодельным тарелкам. Казалось, будто он не следит за рассуждениями девушки, и все же что-то в ее речи заставило его невесело усмехнуться.
– Чего ты от меня хочешь, эрна? Чтобы я поклялся? – испытующе вопросил шуриа.
Они снова встретились взглядами и даже сыграли в «кто кого переглядит». Вничью, кстати. Почти вничью. Бывший рилиндар снова попытался обернуть весь разговор в шутку:
– Ну-у-у-у! Так же неинтересно. Я поклянусь, и мы станем кушать, и придется искать новый повод поговорить и посмеяться. А давай… А давай еще поторгуемся, чтобы потом я тебе дал клятву?
«Или наш новый друг настолько заскучал в этих горах, или задумал какую-то… хитрую игру», – решила Джона.
Особенности национального характера тоже никто не отменял. И пока жив хоть один шуриа, его острый язык будет затачиваться об оселок чужого терпения, а желание поддеть собеседника – питать фантазию.
Грэйн, измученная битвой со слипшейся от морской воды косой, хмуро улыбнулась в ответ:
– О да, клятва из уст шуриа – это, конечно же, отличная гарантия. – Она оскалилась. – Знаем-знаем. Помним-помним. Вот видишь, разве у нас мало поводов поговорить и посмеяться, а? Еще пара баек про старые добрые времена, к примеру? – И, признав поражение, отложила гребень. – Нет, так просто это не прочесать… надо бы вымыть соль из волос и вообще… Давай ты все-таки поклянешься? Так будет еще веселее.
«Поймет или не поймет? Оценит упрямство спорщицы или разозлится?»
Каждый шуриа знает, что любые споры и торги должны быть обоюдно приятны. Забавен сам процесс перебрасывания остроумными репликами, а вовсе не победа одной из сторон. Победа нужна совсем для другого.
Джэйфф перехватил Джонин изучающий взгляд, сразу же отложил в сторону тарелку, встал и, стукнув кулаком себя в грудь, торжественно произнес:
– Клянусь, что доставлю двух прекрасных девушек под присмотр эрна Тэлдрина.
Леди Янамари бурно зааплодировала.
«Ай, какой молодец! Получилось очень вдохновенно, почти эпично, но вместе с тем никому не обидно».
– Но! – бывший рилиндар сурово сдвинул брови. – Сначала вы пообещаете кушать мою стряпню и не капризничать.
– О, ну ты же знаешь, мы, ролфи, вообще едим все, – Грэйн зубасто улыбнулась. Десны, к слову сказать, у нее чесались, а желание что-нибудь погрызть, хоть косточку, хоть веточку, очень мешало думать – это отрастали новые клыки на месте выбитых. – И помногу. Что поймаем, то и съедим. Как хорошо ты сказал, у меня аж на сердце потеплело! Так и хочется в чем-нибудь поклясться в ответ! Но, – она погасила улыбку и добавила, прищурившись: – Я все равно буду за тобой приглядывать. На всякий случай.
Почему-то ей очень сильно захотелось добавить «змей с косами» – ну ведь и верно, ему такое прозвище удивительно подходило! – но она сдержалась, чтоб не раздражать столь хорошо вооруженного собеседника. Тем более что тот, кажется, и без слов догадался, какие еще эпитеты могут вертеться на языке у демонстративно сдержанной ролфийки.
К слову, каша оказалась удивительно вкусна, приправленная не только свежим лучком, но и зверским аппетитом девушек. И в конце трапезы Джона и Грэйн на два голоса хвалили кормильца-спасителя совершенно искренне и многословно.
Довольный величальной песнью в свою честь, пропетой с таким энтузиазмом, Джэйфф смилостивился:
– Там за холмом ручеек. И если леди Янамари соблаговолит… и если не соблаговолит тоже, то пусть она сходит помыть посуду. А я пока займусь ногой эрны Кэдвен.
«О!» – мысленно оценила Джона ту многозначительность, с которой сородич окинул взглядом коленки Грэйн. Весьма и весьма плотоядно так посмотрел. И если графиня за всю свою жизнь научилась правильно толковать мужские взоры, то этот означал: «Ты мне нравишься, ролфи. Ты мне очень нравишься. И я намерен тебя… очаровать. Нет, никакого насилия, никакого принуждения – только взаимное притяжение и добрая воля». А вот это уже было интересно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});