два года она переживала эти ужасные ощущения, когда врачи заменяли какую-то роботизированную часть, чтобы не отставать от ее быстрого роста. Поначалу пробуждение в мертвом теле пугало ее.
Теперь это казалось почти нормальным.
Вместо того, чтобы сосредоточиться на оболочке, в которой заключена ее душа, она зациклилась на активации систем, на диагностическом экране, когда проценты увеличились.
Четыре минуты.
Четыре минуты до того, как она откроет глаза, ее сердце начнет биться, а легкие наполнятся воздухом.
Процент диагностики вырос. Семьдесят, восемьдесят, девяносто.
Тогда она начала слышать звуки. Осталась одна минута.
– Она в порядке? – Акцент Малакая невозможно было ни с кем спутать.
– Будет через пятьдесят секунд. – Низкий тенор принадлежал мужчине, которого она встретила до отключки. Доктор-техник на планете Дельфан. Она не хотела доверять ему копание в ее голове, наладку потайных частей. И она по-прежнему не будет ему доверять, пока не проснется и все системы не заработают.
– Она такая бледная.
– Ее сердце не бьется, но не волнуйся. Аурелия проходила через это много раз. Я пошлю заряд энергии, чтобы запустить ее роботизированные части. Тогда они смогут использовать естественную энергию ее тела в качестве топлива.
– Она смелая.
– Они все такие. – Он сделал паузу, а затем многозначительно добавил: – Как и ты.
Малакай усмехнулся.
– Попридержите эмоции, док.
Разряд чистого электричества пронзил сердце Аури. Она почувствовала, как ее сводит судорога, ощущения возвращаются вместе с покалыванием в конечностях. Ее сердце сделало один сильный удар. Затем еще один. Легкие расширились, поначалу поверхностно, а затем грудь поднялась от глубокого вдоха.
Она открыла глаза.
Это был момент чистой безмятежности без ловушек человеческих эмоций. Над ней стоял доктор и светил в глаза фонариком. Он кивнул в ответ на реакцию и взял портативный планшет, тот был соединен с черепом Аури тонким проводом. Малакай стоял рядом, скрестив руки, наблюдая за каждым движением доктора.
Ее человеческая сущность резко вернулась, окатив ее множеством вопросов и чувств.
Как долго Малакай находился в операционной? Всю процедуру? Видел ли он, как доктор удалил лоскут синтетической кожи у основания ее черепа? Поморщился ли он, когда доктор вставил хирургический дрон ей в мозг, чтобы восстановить поврежденные клетки?
От этой мысли Аури стало дурно, но ее желудок был пуст. Она голодала двенадцать часов. На ее глазах выступили слезы. Она знала, что чувства, бушующие в ней, были следствием процедуры, но не могла не чувствовать себя такой…
Такой бесчеловечной. Такой уродливой.
Она была монстром.
Доктор отошел, и в поле ее зрения появилось лицо Малакая.
– С возвращением, – сказал он. Она почувствовала, как пальцем он смахнул слезу с ее человеческой щеки.
Ксо. Теперь он видел, как она плачет.
Аури открыла рот, чтобы заговорить, но из нее вырвался лишь булькающий звук. Слишком рано для голосовых связок.
– Я ничего не видел, – сказал Малакай, словно читал ее мысли. – Но хотел быть здесь, когда ты проснешься. Марин… Марин это предложила.
От его слов из глаз Аури потекли новые слезы. Когда она приходила в сознание, рядом не было никого, кроме врачей. Она всегда боролась с изнуряющими эмоциями в одиночку и справлялась со стыдом от собранного по кускам тела.
– С-спасибо, – сказала она скрипучим голосом, который уже возвращался к привычному тону.
Он поднял взгляд, когда доктор суетливо подошел.
– Аурелия, – обратился он к ней. – Как ты себя чувствуешь? Немного эмоционально? Перегруженно?
Она взглянула на Малакая, прежде чем кивнуть.
– Я з-знаю, что эт-то н-нормально. – Как и заикание, к сожалению.
– Конечно. Ты наверняка знаешь об этой процедуре больше меня. – Он улыбнулся ей: морщинки вокруг его рта нарисовали карту многих давних улыбок.
Доктор был пожилым человеком лет семидесяти. Его бледная кожа контрастировала с темными черными радужками, но глаза были добрыми. Он повернул ее голову набок и вытащил шнур из затылка.
– Дай себе немного времени и будешь полностью готова к работе. Через несколько секунд ты автоматически подключишься к сети Дельфана. После я попрошу тебя сделать пару движений, чтобы убедиться, что все подключено правильно.
Для захолустного врача он был на удивление профессионален. У нее были серьезные опасения, когда она вошла в скромную операционную и увидела доктора в заплатанном хирургическом халате. Мужчина даже носил крошечные очки, чего Аури не видела на своей стороне системы, где коррекционная хирургия глаза была обычным явлением.
Но врач следовал всем протоколам, которые соблюдали официальные киберхирурги Федерации. И, как призналась себе Аури, проявлял заботу на протяжении всего процесса. Хирурги Федерации ни разу не удосужились объяснить процедуру – просто тыкали и подталкивали ее, извергая технические жаргонизмы, которые нужно было записать в планшеты.
В комнате воцарилась тишина, прерываемая лязгом инструментов: доктор чистил их и складывал. Малакай пододвинул табуретку к кровати Аури и сел на нее. Его губы растянулись в зевке: он прикрыл его рукой в перчатке. После сна круги под его глазами не исчезли, а, наоборот, стали еще темнее. Интересно, его ли стоны она слышала в одинокие предрассветные часы вчера и позавчера.
Она почувствовала, как ее линзы вцепились в сеть Дельфана. Перед глазами резко высветились экраны: сайты, за которыми она следила, новости о погоде, ежедневные сводки федеральных новостей, которые рассылались каждому гражданину, и сообщения. Очень. Много. Сообщений.
Аури поморщилась, пытаясь отфильтровать их. Мысленно смахнув другие экраны, она сосредоточилась на входящих сообщениях. На первом месте стояло имя ГК, за ним следовал капитан Исида. От обоих пришло двадцать пять сообщений: пять от капитана и двадцать от ГК. Ничего от Тая.
Возможно, они еще не загрузились.
Она открыла папку с сообщениями Тая. Холод покалывал кончики ее человеческих пальцев и вонзал ледяные кинжалы в сердце. Последнее сообщение он отправил в день ее первой миссии Д.И.С.К.: «Прихватишь мне такояки?»
Тай не отправил ей ни поздравления с днем рождения, ни привета, ни даже тревожного сообщения о том, как он волнуется. Ее рвение подключиться к сети и связаться с ним увяло и умерло.
Послания от ГК и капитана она решила не открывать. Самые последние сообщения были выделены жирным шрифтом в их папках.
От ГК: «Несколько дней пытался с тобой связаться. Где…»
От капитана: «Сегодня ты должна явиться на службу. ГК…»
Если открыть сообщения, то оба узнают, что она их прочитала. Ей не нужно было читать то, что они прислали, чтобы знать, что, когда она вернется домой, у нее будут проблемы.
– Куча сообщений от друзей, которые нужно отсортировать? – спросил сидевший рядом Малакай.
Она смахнула вкладку с входящими, и ее взгляд прояснился.
– Да… Очень много сообщений. – Слова прозвучали фальшиво даже