на кровать, натянула одеяло, пытаясь вспомнить, чем же вчера закончился день. Кажется, я так и не дождалась Марины из полиции.
– Его найдут? – это был единственный вопрос, который меня интересовал. Мою подругу убили. Человек, несшийся на нее на всей скорости, даже не сделал попытку затормозить. Он даже не остановился узнать, что случилось со сбитой им девушкой, а постарался скорее сбежать с места происшествия. И мне было плевать, был он в состоянии алкогольного опьянения или в каком-нибудь другом, он убийца.
– Не знаю, Наташ, – пожала подруга плечами. – Они обещали попытаться. Но все случилось так быстро, я не успела запомнить номер.
Я положила голову на колени. Я не могла избавиться от томящего сердце чувства вины.
– Родственникам уже сообщили.
Марина положила руку на плечо.
– Наташ, это может с каждым случиться. Никто не застрахован от того, чтобы наткнуться на пьяного автомобилиста. Так бывает.
Я молча кивнула.
«Так бывает», – сказал мне врач после фразы о том, что у моего ребенка остановилось сердце. Фраза, которая должна вызывать смирение и принятие. Вот только я слишком часто ее слышала в своей жизни. Она превратилась для меня в пустую, ничего не значащую формальность.
Почувствовав, что у меня нет желания говорить, Марина вышла из комнаты, перед этим она обронила:
– Жду тебя на кухне. Тебе надо поесть.
Я встала, прошлась босиком по холодному полу, и встала у окна. За стеклом ничего не изменилось. Мир был прежним. Город продолжал жить и заниматься своими делами. По дороге на всех парах носились машины, туда-сюда сновали люди. И никому не было дела, что моя подруга умерла. Жизнь продолжала идти своим чередом.
А где-то по городу разъезжает черная иномарка, за рулем которой убийца моей подруги. Интересно, помнит ли он о девушке в белом, которую он сбил? Снится ли она ему так же, как мне? Думает ли он о том, что его будут искать? А ведь я его найду, точнее не я сама.
Я знала одного человека, который может найти что угодно и кого угодно, правда, при наличии желания. Чем мне, собственно, и предстояло заняться. Я взяла в руки телефон и набрала номер Вадима. Обычно я никогда не звонила ему сама. Послышались томительные гудки ожидания. И наконец он взял трубку, явно удивленный моим звонком.
– Наташ, – я услышала его приятный бархатный голос и произнесла всего лишь три слова:
– Ты мне нужен, – полупросьба-полумольба.
Я никогда не осмеливалась до этого момента сказать ничего подобного вслух, даже то, что он мне нравился.
– Я отправлю за тобой машину, – сказал он, больше не о чем не спрашивая. Казалось, что после этого ему уже ничего не важно.
А на кухне меня ждала Марина с уже остывшей пиццей. Есть мне не хотелось. Подруга сделала мне чай. Я цедила его из кружки, уставившись в одну точку. Марина продолжала бросать на меня встревоженные взгляды, но молчала. А я отлично знала, о чем она хотела сказать. Марина хотела спросить, насколько мы были дружны с Аней. Последний наш разговор с ней получился довольно-таки прохладным, со стороны даже казалось странным, что я так реагирую на ее смерть. Почему-то только сейчас я поняла, что вся моя обида на Аню была лишь детской глупостью, капризом маленького обиженного ребенка, мы столько лет дружили.
Марина что-то произнесла, но я не расслышала, продолжала смотреть только в одну точку. Мне до сих пор было странно понимать, что Ани больше нет.
– Наташ, ты меня слышала? – Лицо Марины становилось все тревожнее и тревожнее.– Ты сможешь завтра показать мне, как готовить борщ и котлеты с картофельным пюре? И торт – ты говорила, умеешь, – перечисляя, Марина загибала пальцы.– Салатик этот – не помню, как называется. Может, готовка тебя отвлечет.
Женя, жених Марины, приедет только в понедельник. Но все мысли девушки были заняты его приездом. Господи, как же она была влюблена. Моя подруга, твердившая о гордости, о том, что нужно знать себе цену и что не стоит растворяться в мужчине, мечтавшая сделать карьеру, человек с двумя образованиями, была готова целыми днями стоять у плиты и наглаживать ему рубашки, исполнять малейшие капризы. Вот что делает с людьми любовь. Впрочем, разве я не вела себя когда-то так же, отказавшись ради Кирилла от общения в интернете? Я стала ездить на охоту, есть роллы и даже честно пыталась вникнуть в политику. Повезло, что футбол супруг не смотрел.
Я послушно кивнула, ловя себя на мысли, что считаю минуты до приезда машины. Так хотелось скорее оказаться вместе с Вадимом, и не только для того, чтобы найти преступника. Почувствовать прикосновение его рук, ощутить тепло его кожи, очутиться в его объятиях. Меня тянуло к нему. Так странно – понять для себя, что в такой ситуации мне хочется быть рядом с мужчиной, которого я видела несколько раз. Сумасшедшая у меня жизнь. Хотя с учетом того, что я сама решила уехать оттуда, где были те, кто мог меня поддержать, ничего удивительного в этом не было. Марина сделала еще одну бесполезную попытку поговорить об Ане, но быстро сникла, не увидев никакой реакции.
Получив сообщение, что машина подъехала, я тут же вскочила на ноги и отправилась в прихожую одеваться.
– Ты куда? – Марина явно была удивлена, что я куда-то собралась.
– К Вадиму, – коротко ответила я.
Краем глаза я увидела, как Марина покачала головой. У меня подруга умерла, а я еду к какому-то мужику. Вот только сейчас мне было все равно, что обо мне подумают.
Возле дома меня ждал личный водитель Вадима. На улице уже стемнело. Мимо проносились огни ночного Новосибирска, мы подъезжали к частному сектору, где и находился особняк Вадима. Дома меня встретила полноватая женщина в форме – домработница Вадима. Окинула удивленным, слегка озадаченным взглядом. Ну да, волосы немного взъерошены. Одета в простые джинсы и рубашку. Неужели к хозяину дома все только в парадных вечерних платьях приходят и в полном марафете?! Не проронив ни единого слова, она провела меня в комнату, где ждал Вадим, правда не прекращая при этом разглядывать. Постучавшись, я тут же вошла и закрыла за собой дверь: не хотела, чтобы кто-то нас видел и слышал.
Вадим с кем-то говорил, стоя у камина. Было необычно его видеть в синей футболке и простых черных джинсах. Наверное, я привыкла постоянно лицезреть его в деловых костюмах, даже не представляла его в чем-то другом. Но у себя дома люди предпочитают то, что им удобно. Увидев меня, он тут