Читать интересную книгу Коптский крест - Борис Батыршин

— Отстань уже! Тоже мне, принцесса Лея нашлась! — Сестра, с ее светлой косой, уложенной бубликом на затылке, и правда, чем-то напоминала сестру Люка Скайуокера. — Ну чего ты привязалась ко мне, прилипала!

— Я-то отстану, милый братец, — елейным тоном произнесла кузина. — Только вот что скажет мой обожаемый папуля, когда узнает, что надзиратель из вашей гимназии был прав? И наш дорогой севастопольский кузен и правда плеснул в глаза тем трем гимназистом кислотой… или, чем там вы их облили, сударь? — И девочка, картинно покачав головой, направилась к двери.

«Звездные войны» были разом забыты. Пакостная Маринка ударила по самому больному месту — и, похоже, отлично это понимала. Николке оставалось лишь надеяться, что кузина блефует.

— Чего ты там несешь? И никого я не обливал! — начал, было, Николка, но Марина лишь ухмыльнулась:

— Это вы квартальному можете рассказывать, дорогой кузен. А я-то сама все видела. Я как раз по переулку шла, когда вы что-то в лицо им кинули, а они по земле стали кататься. Так что — и не мечтайте меня обмануть! А если посмеете сказать, что я все выдумала… — и девочка сделала угрожающую паузу.

Николка поежился. Уж кто-кто, а он хорошо знал острый язычок кузины — как и то, что девочка не привыкла лезть за словом в карман. Мальчик не испытывал иллюзий по поводу того, как закончится словесный поединок в присутствии дяди и тетки — самое большее, через пять минут он признается во всем. Да и не хотелось Николке лгать своим родственникам. Одно дело — умолчать о чем-то, а вот так, в глаза, обвинить сестру во лжи, зная, что она говорит чистую правду… И пусть Маринка — записная вредина, но всему есть предел!

— Как не стыдно, уважаемый кузен! Ложь вас никак не красит. — заявила девочка непроницаемо-высокомерным тоном. — Я все прекрасно видела собственными глазами, так что можете не тратить время, сочиняя небылицу о том, что мне что-то примерещилось. Я жду объяснений — и поскорее! Иначе вам придется давать их отцу и маме!

— Тогда ты навсегда будешь ябеда! — жалобно сказал Николка. Он уже признал свое поражение и трепыхался больше по инерции.

— Je vous en prie, mon cousin![99] Прекратите вести себя, как ребенок! — поморщилась барышня. А то, я право же, стану думать о вас хуже, чем вы того заслуживаете. — Марина наслаждалась своей победой. От ее взгляда, безусловно, не ускользнуло, что Николка готов капитулировать, и теперь девочка растягивала удовольствие. — Итак, я жду? Что вы сделали с теми тремя несчастными garГons[100]?

Выхода не было. Проклятая Маринка не оставила мальчику никакого выбора. Николка ни на секунду не сомневался, что девочка выполнит свою угрозу, и тогда…

— Мари, mon Бme[101]! Ну сколько можно копаться! Нас через полчаса ждет mademoiselle Suchard[102], а нам еще извозчика искать! Собирайтесь, promptement, je te prie[103]!

Спасение пришло к Николке в виде любимой тетушки. Дело в том, что в самом начале июня семью Овчинниковых ждал большой праздник — дни рождения Марины и самого Николки, которые выпадали на два дня, следующие один за другим. И все годы, пока Николка жил в Москве, праздник этот, выпадающий к тому же на первые дни каникул, отмечался у Овчинниковых особенно весело. Вот и на этот раз, для именинницы было заранее заказано английский дамский костюм из клетчатой шотландской шерсти — en style de chasse[104], как выразилась тётя Оля. Марина последние дня провела в предвкушении первой примерки — и как раз сейчас сегодня им с матерью предстояло отправиться на Кузнецкий мост, к модной французской портнихе.

Так что Марина, радостно встрепенувшись, кинулась прочь из Николкиной комнаты. Впрочем, напоследок она обернулась: — И не надейтесь, mon cher cousin[105], что сумели отвертеться. Мы с вами еще продолжим этот разговор — в другое время! — и девочка птичкой упорхнула к матери, навстречу радостным хлопотам, столь милым сердцу любой юной барышни.

Николка присел на кровать. Ноги его уже не держали. Угроза временно отступила — но надолго ли? Что ж, во всяком случае, у него появилось время на то, чтобы придумать правдоподобную версию произошедшего. Эх, как жаль, что рядом нет Вани — тот бы непременно что-нибудь присоветовал бы.

Короче — спалился я по полной. И винить некого — только себя, потому что за языком следить надо. Хотя, и отец прав — похоже, мы с ним за последние три дня наделали достаточно глупостей. Хорошо, хоть об истории с открытками он не знает. А узнает — все, вилы выкидные. Чтоб я еще поверил кому-то в Инете! Специально залез сегодня в сеть и разыскал тот самый фильм, из которого были скриншоты с броненосцами. И что вы думаете? Во первых, тот фильм о сражении японцев и китайцев, был посвящен битве при Ялу. А состоялась она 1894-м году, а вовсе не в 77-м — тот фрик с форума все переврал. Но ладно бы только это! Знаток синематографа приклеил к своему посту кадр из совсем другого фильма! А именно — из «Сражения в Японском море». Я и понятия не имел, что так японцы называют Цусимский бой. Встречу — убью гада… хотя — что мешало мне сразу это все проверить?

В общем, я попал. Да так крепко, как и подумать не мог. Надо же, какое невезение — поверить самоуверенному идиоту из инета, полениться набрать две строчки хоть в Википедии — и попасть со своим «продуктом» не на кого-нибудь, а на военного моряка, который уж точно углядит анахронизм! И ведь знал — ЗНАЛ! Кому предназначены открытки! Так нет же, поленился, повелся на уверенный тон форумного знатока… Это я сам самоуверенный болван — и никак иначе. Отец узнает про эту глупейшую историю — все, не видать мне прошлого, как своих ушей, здравствуй, дорогая мамочка и штат Висконсин на все лето…

Впрочем, пока он ничего не знает — и пусть так оно и остается. А, может, лейтенантом я тоже зря парюсь — ну заметит несообразность, удивится — так мало ли что там художники нарисуют? Авось и пронесет. Как там отец шутил? Русский дух стоит на трех вечных понятиях: «Авось, небось и накоси выкуси». Судя по мне — так оно и есть.

А пока — есть новости и поинтереснее. Отец наконец-то разразился бизнес-планом. Помните, он еще в первый наш визит в гимназию к Василию Петровичу сказал что-то насчет велосипедов? Так вот — именно эту тему нам и предстоит развивать. А что — идея очень даже симпатичная. Я в великах разбираюсь хорошо, да и отц тоже — вон, свой круизер не просто по винтику перебрал, а прямо-таки оттюнинговал: и шины бежевые, и колеса с особыми, радиальными хромированными спицами, руль, выгнутый как у чоппера. По мне — лучше уж велики, чем снова открытками и часами барыжить. Я, правда, сразу возразил отцу — а как со всякими техническими новинками? Ну, хотя бы с той же пластмассой — колпачки там от ниппелей, педали, да мало ли? Ну и все остальное — скажем, те же шины надувные? Я специально посмотрел в сетке — их, оказывается, там только изобрели, или вот-вот изобретут.

Но отец меня успокоил. По его словам — конец 19-го века вообще богат на всякого рода технические новинки, так что люди куда более восприимчивы к необычным механизмам и прочей невидали. Да и, в конце концов — не мотоциклы же мы им подсовываем! Хотя — как раз в 1886 году Бенц в Германии запатентовал свою «самобеглую коляску», так что — имеем право…

Значит, предстояло нам засветиться мы на какой-то аристократической вело-тусовке в Петровском парке. Это, если вы не знаете, возле нынешнего метро «Сокол». Парк этот есть и сейчас — правда в загоне, его только-только реконструировать собрались. А по тем временам — очень даже модное место воскресных прогулок.

На первый раз было решено не напрягаться и притащить в прошлое наши с отцом велики. Он — свой любимый круизер, ну а я — горный двухподвес, который вполне освоил с прошлого года. Кто бы мог подумать — что-то подобное имелось и в 1886 году; отец показал мне скан старинного английского журнала с изображением довольно-таки уродливого велоагрегата. И на раме этого чуда технической мысли хорошо виднелись пружины мягкой подвески что заднего, что переднего колес. Правда, до переключения передач на велике здесь пока еще никто не додумался, как и до ви-брейков[106]. Не говоря уж о дисковых тормозах. Ну так ведь мы не собираемся давать потрошить наши машины прямо там, в парке! А для поставок в 19-й век отец наметил самые простые и предельно бюджетные «Стелсы» — с фиксированной передачей, стальной рамой и простейшим задним ножным тормозом.

Идея эта мне понравилась. Во первых, для местной публики велик — примерно то же самое, что для московского бомонда 21-го века «Феррари». Позволить его себе может отнюдь не каждый, а те кто могут — нас только увлечены своим хобби, что, получив в руки эдакую новинку, будут просто вне себя от счастья.

Во вторых — кто, скажите на милость, будет обслуживать эти вело-чудеса? Местная торговля не может предложить ни пневматических шин, ни запчастей, ни тюнинга. А вот мы — вполне даже можем, если, конечно, не зарываться. Багажники там, седла поудобнее, рули нескольких форм. Для особо продвинутых — ви-брейки и семискоростная передача. По моему — верняк. Единственное, что придется делать — перекрашивать рамы велосипедов, и тщательно удалить все, что хоть отдаленно напоминает «маде ин Чайна». И, кстати, не забыть сменить шины на бежевые: это у нас такие аксессуары — признаки шика, а в 1886 еще не умели делать привычную, чёрную резину — только потом научились, добавляя в каучук газовую сажу.