Гуайэр, казалось, был сильно чем-то удивлен, но он только покачал головой и повел ее в прихожую, которая разделяла пополам первый этаж. Он открыл первую дверь справа.
— Это — комната Талорка, теперь также и ваша.
Рассматривая скудность мебели и убранства на главном этаже, Абигейл не удивилась виду этой комнаты. По сравнению с ней, монашеская келья показалась бы декадентской [стиль в архитектуре]. Груда шкур, похожих на те, на которых они с мужем спали последние ночи, занимала место у дальней стены. Возле окна стоял сундук, но никаких стульев или комодов не было.
Единственным украшением, если можно это так назвать, был огромный хорошо отполированный меч и набор ножей, висящих над каминной полкой. Абигейл обернулась кругом и заметила подставки для факелов с обеих сторон двери. Это, по крайней мере, было уже что-то. Маленький признак того, что ее муж осознавал, что они больше не были пещерными людьми.
— Это, гм… у него есть кровать?
Взгляд Гуайэра на сей раз определенно светился юмором, возможно даже, с налетом жалости:
— С трудом вериться.
— Я думаю, что ты бы знал.
— Да.
Она вздохнула. Спать на шкурах было удобно во время прошлых ночей.
— Он — человек небольших запросов.
— Я думаю, «небольших» явно преувеличено.
Именно этого Абигейл и боялась.
— Она — твоя истинная пара? — спросил Барр у Талорка с неподдельным изумлением.
Он и небольшая группа криктских воинов вошли в большой зал после того, как Талорк распустил членов клана.
Лэрд посмотрел на потолок над собой, как будто он мог видеть свою красивую белокурую жену сквозь деревянные перегородки. Он вздохнул от своей собственной глупости. Ее там даже не было. Гуайэр повел ее осматривать замок.
— Да.
— Но… — было ясно, что его заместитель не нашел, что сказать, так как не смог закончить свою мысль.
А вот чувства Осгарда было легко угадать. Он был разъярен, его грубоватое, старческое лицо, было напряжено от злости:
— Это невозможно.
— Ты сомневаешься в моей способности распознавать знаки?
— Ваш отец всегда настаивал, что Тамара была его истинной парой, но все мы знаем, чем это все обернулось, — фыркнул Осгард. — Он был просто ослеплён, и это вся, правда.
— Я не ослеплён своей женой. — Он совсем не ожидал, что будет так ее охранять, в его поведении сквозили черты собственника, но виной всему был волк. Она была не только его женой. Она была его священной парой. — У меня нет, никакого намерения открывать ей тайны нашего клана, и нашего народа.
— Ваш отец также не намеревался говорить вашей матери о Королевском Сокровище, но он сделал это.
— Я не мой отец, — прорычал Талорк.
Осгард все еще горевал по поводу предательства его прежнего лэрда, но никто не мог представить, как мучительно было подчиняться этому человеку как господину, осознавая, что все уважение и восхищение им улетучились в одну ночь. Никто, кроме Талорка.
— Наша леди не знает, что она — твоя пара? — спросил Найэл, нахмурившись.
— Она думает, что это означает, что мы — истинные друзья. — И Талорку не казалось это ненормальным. Абигейл была человеком. Она, так или иначе, не поняла бы.
Факт в том, что ее сестра, которая связала себя с Лахланом Балморалом, не была той, кого Талорк хотел бы познать ближе.
От слов лэрда Осгард захохотал:
— Англичане — глупцы.
— Что глупого в том, что женщина не правильно поняла слово, у которого есть больше чем одно значение? — спросил Найэл. — Обманывать свою истинную половинку не делает чести.
— А я и не намереваюсь. Она не одна из нас, она не должна знать, что она что-то большее, чем моя жена. Это все, что от нее ожидается, как от человека.
Найэл выглядел совсем не убежденным.
Осгард, нахмурившись, посмотрел на грозного воина:
— Она, наверное, запутала вас в сетях своего обмана.
— Наша леди не такая. Она невинная и добрая. — Найэл скрестил руки на груди, становясь в позу меня-никто-не-сдвинет. — Я считаю ее своим другом.
Барр задохнулся.
— Она не боится меня. Она думает, что я романтичный и добрый. — Найэл закатил глаза. — Она видит в людях только лучшее. Это странно привлекательная черта. Вы сами сможете в этом убедиться.
Осгард запыхтел от гнева, как только может старый шотландец.
— Я вижу, что девчонка тебя и лэрда просто одурачила.
— Она совсем не похожа на Тамару, — настаивал Талорк, понимая, что сам верит в эти слова. — Она никогда не предаст меня так, как это сделала жена моего отца.
— Ваш глупый отец тоже этому верил.
— Хватит! — Талорк многое спускал Осгарду, но это зашло уже слишком далеко. Он поднялся и подошел к старику: — Мой отец был твоим лэрдом. Он совершил ошибку, доверившись не той женщине — и заплатил за это своей жизнью. Меня это научило и я не повторю подобной ошибки. Вам должно быть достаточного моего слова, чтобы принять этот факт. Оскорбляя его память, что ты только что сделал, ты оскорбляешь звание лэрда, которое он носил.
— Лучше оскорбить кого-то, чем смотреть, как этот клан предаст еще одна коварная англичанка. И я не буду молча наблюдать за этим.
— В моей суженой нет никакого коварства! — прорычал Талорк, чувствуя, как его глаза меняются и мир становится черно-белым.
Осгард вздрогнул, и все краски сбежали с его морщинистого лица:
— Я только беспокоюсь о клане, — сказал он с намного меньшей напористостью, чем прежде.
Талорк уважал побуждения старого шотландца:
— Я буду защищать своих людей, как я это делал с самого начала своего правления. Но знайте одно. Мой волк также стремиться защищать и свою пару.
Осгард неохотно кивнул, а затем вздохнул:
— Я не хотел говорить вам дерзости. Вы для меня, как сын, которого я потерял в том кровавом, пламенном сражении, вы — мой лэрд, и я уважаю и ваши решения, и ваше обязательство перед кланом.
Слова были признанием от старого воина, и Талорк выслушал их с уважением, которого они заслуживали, наклонив голову и положа кулак напротив сердца.
Хотя было уже далеко за полдень, когда они прибыли в замок Синклеров, Абигейл отклонила предложение Гуайэра вздремнуть перед ужином:
— Я бы хотела осмотреть небольшую рощу и нижнюю стену замка, если ты не против меня проводить.
— Я был бы рад.
Абигейл улыбнулась:
— Ты очень любезен. Ты же знаешь, что я англичанка?
— Вы были англичанкой. Теперь вы жена нашего лэрда и это делает вас одной из Синклеров.
— Так же говорил и Талорк, когда мы ехали сюда.
Гуайэр кивнул:
— И это правда.