Читать интересную книгу Темное море - Джеймс Камбиас

Фриман велел программе переводить эхосигнал в изображение напрямую, минуя систему обработки звука. На это потребовалось несколько минут, пришелец тем временем еще пару раз попытался пощелкать.

– Отлично, – сказал Роб, когда настройка была завершена. – Теперь говори!

Он знал, что пришелец его не поймет, но, возможно, его воодушевит то, что человек отвечает. Тот выдал длинный набор звуков, похожий на отдаленный залп. Роб взглянул на дисплей эхолокатора. Белиберда: на экране стояли одни помехи. Похоже, ильматариане покупают сонары у другого поставщика.

Ну что ж. Все равно солидный прогресс в науке всего за пять минут.

Они провели так с полчаса, зависнув в паре метров друг от друга и пытаясь общаться. Эхолокатор не начал распознавать инопланетную речь, и было глупо надеяться, что ильматарианин поймет английский, как бы громко и медленно Роб с ним ни разговаривал.

– Сдаюсь, – сказал он наконец. – Я знаю, ты хочешь поговорить. Я тоже хочу, но мы просто не можем. Мне жаль…

Должно быть, ильматарианин пришел к такому же выводу, потому что замолк на целых пять минут. Потом он заговорил снова, но теперь издавал звуки совсем по-другому: выдавал не последовательности эхосигналов, а перешел на простые щелчки. Похоже на телеграф: щелк-щелк-щелк-щелк, пауза, щелк-щелк-щелк-щелк-щелк-щелк-щелк, пауза, щелк-щелк…

Азбука Морзе? Числа?

Роб снял с пояса отвертку и осторожно постучал ею по гаечному ключу. Начал с простого: удар – пауза – удар – пауза – два удара (один плюс один будет два). Потом: два удара – два удара – четыре удара. Есть контакт?

Пришелец подался вперед, едва не уткнувшись головой ему в колено. Усилием воли Роб остался на месте, но опустил руку на рукоятку ножа, укрепленного на бедре.

Пришелец издал громкий щелчок и замолк. Чего он ждет? Тот щелкнул снова. Роб на пробу один раз стукнул отверткой о ключ.

Пришелец поднял голову и ухватил его за предплечье одной из своих огромных, как у богомола, клешней. Роб сразу подумал, что сейчас его ожидает конец Анри, но инопланетянин положил его руку себе на голову и щелкнул один раз.

Роб один раз стукнул ключом и потрепал ильматарианина по голове.

– Ладно, будем считать, что один щелчок означает тебя, или голову, или «потрогай меня». Или что?

Он решился на эксперимент: взял клешню и очень осторожно передвинул ее так, чтобы коснуться своей груди, затем стукнул один раз. Но ильматарианин не ответил.

* * *

Широкохвост размышляет. Как ему назвать это существо? Разумеется, номера для него нет ни в одном словаре. Придется придумать новое имя. Что-то простое. Он выстукивает шестнадцать: два коротких скребка и четыре удара.

В ответ – тишина. Создание не поняло? Обиделось? Широкохвост не желает никого оскорбить. Слово «каменщик» кажется ему подходящим, ведь эти существа делают постройки из камней. Пока он не узнает о них больше, такое имя кажется наиболее точным.

Находясь так близко, Широкохвост понимает о каменщике гораздо больше. Он слышит, как шумно пульсирует внутри единственное сердце. Иногда кажется, что оно начинает стучать быстрее. Возможно, это связано с пищеварительными процессами? Однако желудок практически пуст. От горба на спине постоянно доносятся щелчки и гудение, и через регулярные интервалы в воду вырываются пузырьки – похоже, они как-то связаны с шумом. У Широкохвоста столько вопросов! Какая жалость, что он вынужден ограничиваться простыми словами!

Из жилища появляется второе существо. Оно похоже на каменщика размерами и общим строением тела, но эхо отражает небольшие различия во внутренних органах. Не имея других особей для сравнения, Широкохвост не может сказать, какие отличия являются существенными, а какие – индивидуальными вариациями. Второе существо приближается с шумом и, зависнув примерно в четырех длинах тела от них, обращается к своему сородичу. Они обмениваются чередой звуков, и второй пришелец медленно приближается. Его сердце тоже стучит очень громко. Эти двое снова перекидываются звуками, а потом тот, кого Широкохвост зовет Каменщиком, прикасается его клешней к корпусу второго существа. Широкохвост называет его Каменщик 2-й.

* * *

Алисия и Роб вернулись в «ракушку» полностью вымотанные. Они не спали уже двадцать часов и ничего не ели с обеда. Оба вгрызлись в сухие брикеты и налили себе по миске супа из концентрата.

Роб стянул промокшую поддевку и надел чуть менее грязную, в которой обычно спал. Затем они с Алисией прижались друг к другу в одном спальном мешке на его койке.

Поначалу никто не мог заснуть. Оба были слишком возбуждены. Алисия то и дело расстегивала мешок, хватала компьютер и пополняла записи.

– Это невероятно! – все повторяла она.

– Когда этот парень явился, я не знал, чего ожидать, – признался Роб.

– Ты справился великолепно, Роберт. Мы установили мирный контакт с инопланетным видом.

– Ну с одним представителем вида. Мы же не знаем, говорит ли он за кого-то еще.

– Как ты думаешь, это существо искало нас или оказалось здесь случайно?

– Хороший вопрос. Он…

– Почему ты решил, что это самец?

– Да не знаю. Мне, на самом деле, без разницы. Я просто подумал, что теперь, когда мы представлены, будет невежливо называть его в среднем роде. Если хочешь, буду говорить «она».

– Не настаиваю, но я задразню тебя без всякой жалости, если это окажется самка.

– Что ж, рискну. Ну так что мы делаем завтра? Продолжим учить язык?

– Да. Я хочу найти записи доктора Грейвза и попытаться создать алгоритм перевода в реальном времени.

Паузы между фразами становились длиннее, по мере того как, согреваясь, они начинали расслабляться.

– Я так понял, ты хочешь заняться этим сама? – спросил Роб.

– Мне понадобится твоя помощь. Я не специалист по коммуникациям, а ты провел больше времени, общаясь с ильматарианами, чем кто-либо.

Роб хотел спросить, смогут ли ильматариане снять квартиру в Хьюстоне по соседству с ним, обойдясь без кредитки, но осознал, что засыпает, и вырубился окончательно.

* * *

Широкохвост снова пытается разговаривать с каменщиками. Это неимоверно сложно – намного сложнее, чем учить молодняк. Детеныши, по крайней мере, могут говорить. А сейчас он будто учит словарю глухих от рождения. Широкохвост помнит, как читает о подобном опыте, имевшем место в сообществе Большого Источника. Но он уверен, что каменщики могут слышать, просто не понимают его речь.

Когда он дает им предмет и выстукивает соответствующее ему число, существа запоминают в точности. Но, когда Широкохвост пытается обучить их чему-то более сложному, они просто не могут ухватить смысл. Недопонимание даже смешит! Он помнит, как показывал клешней «вверх по течению» и «вниз по течению», но каменщики упорно выстукивали в ответ «клешня». Он не мог даже сказать им «да» или «нет»!

– Что это за звук? – вдруг спрашивает Держихватка.

Широкохвост тоже его слышит: похоже на шум воды, бегущей сквозь трубу, – мешанина из громких гудков. Эхо свидетельствует о чем-то большом, оно двигается примерно в десяти кабельтовых отсюда и быстро приближается. Оно так огромно и производит такой шум, что Широкохвосту не нужно эха, чтобы четко представить себе его форму: похоже на взрослую особь, но намного крупнее – почти с дом. Как и жилище каменщиков, оно будто покрыто слоем мягкой грязи, заглушающей звук; приближается с постоянной скоростью.

Держихватка вздрагивает, но не бросается наутек. Широкохвост остается там, где стоит, ожидая, как отреагируют каменщики на новую угрозу.

Прямостоящие существа не прячутся. Они поворачиваются к движущемуся объекту и машут верхними конечностями. Широкохвост не может определить, является это выражением угрозы или свидетельством испуга. Потом махина замедляет ход и ложится на дно.

– Я думаю, этот гигант ручной, – говорит он Держихватке. – Вроде тягача или чистильщика. Слышишь: он замедляет ход по мере приближения. Хищник поступил бы иначе. Если я окажусь неправ, отнеси мои записи Долгощупу с Источника Горькой Воды.

Гудение нарастает, прежде чем оборваться, и гигант останавливается прямо возле жилища. Из-под него выныривают еще два существа. Один из них размером примерно с Каменщика 1-го, второй крупнее, и на нем больше предметов. Четверо каменщиков собираются вместе, потом разворачиваются и двигаются к Широкохвосту. Огромная тварь остается позади них, замерев и притихнув.

Тварь беспокоит Широкохвоста. Что она ест? Вода здесь слишком холодная, чтобы прокормить такое большое животное. Необходимых запасов тут тоже нет.

Затем он задумывается, живое ли оно вообще? Остановившись, тварь не делает никаких движений. Даже привязанный скот переминается с ноги на ногу, здесь же ничего не слышно. Она больше похожа на дом, чем на живое существо. Внутри оболочки тоже тишина.

Но, если это дом, как он может двигаться? Существа его не толкали: чтобы сдвинуть такую махину, понадобится немало взрослых особей. Новая загадка… Существа плодят тайны, как икру. Эта мысль дает повод задуматься, как они размножаются. Широкохвост решает спросить при первой возможности.