— Мне плевать, что думают мои родители. Кроме того, в глубине души они хорошие люди. Обещаю. Когда они встретятся с тобой, то узнают то же, что и я. Что Эван Спаркс — трудолюбивый человек, рекордсмен, посвятивший свою жизнь карьере. Они поймут, что их дочь по уши влюблена в сильного, благородного, доброго, сострадательного мужчину, который всегда поддержит.
— Детка…
— Только не отталкивай меня. То, что у нас есть, — это более реально, чем все, что у меня было в жизни.
— У меня тоже. — Мой голос хриплый и грубый.
— Тогда не делай того, что может все испортить. Ты просто сказал мне, чтобы я не позволяла тебе нас испортить. Это я говорю тебе, не облажайся. Если ты заботишься обо мне, ты будешь бороться за меня. Ты будешь сражаться за нас. Это я и ты, Эван. С первого дня этой сумасшедшей новой нормы это были я и ты. И когда это пройдет, я хочу, чтобы мы с тобой остались вдвоем.
Я закрываю глаза и позволяю ее словам впитаться в себя, я тоже этого хочу.
— Я тоже этого хочу.
— Хорошо. Я рада, что мы все уладили. Не будем отталкивать друг друга. Кроме того, завтра 14— й день, и я с нетерпением жду его. Настолько, что я думаю, что 14— й день каждого месяца должен быть днем, который мы будем празднуем. Это будет символизировать собой надежду и предвкушение хороших событий.
Боже, эта женщина. Она — это все.
— Я еще раз прошу прощения за то, что испортил нам все.
Она наклоняет голову в сторону.
— Все в порядке. Я буду здесь, чтобы снова все исправить. Хочешь печенье? Это заставит тебя чувствовать себя лучше. — Она улыбается, протягивая мне одну, хотя я не смог бы дотянуться до нее, даже если бы попытался. Балконы находятся на расстоянии целых восьми футов друг от друга.
— Нет. Твоя улыбка. Твой голос. Твоя мудрость. Вот что заставляет меня чувствовать себя лучше.
Она мягко улыбается.
— Все в порядке?
— Да, Сэди, все в порядке. До тех пор, пока я сохраняю ясную голову все будет хорошо.
— Я позабочусь, чтобы так было и дальше. Теперь расскажи мне больше о моей книге, которую ты читал! Я хочу услышать все. — Ее голос наполнен благоговением и радостью.
Она садится, скрещивает ноги и откусывает еще одно печенье.
Моя девочка. Жизнь бросает ей дерьмо, но она продолжает улыбаться.
* * *
СЭДИ
Чтобы отпраздновать день перед великим днем, мы идем на прогулку, чтобы купить некоторые предметы первой необходимости. Шесть футов друг от друга, конечно.
— Завтра в это время я буду держать тебя руку, — говорит Эван с усмешкой.
Я фыркаю.
— Да, верно, приятель. Скорее всего, ты будешь держать в руках сиську. Не пытайся испробовать на мне свои фальшивые романтические приемы, мошенник. Ты мужчина из далекого прошлого, а завтра четырнадцатый день. День секса.
И мы оба это знаем.
Приближаются шаги, и полицейский стоит у здания, гарантируя, что мы сможем безопасно пройти мимо него. В городе так тихо, и все, что я только что сказала, донеслось прямо до ушей мужчины. Говоря об ушах, кончики ушей молодого офицера ярко — розовые. Ага.
Эван сдерживает смешок, но не так успешно.
Это я. Чудак в простыне и леди в … никогда. Я никогда не была леди. Я всегда есть просто я. Такова жизнь.
— Прекрати смеяться, — шиплю я своему чересчур удивленному новому парню. — Ты делаешь только хуже.
Эван вытирает лицо рукой, улыбаясь в ответ.
— Эван Спаркс! — Глаза офицера загораются от признания.
Улыбка Эвана исчезает, когда он кивает. Он начинает идти быстрее.
— Доброе утро.
— Привет. Псс. Помедленнее. — Мне почти приходится бежать трусцой, чтобы не отставать от его длинноногих шагов. Он опустил голову и засунул руки в карманы джинсов. Он не счастливый турист. Думаю, я только что впервые увидела монстра славы. Даже в своих удобных черных кожаных пинетках я изо всех сил стараюсь не отставать от заданного им темпа. Хотя я довольна тем, как выглядит мой наряд. Узкие синие джинсы, сексуальный/мешковатый свитер, который свисает с одного плеча, открывая мою белую майку, и красная лента для волос. Я была немного перевозбуждена, для того чтобы одеться и выйти из квартиры. Ну ладно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Эван!
Он останавливается и оборачивается.
— Да?
Я резко останавливаюсь, стараясь не подойти слишком близко.
— Не могу за тобой угнаться. Пожалуйста, притормози.
— Прости, детка.
— Ты в порядке?
Он вздыхает.
— Да, я ах… Думаю, я привык быть один, понимаешь? Не то чтобы я возражал против того, чтобы меня узнали или чтобы поклонник поздоровался со мной.
— Просто из— за всего того дерьма, что пишут в газетах, не знаешь, чего ожидать. Я понимаю.
— Я не знаю, у них такой взгляд в глазах, как будто они пытаются решить, подонок ли я, или что— то в этом роде.
Я качаю головой.
— Мы собираемся пройти через это. Ты покажешь им, кто ты такой, и не будет никаких сомнений, что тебя подставили.
Он кивает и смотрит на улицу, где полицейский садится в свою машину.
— Давай, красотка. Давай двигаться и покончим с этим.
Через несколько минут мы добираемся до небольшого магазинчика зажатого между двумя небоскребами.
Как и большинству людей моего пола, мне нравится ходить в аптеку. И прямо сейчас, если есть любой шанс выбраться наружу — это прекрасно. И это на самом деле весело. Я просматриваю коробки с краской для волос.
— Думаешь, я буду хорошо смотреться рыжей?
— Ты бы выглядела как все, — бормочет он.
— Ты пожалеешь, что сказал это, когда я побрею голову из— за сочетания чистой скуки и разочарования по поводу состояния моих корней.
Эван смотрит на мою макушку.
— Лысой, было бы интересно посмотреть.
— Посмотри, как ты меня поддерживаешь. — Я ухмыляюсь.
— Меня больше не посадят в тайм— аут. Только не это ближе ко дню игры.
— Нет, прекрати. Не сравнивай нашу сексуальную жизнь со спортом. Я запрещаю это. — Я указываю на него пальцем, мои пакеты с лекарствами от аллергии благополучно телепаются в другой руке. Так или иначе, я, вероятно, скоро познакомлюсь с чудесной пушистостью Глории. Лучше всего быть готовой. Но, вернемся к парню. — Нет, Эван. Просто нет.
Он улыбается. Я иду по проходу, проверяя выбор щеток для волос и прочего.
— Но я подумывала о том, чтобы сделать себе челку. Просто
для того, чтобы что— то поменять в себе.
— Не делай этого, сестра, — кричит женщина в проходе. — Ты же знаешь, что пожалеешь об этом.
— Да. Наверное, ты права. Спасибо.
Женщина уходит, и Эван одаривает меня улыбкой.
— Ты ее знаешь?
— Нет. Но в такие моменты, как эти, все мы, девушки, должны заботиться друг о друге. Сестричество должно жить.
Его брови поднимаются.
— Окей.
— Это как когда мы идем писать. Вместе. Нас всех нужно уговаривать не стричь себе волосы в тот или иной момент. После разрыва, во время пандемии…Ты понимаешь, что я имею в виду.
— Я полагаю, что ты всегда говоришь глупости о мужчинах, когда ты ходишь в туалет.
— О да. Я не собираюсь лгать, этого было. Но женщины — прирожденные многозадачники. Мы можем повторно нанести блеск для губ, уничтожить придурка и все еще находить время для некоторых советов по прическе, пока моем руки.
— Действительно.
Затем идут витамины, потому что у меня мало витамина С.
Тем временем Эван инспектирует выбор поливитамин для женщин.
— Если ты настаиваешь на том, чтобы есть обработанное дерьмо вместо свежих фруктов и овощей, я, вероятно, должен дать тебе некоторые из них. Просто на всякий случай.
— Я ем овощи.
— Картофельные шарики не в счет, милая.
— Ну, это жестоко. — Я надулась.
Он читает на обратной стороне бутылки.
— Этот выглядит неплохо. Хочешь посмотреть?
— Нет, я тебе доверяю. Брось его в корзину.
— Ты хочешь еще поговорить о своих родителях? — он спрашивает. — Если так, я с удовольствием выслушаю тебя. На этот раз без потери моего самообладания.