Читать интересную книгу 10 мифов о 1941 годе - Сергей Кремлёв

И тут, конечно, не обошлось без накладок… Но была ли в том вина Сталина? В начале «хрущёвского» марта 1964 года маршал Жуков утверждал именно это, написав в письме В.Д. Соколову:

«До 10 июля Главкомом и Председателем Ставки был ТИМОШЕНКО, но это был юридический Главком. А фактический ГК был СТАЛИН. Без утверждения СТАЛИНА ТИМОШЕНКО не имел возможности отдать войскам какое-либо принципиальное распоряжение. СТАЛИН ежечасно (выделение везде моё. — С.К.)вмешивался в ход событий, в работу Главкома, по несколько раз на день вызывал Главкома ТИМОШЕНКО и меня в Кремль, страшно нервничал, бранился и всем этим только дезорганизовал и без того недостаточно организованную работу Главного командования в осложнившейся обстановке…»

Уважаемый Георгий Константинович не мог знать в 1964 году, что в 2008 году издательство «Новый хронограф» тиражом в 350 (триста пятьдесят) экземпляров издаст «Тетради (журналы) записей лиц, принятых И.В. Сталиным (в Кремле. — С.К.)»в 1924–1953 годах», извлечения из которых в 1995 году обнародовал генерал Горьков.

В «кремлёвском журнале» фиксировались даже пятиминутные визиты, и вот сводка данных по пребыванию Тимошенко и (или) Жукова в Кремле у Сталина с 22 июня по 10 июля 1941 года:

22 июня: Тимошенко, Жуков — вход в 5.45, выход в 8.30.

23 июня: Тимошенко — вход в 3.30, выход в 6.10; вход в 18.59, выход в 20.45; вход в 23.55, выход в 0.55.

24 июня: Тимошенко — вход в 17.30, выход в 20.55

25 июня: Тимошенко — вход в 1.40, выход в 5.50; вход в 20.20, выход в 24.00

26 июня: Тимошенко — вход в 13.00, выход в 16.10 и вход в 21.00, выход в 22.00; Жуков — вход в 15.00, выход в 16.10 и вход в 21.00, выход в 22.00.

27 июня: Тимошенко, Жуков — вход в 21.30, выход в 23.00.

28 июня: Тимошенко, Жуков — вход в 21.30, выход в 23.10.

29 июня и 30 июня приёма не было.

01 июля: Тимошенко, Жуков — вход в 16.50, выход в 19.00.

02 июля: Тимошенко, Жуков — не были.

03 июля: Тимошенко, Жуков — не были

04 июля: Жуков — вход в 18.55, выход в 20.10.

05 июля: Жуков — вход в 14.30, выход в 15.30.

06 июля: Жуков — вход в 22.35, выход в 01.40.

07 июля: Тимошенко, Жуков — не были.

08 июля: Тимошенко, Жуков — не были.

9 июля приёма не было

10 июля: Тимошенко, Жуков — не были.

И снова в кремлёвском кабинете Сталина Жуков появляется лишь 17 июля, а Тимошенко (вместе с Жуковым) — 18 июля, что, конечно, не означает, что новый Верховный Главнокомандующий целую неделю не встречался со своими заместителями — просто Сталин в эти дни сам много времени проводил в Ставке.

Эта внешне скупая хронология на самом деле очень красноречива и драматична. В самые первые дни Сталин вместе с рядом членов политического руководства (Молотовым, Берией, Маленковым и другими) принимает доклады двух своих ближайших тогда военных сотрудников — Тимошенко и Жукова и порой подолгу обсуждает с ними ситуацию. При этом Сталин «дёргает» сразу двоих, Тимошенко и Жукова, более раза в день лишь 26 июня, что и понятно — к тому дню стал ясен масштаб катастрофы, но ещё было неясно, как ей противодействовать. Тут и сам задёргаешься, и других «дёрнешь»…

К началу июля 1941 года управление начинает налаживаться, и Сталин — временно оставив войну в основном на Тимошенко и Жукова, как-то «расшивает» внешнеполитические проблемы, принимая 8-го и 10-го июля английского посла Криппса (Сталин примет его ещё и 12 июля, а затем наступит перерыв до 21 июля)…

Однако никаких «…по несколько раз на день», не говоря уже о «ежечасно…», на самом деле, как мы видим, не было. Так несколько строчек из письменного свидетельства такого, казалось бы, авторитетного участника событий, как маршал Жуков, полностью искажают картину сути и характера деятельности Сталина в начальный период войны.

Причём с вечера 22 июня 1941 года по вторую половину дня 26 июня 1941 года Жуков вообще не имел возможности непосредственно наблюдать работу Сталина, потому что не позднее 16.00 22 июня он получил указание Сталина вылететь в Киев и оттуда с Хрущёвым выехать в штаб Юго-Западного фронта для выяснения обстановки, оставив в Генштабе за себя Ватутина. В своих мемуарах Георгий Константинович этот момент излагает тоже искажённо — мол, Сталин дал ему указание по телефону «приблизительно» в 13 часов, а «минут через 40» Жуков был уже в воздухе. На деле Жуков в 14.00 22 июня 1941 года вошёл вместе с Тимошенко в кабинет Сталина и вышел оттуда лишь в 16.00 — надо полагать, для того, чтобы сразу же ехать на аэродром.

К тем дням относится показательный разговор Г.К. Жукова по телеграфу «Бодо» с командующим 5-й армией М.И. Потаповым, состоявшийся в 17 часов 24 июня 1941 года, из которого я приведу лишь один фрагмент:

«Жуков. <…>

В отношении авиации меры будут приняты.

По радио от вас ничего не получено и не расшифровано.

Надо будет выслать на самолете специалиста для выяснения технических разногласий в радиопередаче и в расшифровке. (Надо-то надо, но это надо было отрабатывать до 22 июня. — С.К.).

<…>

Как действуют ваши KB и другие? Пробивают ли броню немецких танков и сколько примерно танков потерял противник на вашем фронте?

Потапов. Мне подчинена 14-я авиадивизия, которая к утру сегодняшнего дня имела 41 самолет. В приказе фронта указано, что нас прикрывают 62-я и 18-я бомбардировочные дивизии. Где они — мне неизвестно, связи с ними у меня нет.

Танков KB больших имеется 30 штук. Все они без снарядов к 152-миллиметровым орудиям.

У меня имеются танки Т-26 и БТ, главным образом старых марок, в том числе и двухбашенные (безнадёжное старьё. — С.К.).

Танков противника уничтожено примерно до сотни.

Жуков. 152-миллиметровые орудия KB стреляют снарядами 09–30 гг., поэтому прикажите выдать немедля бетонобойные снаряды 09–30 гг. и пустить их в ход. Будете лупить танки противника вовсю…»

Порой утверждают, что Сталин заранее-де выстроил дислокацию войск так, чтобы заманить вермахт на русские просторы. Но я не думаю, что Сталин сознательно «завлекал» Гитлера вглубь России, как Барклай де Толли и Кутузов — Наполеона… В действительности в начале войны то и дело приходилось, увы, импровизировать. И не только Сталину, но и Жукову, как видим…

Не всегда «импровизиции» Сталина были удачными, особенно — его указание о необходимости при отходе поджигать леса… Над этим сталинским промахом «исследователи» типа «Суворова» сегодня издеваются, но реально отрицательного значения этот промах не имел — леса не жгли.

26 июня 1941 года Жуков был уже в Москве, но об этом тоже вспоминал позднее неточно, утверждая в мемуарах, что прилетел в Москву якобы «поздно вечером» и прямо с аэродрома направился к Сталину, в кабинете которого уже «стояли навытяжку» Тимошенко и Ватутин.

Жуков, как я понимаю, действительно по прилёте в Москву сразу уехал в Кремль, однако первый раз был у Сталина не «поздно вечером», а в три часа дня. Тимошенко и Ватутин были там с 13.00, причём в кабинете находились также Берия, Каганович, Маленков, Будённый, Жигарев, Ворошилов, Молотов, Федоренко, нарком ВМФ Кузнецов… Так что вряд ли Тимошенко и Ватутин стояли навытяжку перед Сталиным и прочими с 13.00 до 15.00.

И мои уточнения — не придирки. Ведь из таких мелких, пусть и невольных, искажений участниками событий тех или иных фактов потом уже другими составляются крупные сознательные и злонамеренные подтасовки исторических событий и пасквили на Сталина и его эпоху. Тот же писатель Соколов описывал ведь события со слов «самого Жукова!»… Однако описывал то, чего не бы-ло!

В некоторое оправдание Георгия Константиновича Жукова скажу, впрочем, что в своих мемуарах 1971 («брежневского») года он написал о Сталине в основном впечатляюще и убедительно, особенно — на страницах 278–284. И это при том, что в письме, например, писателю Соколову в марте 1964 («хрущёвского») года Жуков — как это ни прискорбно — фактически оклеветал Сталина, написав так:

«…Ставка мыслилась как коллективный орган Верховного главнокомандования, фактически же СТАЛИН почти никогда не собирал Ставку в полном составе…

В начале войны со СТАЛИНЫМ было очень и очень трудно работать. Он, прежде всего, тогда плохо разбирался в способах, методах и формах ведения современной войны…